Колибри

Я отступила назад и покачала головой:
– Так нельзя, Саша, – я вздохнула, – Она не заслужила такого обращения.
– Тебе почём знать, – она пожал плечами и поправил манжеты своей рубашки с золотыми запонками.
– И, правда, – шёпотом сказала я, и пошла следом за Дашей.
Быстро окинув себя взглядом в одном из зеркал и поправив макияж, я вручила подарок Бри и Сергею, попрощалась с ними, и села в свою машину. Заведя мотор, я включила музыку, и диск начал играть последний трек, который я слушала.
Я голубой ангел грусти 
Куда себя деть не знаю 
Любовь к себе не пустит 
А без любви я таю 
Я пламенный ангел страсти 
Зовётся мой танец дрожью 
Душа моя рвётся на части 
Любовь достучаться не может 
Я проехала примерно треть пути, когда вдалеке что–то заблестело на дороге. На улице уже стемнело, и, скинув скорость, я всмотрелась в лобовое стекло и поняла, что на дороге валяются какие–то обломки. Потом я медленно вошла в резкий поворот, и мои фары осветили серебристый багажник.
Остановившись, я увидела крылатую латинскую букву Б, и узнала в заднем бампере Бентли Континенталь, принадлежащий Саше. Внутри у меня всё похолодело, и температура моего тела стала равна температуре за окном.
Я вышла из своей машины, и неуверенным шагом подошла к обочине. Бентли впечатался в дерево, весь перед был смят, как жестяная банка под прессом. Когда я отошла от своих фар, моя тень переместилась, и я смогла разглядеть на капоте бордовое пятно. Сначала я подумала, что это ткань платья.
А потом до меня дошло, что это кровь.
– Блять! – вырвалось у меня, и я закрыла рот рукой, пытаясь сдержать подступившую тошноту.
Под кружащимися хлопьями снега на капоте лежало окровавленное тело Даши. Её лицо было повёрнуто ко мне, светлые глаза смотрели на меня невидящим взглядом.
И на долю секунды, мне показалось, что я смотрю на себя.
Её спина не поднималась, и изо рта не шёл пар, который идёт у человека, дышащего на морозе. Я поняла, что…
Дерьмо!
Я вернулась в машину, и вцепилась себе в волосы, чуть не вырвав чёлку с корнями. Закрыв глаза, я поняла, что это была плохая идея. Я сдержала рвотный порыв, и начала искать мобильник в сумочке. Набрав номер Саши, я не дождалась ответа. Тогда я позвонила Бри, я смогла с трудом выдавить из себя:
– Дай мне Сашу.
– Кого? – спросила она радостно.
– Дворцова, дай мне Дворцова, быстро! – провизжала я, и на том конце провода послышалась возня.
– Алиса? Что случилось?
– Саша, здесь твоя машина, – выпалила я, – Даша. Она… – я сглотнула.
Сказать такое вслух намного труднее, чем кажется.
– Даша мертва.
ГЛАВА 43 
– Где ты? – спросил он так, как будто я сказала ему, что его кофе остыл.
Спокойно и безразлично, с ноткой досады в голосе. От этого тона во мне всё просто заледенело.
Потом я вспомнила, что этот человек может сохранять хладнокровие в любой ситуации, и меня немного отпустило.
– Семнадцатая трасса, на подъезде к Лехола. Я вызову полицию и скорую.
– Скоро буду, – невозмутимо сказал он, – Ты в порядке?
– Нет, мать твою, я не в порядке! – я сорвалась на крик, – Я только что увидела труп на капоте твоей машины!
Он отключился, и я сжала телефон в руке, стукнув крышкой себе по лбу. Собравшись с силами, я вызвала полицию и спасателей, хотя они уже никому бы не помогли. Выйти из машины ещё раз я не смогла.
Саша приехал первым. Яркий свет фар посветил в зеркало заднего вида, и я зажмурилась. К горлу снова подступила тошнота, потому что вид мёртвой Даши буквально впечатался в мою сетчатку. Когда бывший босс сел на сиденье рядом со мной и приложился к бутылке с виски, я чувствовала себя не просто паршиво. Нет такого слова, которое смогло бы в точности описать моё состояние.
