Кротовский, сколько можно? (СИ)
— Согласен.
От гоблина ухожу в приподнятом настроении. Зеленомордый что-нибудь придумает… в смысле Кеше завтра придет нужная идея… не просто идея, а сразу технология по производству мин.
— Анюта, хорошо, что ты мне попалась.
— Да я не отлучалась никуда…
— Ань, если завтра Кеше придет идея для обороны, немедленно обеспечивай финансирование.
— Какая идея?
— Хоть какая. Кеша ерунды не придумает.
— Ну ладно, — Анюта слегка опешила, — А из каких средств финансировать?
— Да хоть бы из моей заначки.
— Сережка, твоя заначка скоро дно покажет… хорошо, как скажешь… Ева просила тебя позвонить…
Набираю Еву.
— Ева, салют. Как обстановка? — спрашиваю оптимистично.
— Все хорошо, Кротовский, — бодро докладывает баронесса, — Кожевенная фабрика полностью встала. Часть работников ушла со старым хозяином возводить новое помещение за городом. Но добрая половина записалась к нам на обустройство набережной… и желающие продолжают прибывать…
— Какие желающие? — напрягаюсь.
— Не с фабрики. В Кустовом хватает людей, недовольных работой и просто безработных.
— Ева, — пытаюсь остудить ее градостроительный пыл, — Всех подряд тоже брать не надо. Бездельники нам не нужны.
— Не переживай, Кротовский. Бить баклуши никому не позволим. У нас тут толковые старшины и прорабы… ты озаботься финансированием… нужно докупать инструмент и аванс людям выдать.
— Ага. Понял, — впору хвататься за голову, — Ева, больше людей не принимай пока. Денег в обрез, а у нас война скоро.
Отключаю мобилу и морщусь. Где денег на все напастись? Ведь еще магическое училище начало работать. Надо платить преподавателям. А в республиканском бюджете денег нет. В кабинет заглянула Анюта:
— Сережка, там деда пришел. Говорит, все документы отсняли.
— Уже?
— А чего… — вслед за Анютой вошел и сам Филиппыч, —…машинка сама все делает. Только листы ей подноси.
— Так. Что-то нарыли?
— Нарыли, Сергей Николаич, как на богатом прииске. Моргор не отвертится. Все их хитрости с каталогами, с подметными номерами, с запчастями, которые по пять раз сами себе продавали.
— Отлично. Анюта, объявляй на завтра парламентское собрание. Будем выводить англичан на чистую воду… Еву тоже в известность поставь… надо будет сразу продавливать законодательную инициативу… пока они теплые и отмазок не напридумали.
Пришлось допоздна сидеть вместе с дедой и привлеченными к аудиту бухгалтерами. Обмозговывали, как подать информацию доступно и одновременно с этим убедительно. Пришлось даже звонить Кеше, консультироваться, можно ли развернуть картинку с эмвэма так, чтобы показать большой аудитории.
Оказалось, можно, хотя и не сильно. Устроить показ на большом экране показать не получится, но с расстояния до пяти метров вполне можно будет смотреть. Сойдет, народ у нас тут глазастый. Очков практически не носит.
Едва успел до полуночи всех выпроводить и перейти в спальню, чтобы перенестись в другой мир без лишних глаз.
Обнаружил себя сидящим у небольшого костерка, разведенного прямо на станционной платформе метрополитена. Большинство людей уже спит, свет нашего костра — единственный свет на всей станции. Но и тот освещает лишь лица нескольких человек, собравшихся вокруг него.
Плазма сидит рядом, склонив голову мне на плечо. Гуляющее под сводами эхо усиливает ощущение, будто мы находимся в пещере, а не в высокотехнологичном транспортном объекте мегаполиса. Я пошевелился и Плазма подняла голову.
— Пойдем спать, Кротовский.
— Пойдем.
Мы опять заползли в ее тесную ячейку. Чувствую щекой ее дыхание словно тепло от горящей восковой свечки.
— Кротовский, завтра утром люди хотят обратиться к тебе с просьбой.
— И что хотят люди?
— Они будут просить тебя поубивать раптов возле еще одного здания, которого раньше не было.
— Возле еще одного храма?
— Да.
— То есть тот храм не единственный.
