Проводник (СИ)
Крикнул я, видимо, с перепугу. И прогремел взрыв, из мортиры вылетел снаряд, который за мгновение перекрыл мне обзор, на нём сверкали какие-то символы, значение которых я не понимал, но для меня время как будто замедлилось, толи от адреналина толи от использования этого загадочного «табельного оружия», это название само всплыло в голове. В момент того, как снаряд коснулся исполинского чудовища, краем глаза я заметил тень, пролетавшую надо мной. Это был Ноль, он летел, расставив руки со сложенными странным образом пальцами, вокруг его рук летали символы, которые я видел раньше на его барьерах. Снаряд врезался в голову монстра, как я понял, на всех уровнях бытия, он буквально пришибал его в моём поле зрения, раз за разом проламывая каждый слой реальности, в котором сейчас двигалось чудовище и собирая его суть в этой плоскости (так вот почему его никто не смог победить, он находится сразу в нескольких плоскостях и перемещает между ними своё естество, находясь от угрозы в суперпозиции).
- №(%*(№!
Прогремело заклинание из уст Ноля, и голова монстра осталась висеть в воздухе, отсечённая барьером, в то время, как тело начало перемещаться, дёргаясь в судорогах, из одной плоскости в другую, распадаясь чёрным, жирным пеплом.
Последние звуки падающих кусков исполина, и на фоне этого два застывших в ужасе бога грома и молний. Стоят и молча смотрят, как монстра, которым пугали даже поколения старших богов, физически обезглавили, не убили (божество всё-таки), но заточили навечно. Это стало рычагом для заключения временного перемирия. Боги встали в свои боевые позиции, размахнувшись руками, набирая силу молний для последнего самоубийственного удара.
— Не стоит самопожертвований, мы можем сотрудничать.
Прокричал Ноль, стоя на парящей в воздухе исполинской голове, которая медленно уменьшалась внутри наложенного им барьера.
Боги молча выбросили руки вперёд, запуская каждый своё оружие, огромный сверкающий синими молниями молот и стремительное, рассекающее само пространство копьё, сотканное из жёлтых молний. Прямо перед Нолём возникла команда «гасителей», которые приняли удар на себя. Оружие богов, способное сжигать города, просто и тихо «без лишних искр» впиталось в стоящих цепочкой людей в белом.
— Знакомая вещь?
Крикнул Ноль, замахнувшись кнутом Дивы в сторону Зевса. Удара не было, Зевс просто появился в нескольких метрах от Ноля, готовый разорвать его на молекулы, если бы не одно но. Он уже был в барьере. Задача была не в том, чтоб затолкать Зевса силой, нужно было чтоб он сам в него попался. Увидев это, Тор решил ретироваться, но сделав шаг назад, он тоже замер. Никто не заметил того, как Ноль успел наложить столько барьеров, но повсюду вспыхнули пузыри, очерченные светящимися символами, и тут же погасли, кроме тех, в которых уже были запечатаны «Проекты».
— Я никуда тебя не отпускал.
Тихо и злобно произнёс Ноль, и мне показалось, что его голос звучал из одного места, но как будто от нескольких разных людей сразу.
— Потери?!(Ноль)
— Два дурака без сознания, одно сломанное плечо, двое с ожогами третьей степени. Один потерянный протез.
Отчитался, стоявший на одной ноге, командир Левиафанов, и я понял, что это и был двадцать третий, тот, о котором говорил пятнадцатый. Кстати, а где сам пятнадцатый?
— Пятнадцатого и шестого на психокоррекцию. Остальные в лазарет. Очередная победа, господа.
Продекламировал Ноль и добавил, немного разочарованно.
— Пятнадцатый, что ж ты так-то? Привратники, домой!
Глава № 19
— Ты отлично справился, если не считать того, что хотел выстрелить из «квантовой дестабилизирующей пушки», размером превосходящей даже «Большую Берту», прямо в проходной.
Похлопав меня по плечу, сказал Ноль.
— Я как-то не подумал сперва.
— В следующий раз думай. Мне нужно к Гефу, может он нам новые гаджеты выдаст. А ты пока прогуляйся, «Дом» приводит сотрудников туда, где они нужны, ну или туда, куда хотят, если не нужны.
Вздохнув напоследок толи от огорчения, толи от облегчения, Ноль развернулся и ушёл.
А куда же мне нужно, отдыхать или «забываться» совсем не хотелось, я хотел выяснить об этом месте как можно больше, думая о том, что в очередной раз моя жизнь сделала лихой поворот, перевернув всё с ног на голову. Во что, и кому верить?
