Санек 4 (СИ)
Сама усадьба и несколько хозяйственных построек, примыкающих чуть не вплотную к дому, была окружена мощным частоколом трехметровой высоты и чем-то напоминала средневековую крепость, что меня изрядно порадовало. Отсидеться в случае внезапного нападения какого-нибудь супостата можно будет без больших проблем. Тем более, что с внутренней стороны ограды были устроены что-то вроде подмостей, стоя на которых, будет очень удобно вести огонь в случае столкновения.
Поймав себя на таких мыслях, я только улыбнулся и подумал, что не так все плохо. Немного приложив руки и голову, здесь можно очень даже неплохо развернуться.
Нанятым солдатам место, где нужно будет нести службу, тоже понравилось. Сергей, обследовав усадьбу, только головой покачал и вынес вердикт:
— Без пушки нас отсюда не выбьют.
Надо было видеть глаза мамы, услышавшей эту фразу, которые стали действительно огромными. Пришлось её срочно успокаивать и объяснять, что бывший военный на все смотрит со своей колокольни.
Долго этим заниматься не пришлось, так как хлопот у мамы сейчас хватало, ведь надо поскорее разгрузить телеги и отпустить возчиков, которым ещё предстоит обратная дорога. Поэтому она довольно быстро взяла себя в руки и продолжила командовать собравшимися крестьянами.
Благодаря этому я смог присмотреться к людям и сделать для себя кое-какие выводы. На самом деле все у нас оказалось не так плохо с людьми, как мне рисовало воображение. Да, мужиков и правда мало. Если быть точным, всего я насчитал семь взрослых дядек, зато пацанов от десяти до пятнадцати лет здесь крутилось чуть не два десятка. По большому счету мы, наверное, могли бы обойтись и без помощи соседей в посевной. Рабочих рук всяко хватит. Если ещё и с лошадьми не так страшно, как я думаю, то тогда совсем уж будет хорошо.
Но с этим потом буду разбираться, сейчас я занялся более доскональным осмотром хозяйства, пытаясь сложить для себя полную картину наших активов.
Примерно через час я смог составить более определённое мнение о нашем поместье. Если торговец мой отец был, что называется, от бога, то вот помещик из него получился, мягко сказать, никакой. Нет, я подозреваю, что так, как у нас, здесь устроены все местные хозяйства, что мне категорически не нравится. Считай, все здесь заключается в простом выращивании зерна на продажу и на этом все. Осмотревшись, я только головой огорченно покачал. Например, жить возле реки и не использовать в полной мере этот ресурс по меньшей мере глупо, а в деревне даже коптильни нет. Из плавательных средств только две лодки-однодеревки на всех. Более того, даже сетей ни у кого не нашлось, народ ловит рыбу для себя только на обычные удочки и так называемые морды.
Но это ладно, это ещё куда ни шло, а вот тот факт, что на все поселение есть только пяток подсвинков, два из которых принадлежат непосредственно нам, и четыре коровы (одна опять же наша), не лезет ни в какие ворота. И это все при том, что здесь выращивают тыкву, кукурузу и картошку, но только на приусадебных участках и строго для своего питания. Жесть, по-другому не скажешь.
В разговорах с крестьянами выяснил, что ту же тыкву используют в еду сами, ни у кого и в мыслях нет кормить ей поросят. Кукурузой кормят только курей, а о силосе здесь никто и не слышал. Что говорить, если здесь до сих пор сено заготавливают серпами. В общем, даже для меня, далёкого от сельского хозяйства человека, выглядит здешняя жизнь сельских тружеников по меньшей мере странно.
Есть тут что напрогресорствовать и куда приложить руки. Нужно только грамотно подойти к ведению хозяйства, и со временем можно будет жить припеваючи.
Когда с выгрузкой и размещением вещей было покончено, у меня появилась возможность досконально обследовать и дом тоже. До этого заниматься этим было довольно сложно из-за снующей в разных направлениях толпы людей. Нет, благодаря памяти, оставшейся в наследство от меня молодого, все здесь казалось знакомым и родным. Но, наверное, мозг человеческий так устроен, что запоминает лучше то, что на самом деле интересно человеку. А какие могли быть интересы у беззаботного парня… Вот я и смотрел сейчас на все как бы по-новому, будто в первый раз.