— Конечно. Только я не знаю сколько их всего. В других местах у нас нет работающих камер.
— А тот храм, про который меня будут завтра просить… за ним видеонаблюдение ведется?
— Да.
— Тогда покажете мне завтра обстановку.
— И тогда ты примешь решение?
— Да. Давай поспим.
— Кротовский, обними меня… да, вот так… черт, надо было раньше это снять…
Когда я проснулся утром, Плазмы в ячейке опять не оказалось. Выполз на платформу с намерением умыться и перехватить горячего питья, но меня тут же захлестнула волна царящего среди людей радостного возбуждения. Увидев меня, многие бросились благодарить, перебивая друг друга, пока не появилась Плазма и не утянула меня за рукав в огражденный фанерными щитами очень тесный закуток. В закутке за столом сидит человек, окруженный аппаратурой.
— Кротовский, знакомься. Наш инженер. Он поддерживает работу камер в городе.
— Рад знакомству.
— А я как рад, — инженер не подскочил с места только потому, что поднявшись в полный рост, обязательно бы сбил головой один из своих приборов.
— Есть повод для радости?
— Вы еще не знаете?
— Только что проснулся.
— Смотрите, — инженер отстучал по клавиатуре и развернул в мою сторону монитор.
— Хм… это ваша луна? — делаю очевидное предположение.
— Да. Видите… на ней появились синие пятна.
— Э-э… это хорошо?
— До катаклизма она была как раз такая.
— Синяя?
— Ну да. Разве у луны может быть другой цвет? — удивился инженер, — Хотя… понимаю… вы бывали в разных мирах, много чего повидали…
— И вы как-то связываете посинение луны…
—…с вашим походом в храм, — закончил за меня инженер, — Именно так. Луна начала зеленеть, когда появились храмы.
— Понимаю… что можете показать по второму храму?
— Вот. Есть камера на доме напротив. Мне удалось ее активировать, — инженер вывел на монитор другое изображение.
— Хорошо. Еще ракурсы есть? Сколько активных камер в том районе?
— Сейчас попробую… — инженер застучал по клавишам, — Понимаете, сами мы камер не ставим. Их просто нечем запитывать. Но иногда удается отследить автономки… таких в городе немного, но иногда…
Инженеру удалось активировать еще две камеры. Ракурсы не самые удачные, но мне удалось рассмотреть по крайней мере часть территории, окружающей храм. Напоследок он разложил на полу карту района. Карту я забирать не стал, только скопировал во внутренний интерфейс, мне этого достаточно.
— Кротовский, что ты решил? — спросила Плазма, когда мы вышли от инженера.
— А что тут решать. Попробую пробиться и к этому храму.
— Мы тебе поможем. Все сильные маги тоже хотят идти.
— А вот этого пока не надо. Мне сейчас важнее мобильность.
— Но…
— Нет, Плазма. Я схожу один. Если понадобится помощь, тогда я вас привлеку.
Плазма хотела что-то еще возразить, но из фанерного закутка выскочил встревоженный инженер, судя по звуку, что-то все-таки уронив.
— Кротовский!
— Что случилось?
— Кто-то идет к храму.
— Могу ему посочувствовать.
— Вы не поняли. Кто-то идет к храму, в котором вы уже побывали.
Вместе с инженером забегаем обратно в закуток. Он тычет пальцем а экран.
— Видите? Странный тип. Почему-то он синий.
— Это у него цвет кожи такой… сколько ему осталось идти до храма?
Инженер вывел карту и отметил точку съемки.
— Минут через десять будет в храме.
— Черт, ему срочно надо помешать.
— У меня есть байк, — отважно заявляет инженер, — Живо домчу.
Мы рванули на поверхность, не церемонясь с людьми, оказавшимися на пути. Синяки и ушибы — ерунда. Это лучше, чем возвращение на алтарь статуи Горыныча.
Инженер не подвел. Его мотоцикл оказался в отличном состоянии, завелся мгновенно. Он гнал на бешеной скорости, проскакивая в узкие просветы между нагромождениями транспорта, забившего дороги. Порой мне казалось, что мы неминуемо врежемся, но инженер либо точно знал, либо очень точно просчитывал. Хотя пару боковых зеркал мы все же рассадили.