— Не верь никому, кроме себя.
Услышал я голос из-за приоткрытой двери.
— Дуг, а как веить себе?
Эту картавость я узнал сразу. И, распахнув дверь, я вошёл в лазарет.
— Пятнадцатый, ты как?
Попытался спросить я, как можно более дружелюбно. Но увидел картину, которая не предвещала ничего хорошего. Лицо пятнадцатого было синеватого оттенка, глаза выпучены и кожа как будто поблёскивала чешуёй.
— А, соок восьмой. Да, как видишь, не очень.
Ответил тот, и задёрнул ширму. Человек, который сидел рядом с пятнадцатым, посмотрел на меня и кивнул в сторону выхода, призывая пойти поговорить. С явным усилием он поднялся с прикроватного стула, что дало мне возможность заметить протез вместо правой ноги.
— Ты двадцать третий? Командир «Левиафанов»?
— Ты? А ты дерзкий, хотя у нас тут звания особо ничего не значат, это одно из первых правил ковенанта, «Иерархия под запретом» (23)
— А что такое с пятнадцатым?
Спросил я, как только мы отошли на достаточное расстояние от двери, ведущей в палату.
— «Зов». Левиафаны, в честь которых назван наш отряд, имеют пренеприятнейшую способность подчинять и обращать людей в своих последователей. Но это ненадолго, скоро пройдёт. (23)
— А почему именно пятнадцатый попал под «Зов», а остальные нет?
— Ну, во-первых, не только 15, еще 6 бухнулся, но про шестого я и сам не знаю, а вот 15, это особое дело. Могу рассказать, если хочешь, он вроде бы питает к тебе некоторое чувство долга. Это ведь он отпрыгнул от тебя тогда на заводе, и если бы ты был просто человек, то тебя бы испепелило на месте. Ему стыдно.
— Я даже и не знал об этом.
— Я так ему и сказал. Но он очень мнительный, в его ситуации это понятно. Каждый бы был мнительным после такого. (23)
— Не понимаю, о чём ты?
— Тут дело вот в чём. Вот ты, допустим, уверен в том, что ты сейчас именно тут и разговариваешь со мной, а не в палате больницы для умалишённых, пускаешь слюни на мягкий пол? (23)
— Я уверен (НИ В ЧЁМ Я, НАХРЕН, НЕ УВЕРЕН) просто по той причине, что помню себя только начиная с завода, и за неимением другого опыта, я вижу эти события единственно верными.
Двадцать третий взглянул на меня настороженно и продолжил.
— Тебе легко говорить, а вот пятнадцатый до сих пор не может понять, спит он в дурке или правда всё, а может, он до сих пор «там в лесу». (23)
— О, а лес, это ты про «Семёна»?
— Так говоришь, будто знаешь, о чём речь идёт. (23)
— Пятнадцатый упоминал об этом.
— Упоминал.
Хмыкнул двадцать третий. Мы как раз дошли до небольшого освещённого помещения с двумя креслами.
— Садись, новичок, и послушай, как всё обстояло на самом деле.
Когда-то мы с 15 пересеклись в походе, ездили на реку с компанией музыкантов. Я запомнил эту поездку, как обычный отдых, но я временами видел, как 15 странно озирался и вёл себя так, будто за ним следят или он за кем-то следит. И только тут я узнал от него, в чём дело.
Каждый новенький ходит к тупику, чтоб его проверили на достойность.
После похода к тупику 15 спросил меня про поход, не помню ли я каких-либо странностей, я ответил, что кроме его поведения ничего странного не было. На что он мне рассказал свою версию истории, которую ему, видимо, внушил тот, кто находится за стеной. И эта версия совпадала с некоторыми деталями похода, чего не может быть, ведь поход был за 10 лет до нашего поступления на службу.
А дело было, по его мнению, так:
15 — Двадцать третий, помнишь мы ехали в электричке, и мимо нас иногда проходили торговцы, и каждый говорил, что у них в продаже. Самый запоминающийся из них был «мороженое, вода, пиво, соки», тот самый человек, который всё время выходил из хвоста поезда и проходил мимо нас к голове. Такое впечатление было, что он материализовывался сзади и распадался в следующем вагоне. А бабка, которая сошла посреди поля с огромными сумками и ушла просто прямо, а через две станции зашла в поезд обратно. А подростки, которые расклеивали какие-то символы по вагону, из-за чего тот отрастил ноги и ушёл с бабкой, а посреди поля мимо них прошёл мужик «мороженое, вода, пиво, соки».