Санек 4 (СИ)
«Ага, опора. Дармоеды эти дворяне, потерявших всякое чувство меры», — так я подумал про себя и не стал ничего отвечать графу.
Но этот разговор был вчера, сегодня граф, похоже, решил его продолжить, вот только у меня настроения на это не было никакого. Что толку распинаться, если ничего нельзя поменять. Собственно, так я ему и ответил, что, дескать, не вижу смысла переливать из пустого в порожнее, если бы от меня что-то зависело, тогда да, можно было бы поломать голову, а так и без этого есть о чем подумать.
Не так, конечно, резко я ответил, но по смыслу близко, и граф мой ответ принял и сразу сменил тему, заговорив об обстановке и положении дел в нашем поместье.
— Скажите, Александр, вот вы объединили крестьянские наделы и заставили людей работать сообща. Зачем это нужно было делать? И как так получилось, что ваши крестьяне совсем не возмущены этим порядком вещей? Ведь известно, что они за свои наделы глотки готовы друг другу перегрызть, а тут все прошло мирно и работает эффективно.
— Да просто все. Дело в том, что большинство деревенских мужиков ушли с отцом в злосчастный поход и не вернулись. Если бы я не объединил землю и не организовал ее коллективную обработку, сами крестьянские семьи с этим не справились бы ни при каком раскладе, и они это прекрасно понимали. Конечно, те семьи у которых мужики не уходили с обозом, особо этому объединению не порадовались, но так было до тех пор, пока я не пообещал все взаимоотношения между участниками объединения перевести в денежное выражение. Говоря другими словами, здесь создано подобие организации действующей по принципу «от каждого по возможности, каждому по труду». Если говорить совсем просто, по итогам их работы я буду распределять заработанные всеми нами деньги в соответствии с трудозатратами каждого человека.
В общем, я перевёл все взаимоотношения крестьян в совершенно другую, непривычную для них но рабочую и эффективную плоскость. За работу они получат деньги и какую-то часть от той пищи, которую все собрали и заготовили. Куда они будут тратить заработанные средства, их проблемы.
— Хорошо, идея понятная и для какой-нибудь европейской страны вполне приемлемая. Но у нас, мне кажется, она утопична, ведь вам все равно придётся продавать результаты своего труда большим перекупщикам, как это делают другие. В итоге, как и раньше, выгодной ваша система будет для совершенно других людей, а ваши крестьяне, как и раньше, останутся без денег. Получится, что те, кто больше вложил сил в эту работу, останутся ни с чем и будут недовольны, а это в свою очередь поставит на этой идее крест. Не так ли?
— Да, вы правы, если реализовать продукцию по вашему сценарию, так и будет, но я не собираюсь следовать по этому пути. Я не хочу и не буду продавать все перекупщикам, потому что, если учесть, что имение у нас совсем небольшое, это путь в никуда. При таком раскладе я могу и не свести концы с концами. А вот если продавать не ресурсы, а в некотором роде изделия, расклад может быть совершенно другим. Мне и надо только придумать, что предложить людям с деньгами что-то такое, чего у них нет. Естественно, это что-то должно быть изготовлено из ресурсов, полученных благодаря работе моих крестьян. Идеальным вариантом был бы ресторан в городе, где мы использовали бы выращенные здесь продукты, как я изначально планировал, но сейчас придётся придумывать что-то другое. Мама наотрез отказалась, как она выразилась, поганить наш городской дом.
— Даже не представляю, как можно изготовить что-то интересное, допустим, из пшеницы, чего нет у богатых людей, — задумчиво произнес граф.
— Как раз из пшеницы очень легко приготовить что-то интересное и необычное, вот из овощей, которые мы выращиваем — это да, придётся голову поломать, но я справлюсь.
— Не поделитесь секретом, что такое можно изготовить из зерна, чего нет у других?
— Почему нет, очень даже есть, но не такое, — с улыбкой я ответил графу. — Вы же, наверное, знаете что-нибудь о макаронах или спагетти?
Дождавшись от графа кивка, я спросил:
— Что мне помешает их изготавливать? Ведь продать их будет гораздо выгоднее, чем зерно, не так ли?
— Но ведь для их изготовления нужно ещё больше труда людей, — парировал граф.
