Пламенный клинок

— Я должен попытаться, — сказал он.
— Нет, — ответил Кейд. Его взгляд прояснился, испуг уступил место твердой решимости. — Не должен. Нет смысла погибать нам обоим.
— Говорю тебе, — со слезами в голосе убеждал Арен, — я никогда тебя не покину.
Кейд грустно улыбнулся ему.
— Не покинешь, Арен, — кротко согласился он. — Это я тебя покину.
Он разжал руки и рухнул вниз.
Арен закричал и подался вперед, чтобы удержать его, но было поздно. Кейд камнем сорвался в провал и скрылся из виду.
— Кейд! Кейд! — звал Арен. Распластавшись по балке, он тянул руки вниз, словно мог вернуть друга. Все его чувства бушевали в смятении.
Кейда больше нет.
Это неправда. Не может такого быть.
Он смутно расслышал, как остальные выкрикивают его имя, и, опомнившись, пополз обратно по балке спиной вперед, но попытки спасти Кейда завели его слишком далеко. Внезапно балка дернулась и выскочила из своего каменного ложа. Арен закричал от ужаса, потеряв опору, и, размахивая руками, полетел вниз головой в бездну вслед за Кейдом.
Чья-то рука сомкнулась у него на щиколотке и удержала от падения. Взглянув вверх, он увидел Харода, который крепко держал его за ногу. Фен ухватила Арена за другую ногу, и оба они, кряхтя и охая, принялись тянуть его наверх. К ним присоединились Орика и Вика, и общими усилиями товарищи вытащили Арена. Стоило ему обрести твердую почву под ногами, как он снова кинулся к провалу, отчаянно зовя Кейда.
— Надо туда спуститься! — закричал он, и по запыленным щекам ручьями хлынули слезы. — Может быть, он еще жив! Мы должны проверить!
Но по лицам спутников он понял, что надежды нет. Кейд сгинул навсегда. Фен развернула Арена к себе, обняла обеими руками и положила голову ему на плечо. Ему хотелось швырнуть ее сочувствие ей в лицо. Кейд не погиб! Он где-то внизу, и они должны его спасти!
Хаммерхольт снова содрогнулся. По потолку пробежала свежая трещина, и вниз упал кусок кладки, разбившись на осколки. Вика взглянула наверх, ладонью прикрывая глаза от пыли.
— Потолок долго не продержится, — сказала она. — Если мы останемся, то погибнем. Мы добыли Пламенный Клинок и обязаны его сберечь. — Тут лицо у нее вытянулось. — Арен, где меч?
— Граб его подобрал! — похвалился скарл, появляясь сквозь завесу пыли. Он держал меч перед собой и смотрел на него со странным огоньком в глазах. — Паршивец очень беспечно обронил такую ценную штуковину.
— Кейд еще там, внизу! — снова выкрикнул Арен, оттолкнув Фен.
— Арен, — спокойно проговорила девушка. — Он сам сорвался вниз, чтобы ты не погиб, пытаясь его спасти. Не упускай возможность, которую он тебе даровал.
Арен почти возненавидел ее за эти слова. Он знал, что стены вот-вот рухнут, что его упрямство ставит под угрозу жизнь всех остальных, но он не хотел посмотреть правде в глаза.
И все-таки правда оставалась правдой. Кейд погиб.
Арен отвернулся от провала и разгневанно зашагал мимо своих товарищей прочь из зала. Остальные последовали за ним. Позади трещали и охали каменные своды, как будто голоса проклятых духов звали Арена обратно, разделить судьбу лучшего друга.
* * *
Остаток пути через заброшенные пределы Хаммерхольта Арен проделал словно в полубреду. Его рассудок испытывал почти физическую боль, точно от побоев; мозг вскипал от осознания утраты. Казалось, в груди у него готова разверзнуться жуткая дыра, и только яростное усилие воли не позволяло пустоте поглотить его.
Остальные избегали встречаться с ним взглядом. Они ничем не могли помочь его горю.
Миновав пустынные покои, они спустились в нижнюю часть Хаммерхольта, неподалеку от того места, где вошли внутрь. Крепость время от времени подрагивала, до них доносились отдаленные звуки обвала и крики. Сквозь потолок просачивались струйки дыма. Двое слуг заметили оборванных, заляпанных кровью беглецов, да еще и при мечах; но они были слишком озабочены собственным спасением.
