Леон (СИ)
Леон Уилсон. Дата обследования.
В ней были снимки, анализы, заключение. «Опухоль в головном мозге» дальше я ничего не понимала и просто документы вылетели из рук.
Он исчез потому, что не хотел, чтобы я была рядом в этот его последний год и видела его страдания. Чтобы я не хоронила его. Он решил исчезнуть просто так, оставив дыру в моей душе и с двумя детьми. Он же чертов эгоист. Сколько злости было во мне в тот момент. Я кричала и рыдала. Разбила все наши фото, что украшали мой кабинет.
Просидела в бумагах, вытерла слёзы, мне надо беречься.
Мне нужен Стив.
Я позвонила по видео связи Стиву, чтобы он не мог соврать. Он ответил сонный, непонятно с кем-то в кровати. Ну это не важно.
— Эмили что-то случилось? Ты впорядке? Время видела?
— Стив, ты знаешь где Леон?
— Нет, я искал везде где мог, он как испарился. Даже сми его не замечает. Частный детектив ничего не нашёл ни в одной стране. — Стивен Протер глаза, увидел наверное меня зареваную. — Боже Эмили! Что случилось?
— Я кажется знаю где мы можем его поискать.
— Эмили! Где ты? Я выезжаю! Я не могу оставить тебя в таком положении. Что случилось?
— Я прихватила папку из дома Леона случайно, он ее забыл, когда убегал видимо, и нашла там информацию. Стивен он болен.
— Да он больной на всю голову бросить любимую и исчезнуть. Конечно он болен.
— Стивен я серьезно!
— Где ты Эмили? Я приеду один. Никому не скажу.
— Италия, адрес вышлю.
— Через пару дней буду, приходи в себя.
Как и обещал Стивен прилетел через пару дней, один. В шоке куда я забралась. Ведь от города было далеко и побережье с диким пляжем. Но был рад видеть мой дом с моими творениями.
Его встретил первым конечно мой охранник Бэнни.
— Завела себе охранника? — Стивен гладил дружелюбного щенка. Потом направился ко мне, как я спустилась с крыльца дома.
Он крепко обнял меня при встрече. Пялясь на мой полуоголоенный живот. Я была в шортах и топе, сверху рубашка расстегнутая животик хорошо было видно.
— Эмили ты прекрасна. Я рад, что прилетел.
— Прости, что выдернула тебя из кровати в ту ночь, твоя блондинка была злая наверное. — я засмеялась, Стивен обнял меня за плече и мы пошли в дом.
— Да не переживай даже, как обычно на одну ночь, выгоняю обычно их утром. Ты же знаешь. Ничего не изменилось.
— Я рада, что ты приехал. Кажется я пришла в себя, все наладилось и я решила открыть эту чёртову папку.
Мы прошли в кабинет, конечно Тереза тут навела порядки. И следа от разгрома нет, но и фоток на стенах больше нет.
Я присела на диван, Стивена пустила за стол, дала ему эту чёртову папку в руки и оставила изучать. Сама наблюдала за ним, он был в ярости. Как и я когда увидела снимки.
— Эмили я… я не понимаю… как ты справилась.
— Теперь я думаю не только о себе. — я погладила живот и улыбнулась, — а то точно лысая была, повырывала бы волосы от злости себе потом ему. — я засмеялась.
— Мы его не найдём Эмили. Если он захотел исчезнуть, теперь я знаю причину, он не даст себя найти. Возможно он другой человек, если ещё жив. Это Леон. Он очень умный Лев. Он стратег. Отпустим его?
— Я хотела бы сказать, что у него будет сын и дочь.
— Сын и дочь? Это что за чудо такое. — Стивен улыбался, словно это он отец.
— Вот так вот. От большой любви. — я закусила губу, чтобы не дать волю слезам.
— Ты сильная Эмили! Ты справишься. Я всегда буду помогать, чем смогу. Я буду держать секрет твой пока ты сама не решишь, что для тебя нужно. Но рано или поздно все узнают. Парни тоже будут рады помочь тебе. Да черт, они будут безумно счастливы твоей новости.
— Я знаю. Но пока пусть все так будет. Раз Леон не хочет, чтобы мы его искали. Мы отпустим его. Ну мы знаем причину. Мне легче не стало. Я даже в какой-то момент в гневе подумала что он эгоист. — я нервно хихикнула.
— Идём отсюда. Папку я заберу. Никчему она тебе. Есть ещё, что то что ты мне хочешь отдать?
— Нет это все.
Мы пообедали, отправились гулять по вечерней Италии. Я попросила Пако побыть водителем на вечер, он отлично знает город. Мы общались, смеялись. Мне снова стало легче. Может это Италия так влияет на меня. Стивен остался на три дня. Мы хорошо провели время. Я даже отвлеклась от причины прибытия Стивена. Было грустно его отпускать. Стивен был рядом и мне было комфортно, его крепкое плече и наши разговоры, это то в чем я нуждалась.