Ещё в городе при погрузке вещей я обратил внимание, что мы не стали забирать мебель из кабинета отца. Тогда я решил, что это действительно лишнее, некогда будет сидеть над бумагами, так что и необходимости перевозить все из кабинета нет. Теперь я убедился, что был не прав. Оказывается, кабинет в поместье оборудован ничуть не хуже, чем в городском доме. Более того, изучая этот самый кабинет в городе, я обратил внимание, что там хранилось совсем немного бумаг. Тогда я списал это на нелюбовь отца к бумагомарательству, но сейчас понял, что ошибался. Просто основную массу бумаг отец хранил именно в имении, и здесь было что поизучать.
Правда заняться бумагами немедленно не получилось, всё-таки любой переезд не зря подобен пожару, поэтому дел, связанных с этим, навалилось дофига и больше. Если во время выгрузки и размещения вещей на меня мало обращали внимание, то сейчас мама, увидев меня бездельничающим, припахала по полной программе. Нет, физически меня работать никто не заставлял, но пришлось командовать народом, пока они обустраивали мою комнат, потом подсчетов и переписи имеющихся в наличии съестных припасов, мама озадачила без зазрения совести.
На самом деле этими самими подсчетами припасов мама всегда занималась сама, но вот попал сейчас я под горячую руку, и мне пришлось впрягаться. Вроде и нехитрая работа, а заняла чуть не весь остаток дня. Но тут я сам виноват. Ведь мне интересно было все и вся, поэтому одной переписью и подсчетами я не ограничился. Я совершенно замучил распросами деревенского старосту, довольно пожилого мужика с плутоватым лицом, который на мои прямые вопросы ни разу не ответил конкретно, стараясь каждый раз загрузить меня ненужным потоком слов, не имеющих совершенно никакого отношения к делу.
Поначалу я было вспылил, а потом вспомнив о влиянии молодого тела, смог сосредоточиться и включиться в эту своеобразную игру, перехитри ближнего.
Не этому дядьке тягаться с моим опытом управленческой деятельности. В процессе разговора, не раз и не два мне удалось поймать этого хитрована на откровенной лжи, что заставило меня запланировать на завтра основательную проверку деятельности этого типа. Тут даже гадать не пришлось, этот деятель неслабо так обворовывал мою семью и похоже нехило на этом наживался. По крайней мере, дом у него, как я выяснил был единственным в деревне, не считая нашего конечно, который топился по белому и окна в нем имели стекло. Вот именно наличие этого самого стекла, которое сейчас стоило неподъемных для простого крестьянина денег и натолкнуло меня на подобную мысль, ну и откровенное вранье тоже конечно.
Активная размещение нашего скарба и наведение порядка продолжалось до позднего вечера. Мама ради такого случая не пожалела использовать местные керосиновые лампы, что для этого времени очень недешёвое удовольствие и вызывало у меня немало вопросов об их происхождении, ведь пользовался народ здесь по большей части свечами. По крайней мере я так думал до этого момента.
Как бы там ни было, а рано или поздно приходит конец всему, вот и работы, связанные с переездом, закончились. Я хоть вроде бы сильно и не утруждался, почему-то вырубился, будто младенец, стоило только добраться до кровати. Неслабо почему-то умаялся.
Глава 4
На следующий день утро у меня началось с пробежки, отжиманий и подтягиваний. Бегал вокруг усадьбы и подтягивался на обычной ветке растущего неподалёку дуба. Жалкое, наверное, со стороны зрелище, дохлый я пока тут. Но все же я собрался в кулачок и час потратил на эту своеобразную зарядку, отработав на совесть.
Сразу после завтрака, как и планировал вчера, я решил заняться деревенским старостой, вернее его делами.
Правда, у мамы на меня были совершенно другие планы, она собралась нанести визиты соседям, с которыми наша семья поддерживала дружеские отношения. Меня она, конечно, собиралась взять с собой. Пришлось выдержать неслабый бой, чтобы отбояриться от такого времяпрепровождения, с трудом справился, но в итоге даже получил от неё добро на дальнейшее изучение хозяйства. Да, только изучение. Предпринимать какие-либо шаги по переустройству здесь всего и вся она мне запретила. Сначала все обсудим и только тогда, если я сумею её убедить в необходимости каких-либо изменений, мне будет позволено что-то делать.