— Да, это так, но и курочка ведь по зернышку клюёт и набирает вес, так и здесь. Передо мной стоит задача продать подороже продать свою продукцию и получить за нее живые деньги. Как мне кажется, придумать какой-нибудь уникальный товар можно и нужно. Те же макароны можно делать разной формы, а люди падки на все необычное.
В подобных разговорах мы с графом проводили уже третий день. Поначалу, конечно, после того как он увидел мои рисунки и поговорил со мной об оружии, он насел на маму с предложением помочь устроить меня в военное училище. Что-то везёт мне на военных, которые так и норовят приобщить меня к армии.
Графу на самом деле это почти удалось, мама в этот раз была не против, но, правда, у неё хватило ума оговорить одно условие: что она одобряет, только если согласен я. Мне же служба в армии на фиг не сдалась, как-то нет у меня желания ходить строем и делать карьеру в этой сфере. Нет, понятно, что учёба в училище открывает перед купеческим сыном кое-какие перспективы, но, как я уже говорил, я тратить на это свое время не желаю, о чем графу и сказал.
Он оказался настырным. Вот уже третий день, перемежая темы разговоров, он пытался убедить меня в своей правоте. Нет, понятно, что в военное училище я не пойду, тут и обсуждать нечего, а вот гимназию мне придётся посещать, и никуда теперь от этого не деться. Как только разрешилась ситуация с купцами, и мне — по мнению мамы — перестало что-либо угрожать, мама тоном, не терпящим возражений, сообщила мне об этой неприятности. Да, я по-прежнему считаю, что делать мне там нечего, но и маму сильно уж расстраивать не хочу. Сам не заметил, как начал воспринимать её, как родную, отсюда и все беды.
Параллельно с этими нашими словесными баталиями очень активно идёт расследование по нашему делу. Команда, которую привез сюда граф, очень профессионально переворачивает Курск с ног на голову. Вернее, не сам город, а местные чиновничьи круги. Поначалу они занимались только одним нашим случаем, но в процессе накопали столько всего нелицеприятного, что граф решил здесь немного задержаться.
Он, по его словам, вообще ехал в Киев по службе. Разобраться с нашим делом ему государь поручил как бы в нагрузку к тому, чем он в основном должен был заниматься. Но сейчас могло получиться так, что, наоборот, в Киеве будут второстепенные дела, а основной станет курская история, очень уж все здесь оказалось запущено.
Оно и при старом губернаторе было весело, а с появлением Бибикова, который только в июне приступил к своим обязанностям, вообще стало хоть святых выноси. Все устроено по принципу «даешь взятку и твори, что заблагорассудится».
Но это ладно, похоже, есть и ещё одна причина, почему граф не торопится продолжать свой путь в Киев. Как я уже говорил, мама у меня красавица, и похоже, что этот вельможа неслабо так на неё запал. По крайней мере при ней его поведение становится очень уж своеобразным, и на это очень трудно не обратить внимание. Мне интересно было наблюдать за всем происходящим, и нет, все это меня совершенно не напрягало. Они взрослые люди, сами разберутся, что им друг от друга надо. Так-то понятно, что мама птица не того полёта, да ещё и с четырьмя детьми, но чего только в жизни не бывает. В общем, пусть развлекаются, лишь бы меня не трогали, и так из-за этого гостя я выбился из ритма жизни и стал гораздо меньше внимания уделять имению, что не очень хорошо, особенно сейчас.
Правда, жаловаться мне грех. Уже сейчас известно, что купец Мамонов отправится на каторгу за свои делишки. Люди графа во время допросов его подчинённых столько нарыли, что, по словам графа, будь его воля, отправил бы на плаху этого придурка без лишних размышлений.
С его подельником пока не понятно, но то, что нам с мамой вернут наши лавки, да ещё и какую-то там компенсацию деньгами дадут, это точно. Во всяком случае граф сказал, что этот вопрос уже решен. На моё замечание, что долг у нас перед этими купцами все же и правда был, он только отмахнулся и предложил о нем забыть. Ну, мне от этого хуже не будет, только и останется, что решить проблему со вторым купцом, если его всё-таки не посадят. Больше такой ошибки, как раньше, я совершать не собираюсь. Жить и ждать очередной пакости точно не стану, поэтому, как только граф нас покинет, займусь этой проблемой в первую очередь. Но это потом, сейчас надо плотно подумать, как лучше всего распорядиться вновь обретенными лавками. Нет, нам их ещё не вернули, но это не значит, что думать над их использованием не надо.