Мой живот рос с каждым днём. Мои активные детки то и дело хотели пробить мне дыру в животе.
Заканчивался 8 месяц. Я была как кит, но все ещё активно гуляла и общалась с новыми людьми. Я помогала Кайлу удалено с проектами по ландшафтному дизайну, так как он до сих пор не нашёл себе никого на эту должность или ждал меня. Но я точно не приеду обратно.
Дедушка заходил все чаще, мы хорошо ладили. Он был рад о моем положении но не одобрял, что я одна. А я не одна, я с двумя детьми, имя которым я не могла никак выбрать.
В клинике за мной закрепили доктора, который будет принимать роды. Я узнала о нем от Пако, он хороший специалист. Я часто встречалась с ним на осмотрах. Он звонил каждые три дня узнать мое самочувствие. Он не женат и у него явный интерес ко мне. Он симпатичный, но он не Леон. На вряд ли я когда-то подпущу к своему сердцу кого-то близко. Но с доктором Ником у нас сложились дружеские отношения.
Стивен часто прилетал. Якобы по делам по совместительству. Мне нравилось его общество. Старые друзья.
Мне пришло письмо от бабушкиного юриста. О том что бабушки не стало. Мне было грустно, но в то же время я приняла новость спокойно, то что я особо ее не знала. Сара вообще обрадовалась, но потом все же я почувствовала грусть и тоску в ее голосе. Она не оплакивала бы бабушку., но видимо облегчение, что она больше не будет лезть в ее жизнь, все же было.
Скоро рожать, а мне страшно, что я буду одна. Что любимый не будет рядом, что не возьмёт первый на руки при рождении малышей. Я делилась этим со Стивом. Он говорил, что может приехать на роды, я смеялась и отнекивалась. Ник был хорошим другом и за месяц до родов мы сблизились, я больше ему рассказывала, мы гуляли. Я думаю будет проще с ним рожать, он уже меня хорошо знает и к тому же он мой акушер-гинеколог.
Ухаживания Ника были милыми, но смогу ли я.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Шесть лет спустя
Леон
Как я жил?
Сначала мучительно, потом с молитвами и профессиональной медициной остановили мою болезнь. Она меня не съела. Меня ела совесть почти семь лет. Точнее 6 лет и 6 месяцев.
Каждый день я видел во снах Эмили. Я не мог появиться после восстановления и снова сказать, что люблю ее. Мне было стыдно. Она наверняка счастлива. Ведь я сам все разрушил и оставил ее. У меня теперь нет никаких прав снова появляться в ее жизни, а если у неё уже есть муж, рушить ее счастье. Я уверен, что сделал больно Эмили тогда, когда ушёл все оборвав. Но по другому я не мог тогда поступить.
Спустя годы я пытался найти ее. Она уехала из Лос Анджелеса неизвестно куда сразу после диплома. К парням я тоже не совался. Я просто жил на карибах. Я отстроил остров до конца. Также обнаружил, что Эмили воплотила свой подарок в жизнь и привела виллу в тот вид, что мечтала. А я не смог на ней жить. Я построил маленькую холостяцкую виллу с одной комнатой, душем и кухней с другой стороны острова. Тут была другая жизнь.
Мне не хватало Эмили, как воздуха. Мне не хватало моих братьев. Конечно я жестко оставил всех и исчез. Но так на тот момент было нужно. Сколько мучений пришлось пройти при лечении, но это несравнимо с той болью в груди, что вызывает воспоминание моя Эмили. Я пробовал забыть, отключиться, но получалось только под наркозом забывать о боли, но и там она была рядом.
Сейчас ситуация изменилась. Мне надо вернуться. Мои акции начали падать. Продать не объявляясь я не мог. Поэтому нужно было либо терять все, либо вылазить из пищеры. Я отрастил волосы. Теперь я носил ухоженную густую бороду, хвост на голове но не длинный. После многочисленных медицинских манипуляций, я был совсем лысым, потом отращивал все заново. Сзади и по бокам стриг коротко, а на макушке был хвост собранный сзади. Я перестал носить вечно костюмы. На карибах это были только майки и шорты. Иногда брюки и футболки. Чаще спортивный костюм. Я качался каждый день после болезни, восстанавливался, и кажется стал ещё шире в плечах. Вёл бизнес на карибах. Так, что даже если акции в Лос Анджелесе потерпят крах, я не обеднею. Просто тот вид дохода прекратится. Но на самом деле мне нужен был повод вернуться. Я никак не решался. Как меня примут, я ведь исчез тогда.