Фары, светящие в зеркала, отъехали назад, развернулись, и уехали обратно, в сторону поместья. Мы сидели в моей машине в полной тишине. Музыку я выключила. Как–то было не до неё. Когда впереди просияли синие проблесковые маячки, Саша напрягся. Он стал куда–то звонить, и что–то объяснять. Я не поняла ни слова. В ушах стояла оглушающая тишина, нарушаемая только тихим рокотом мотора.
 
Перед глазами снова всплыло лицо с остекленевшими глазами, и я потрясла головой, чтобы избавиться от этого видения. Потом появилась другая картинка – пятна крови, снежинки, падающие на обнажённую спину и татуировку, полностью повторяющую мою.
Я не выдержала, и открыла дверь авто, наполовину вылезая из салона. Когда я начала блевать, я уделала своё платье, порог, дверь и даже левое переднее колесо. Закончив, я закрыла машину и откинулась на спинку, закрывая лицо руками.
– Господи, это происходит не со мной, – прошептала я, в сотый раз за последние полчаса видя перед глазами лицо Даши.
Саша, молча, вышел из машины и направился к полицейским. Я не знаю, сколько времени заняла процедура оформления всех бумаг. Мне задали несколько вопросов, и я как–то на них ответила. Я смотрела, как спасатели отодвинули Бентли от дерева и вытащили… Тело. Потом его запихнули в чёрный мешок и погрузили в машину скорой. Бентли, превратившийся в груду бесполезного металла, поставили на буксир, и увезли.
Дверь моей машины открылась, и я вздрогнула. Саша сел рядом и поднял бутылку с пола.
– Можно ехать, – спокойно сказал он.
Я кивнула, и тронулась с места. Когда я подъезжала к городу, бывший босс включил стерео–систему. Он удивлённо посмотрел на меня и выдал что–то вроде:
– Что это?
Я ничего не ответила. Слова застряли где–то в горле. Я физически не могла ничего сказать.
Он переключил несколько треков, а потом остановился.
– А вот это мне нравится, – пробормотал он опьяневшим голосом, и сделал погромче.
Из динамиков полилась мелодичная фортепианная музыка, разбавляемая электронными звуками, и женский голос запел на французском языке. Я вцепилась в руль и уставилась на дорогу, ни хрена не понимая.
Je t'aime, je t'aime 
Comme un fou, comme un soldat 
Comme une star de cinema 
Саша подпел своим мягким голосом француженке. По моему телу прошла лёгкая дрожь, смешанная с уже знакомым мне ощущением, которое я испытывала, когда он говорил на этом языке.
– В Хилтон? – смогла выдавить из себя я уже на подъезде к центру.
– Нет. Я купил квартиру, – спокойно ответил он и выключил музыку, – Ты как?
Я промолчала. Потом пожала плечами, и, не отрываясь от дороги, сказала:
– Пока не поняла. Куда ехать?
– Шестнадцатиэтажка на Вирби.
Я знала этот дом. Единственная новостройка в моём районе. Взяв курс на Лаагна тээ, я быстро добралась до пункта назначения и остановилась у шлагбаума.
– Алиса, лучше подняться. Тебе не стоит сейчас идти домой, – сказал Саша.
Шлагбаум дёрнулся и поднялся вверх. Я нажала на педаль газа и въехала на парковку.
Потом мои воспоминания снова стали смутными. Я помню, как поставила машину, достала из багажника свою сумку, зашла в подъезд; как поднялась на лифте и вошла в квартиру. Саша снял с меня шубу. Я уставилась на своё отражение в зеркальных дверях–купе и с радостью выдохнула, когда на меня посмотрела брюнетка с короткой стрижкой.
– Туда, – он махнул рукой направо, и я поплелась в заданном направлении.
Скинув с себя испачканное платье, я залезла в ванную и включила душ. Впервые в жизни, я дала кипяток. Сев на гладкую пластиковую поверхность, я поджала колени к груди и обхватила себя руками. Мои слёзы перемешались с горячей водой, и я кое–как пришла в чувства. Правда, увиденное меня так и не отпускало.
Когда я нашла в себе силы вылезти, я обернулась полотенцем и вышла в комнату. Саша сидел на диване и приговаривал виски. С того момента, как он сел в мою машину, бутылка почти опустела.