Путники продолжали спускаться, справедливо рассудив, что внизу меньше вероятности наткнуться на стражу. Наконец они достигли этажа, залитого грязной водой, доходившей им до щиколотки. Значит, водосточные сооружения еще затоплены. Проникнуть в пещеры удастся нескоро, а времени в обрез. Стало быть, надо идти в подземелье.
 
— Арен, у тебя есть карта? — спросила Вика.
— Нам туда, — заявил скарл, указывая пальцем в глубь коридора.
— Ты уверен?
— Граб родился под землей. Граб разбирается.
Они поверили ему на слово и двинулись следом. Пламенный Клинок по-прежнему находился у Граба, заткнувшего его себе за пояс, и великолепие меча совершенно не вязалось с обликом человека, который его нес.
Вода постепенно достигла колен, и вскоре пришлось подняться этажом выше — ради Скирды и Вики. Обессилевшей друидессе было трудно идти, пусть даже ее поддерживал Харод. Дым сгущался, и путники уже могли расслышать треск пламени. Издалека доносились торопливые шаги; голоса выкликали пропавших и погибших под завалами.
Путники двигались в самое пекло мимо объятых пламенем покоев. Один раз дорогу им преградили обвалившиеся камни и тлеющая древесина, так что пришлось вернуться и пойти в обход. Они слышали крики запертых в ловушке людей и встретили нескольких человек, пытавшихся выбраться наружу. Прямо наперерез им в задымленный коридор, заходясь от кашля, ввалился вооруженный стражник и, едва взглянув на них, нетвердым шагом направился в другую сторону.
И тут, когда они проходили мимо очередной двери, Арен заметил в проеме человека. Прикрывая лицо рукой, тот пробирался через огонь к выходу. Пелена, застилавшая рассудок Арена, рассеялась, и все вокруг предстало в ясном виде.
Харт! Это был Харт!
Арен больше не мог сдерживать свои чувства, но его охватила не грусть, а ярость. Он до боли стиснул зубы. Ему хотелось разрушать и убивать, отомстить этому миру, который отнял у него лучшего друга.
— Арен? — позвала Фен, но тот подошел к двери и безумным взглядом уставился в проем.
— Я вас догоню, — услышал он собственный голос и ринулся внутрь, прежде чем кто-нибудь вмешается.
Никто за ним не последовал; его тон не допускал возражений. Через несколько шагов он позабыл и о своих спутниках, и о Пламенном Клинке.
В самый черный час Арен встретил убийцу отца, словно его привели сюда сами Воплощения.
Жар обдал кожу, от дыма запершило в горле. В конце коридора он видел свою цель: фигуру в черном балахоне, стремительно метнувшуюся в следующую дверь.
Вокруг стоял грохот, но Арен не обращал внимания. На бегу он вытащил меч из ножен, и на клинке заиграли отсветы пламени.
За дверью оказался небольшой зал. Одна стена частично обрушилась, завалив дальнюю дверь грудой раскаленных камней. Сверху шатались и скрипели балки, от горящей древесины валил густой дым.
Харт был уже на противоположном конце зала и пытался пробраться через завал. Волосы у него покраснели от крови, и он по-прежнему тяжело припадал на одну ногу. При виде его Арен вспыхнул огнем. От неистовой ярости к глазам подступили слезы.
— Харт! — взревел Арен.
Охранитель вздрогнул, услышав свое имя, и резко развернулся. Когда он увидел Арена, мокрого, растрепанного, забрызганного кровью, оторопь слетела с него и на лице выразилось глумливое недоумение.
— Ты что, серьезно? — спросил он. — Крепость вот-вот рухнет нам на головы!
— Доставай меч, — велел Арен, — или я убью тебя безоружного. Моему отцу ты выбора не дал.
Харт на мгновение задумался, словно пытаясь припомнить, о чем речь, и кровь у Арена вскипела.
— Так вот в чем дело? — спросил Харт, словно удивляясь, что Арен беспокоит его по столь ничтожному поводу.
— Сражайся или умри, убийца! — вскричал Арен.
Харт закатил глаза, обнажил клинок и зашагал навстречу Арену.
— Ты и впрямь хочешь драться? Здесь? Сейчас? — Он цокнул языком. — Ох уж эти оссиане.
Арен никогда еще не испытывал к кроданцам такой ненависти. Все эти квадратноголовые мерзавцы повинны в случившейся трагедии. Все кроданцы — и еще кое-кто. Ненависть Арена сосредоточилась на одном человеке, которого он сейчас ненавидел сильнее всех, но который навсегда остался недосягаемым для мщения.