Маленькая голубка (ЛП)

— Я хотел жениться на тебе в одном из своих владений, — он огляделся по сторонам. — Там, где я буду часто представлять тебя.
— Это идеально.
Я бы вышла за него замуж в любой церкви Элвиса, в любом экзотическом месте или на углу улицы.
Его глаза впились в мои, когда он наконец спросил:
— Ты хочешь выйти за меня замуж, маленькая голубка?
Мой ответ был мгновенным и честным.
— Больше всего на свете.
— Я буду контролировать тебя, каждый аспект твоей жизни, — предупредил Максимо, как в те времена, когда мы только узнали друг друга. — Я всегда буду твоим папочкой. Я буду говорить тебе, что делать, и наказывать тебя. Я буду любить тебя и работать каждый день, чтобы ты никогда не пожалела, что отдала мне себя. С этого момента это будет твоя жизнь. Ты этого хочешь?
— До самой смерти, — сказала я, давая ему те слова, которые он часто давал мне.
Потянувшись в карман, он достал обручальное кольцо и надел его мне на палец.
Нужно как-то отметить нашу двухчасовую помолвку.
— Готова? — спросил он, хотя уже шел.
— Подожди, — я не сдвинулась с места, и Максимо остановился, на его напряженном лице отразилось беспокойство. Развязав его галстук, я бросила материал в горшок с растением. — Ты не носишь галстуки, если можешь этого избежать, — я расстегнула его верхнюю пуговицу. — Отлично.
Это был маленький жест, но Максимо поцеловал меня так, будто это было нечто огромное. Когда он отстранился, то выглядел еще более нетерпеливым, ведя меня к матовым двойным дверям.
Они распахнулись при нашем приближении, и я потеряла способность сдерживать слезы.
Балкон был усыпан прекрасными цветами и зеленью. Словно ночное небо, над нами раскинулся свод мигающих огоньков. На фоне заходящего солнца это было волшебно.
Сказка с принцессой и ее злодеем.
Максимо. Два года спустя
— Где мои таблетки?
Я пытался скрыть улыбку, когда моя взволнованная жена вбежала в мой кабинет. На шее у нее была намотана мягкая измерительная лента, в рубашке застряли булавки, а в волосах находились несколько цветных карандашей.
Я никогда не смогу забыть, как она чертовски красива.
— Иди сюда, — приказал я, уклоняясь от ее вопроса. Не потому, что не хотел отвечать на него, просто мне нравилось играть с моей маленькой голубкой.
Она не двинулась с места.
— Мои таблетки?
— Сейчас, Джульетта.
В ответ на мой тон она бросилась ко мне и заняла место у меня на коленях.
Я начал вытаскивать цветные карандаши из ее волос.
— Как платье?
— Хорошо. Я наконец-то нашла идеальное сочетание цветов, дополняющее дизайн, чтобы оно не выглядело как наряд клоуна или что-то из клуба восьмидесятых.
— Я знал, что ты догадаешься. Ты всегда это делаешь.
Даже если бы ее наряды были уродливыми, я бы втайне купил все до последнего, если бы это означало, что она счастлива. Но в этом не было необходимости. Она сама добилась успеха в “Dove Couture”.
С тех пор как она продала свои платья Хильде, у нее было больше заказов, чем она могла принять. Мы снесли одну из стен, чтобы расширить ее рабочее пространство за счет свободной спальни, и совсем скоро нам придется расширяться снова. Людям нравились ее дизайны и непринужденность стиля. Это вписывалось в жизнь Вегаса.
Я говорил ей, что она может открыть свой магазин в "Black Moon", как только он откроется, но она отказалась. Она не хотела быть настолько загруженной, чтобы потерять возможность творить ради удовольствия, когда приходит вдохновение.
Я всегда поддерживал ее, но я бы соврал, если бы сказал, что не рад, что она отказалась от собственного магазина. Это потребовало бы много времени, а я был жадным ублюдком. Мне нравилось, когда она уделяла все свое время и внимание мне.
Но я был готов поделиться ею.
— Я их выбросил, — сказал я ей, вынимая швейные булавки и бросая их в контейнер, который стоял у меня на столе для этой цели.
— Что выбросил?
— Твои таблетки.
Она нахмурила брови, откинувшись назад, чтобы посмотреть на меня.
— Зачем?
— Потому что мне будет сложно зачать в тебе ребенка, если ты их принимаешь.
 
Ее губы разошлись, и она на мгновение застыла в ошеломляющем молчании.
— Ты хочешь иметь ребенка?
— Двух детей. Может быть, трех, — я убрал измерительную ленту, но держал ее рядом на случай, если захочу связать ей запястья. — Посмотрим, как пойдет.
— Детей? Во множественном числе?
— Это проблема, Джульетта?
Обычно мой тон заставлял ее глаза закатиться, но вместо этого они были наполнены паникой.
— Я… Просто…
Смягчив выражение лица, я обнял ее за плечи.
— Что?
По ее щеке скатилась слеза, за ней последовала другая. И еще одна.
— Что, если я плохая мать? Ни один из моих родителей не был ярким примером, — она поперхнулась словами и выдавила из себя: — А что, если я испорчу нашего ребенка?
Господи, она разбивает мне сердце.
С каждым днем Джульетте удавалось все больше избавляться от родительской травмы. По большей части она жила без их токсичных воспоминаний.
Или, как она говорила, жила беззаботно.
Но время от времени их призраки посещали ее.
— Твои родители были хорошим примером того, кем ты не хочешь быть, и ты уже доказала, что ты не такая. Ты самоотверженная, любящая, терпеливая — все, чем они никогда не были, — в моем голосе не было ни тени сомнения, когда я сказал: — Ты будешь самой лучшей мамой.
Она промолчала, но слезы замедлились.
Открыв верхний ящик стола, я достал упаковку противозачаточных и протянул ей.
— Мы подождем, пока ты будешь готова, маленькая голубка. И если ты никогда не будешь готова, это тоже хорошо. Но не позволяй своим дерьмовым родителям управлять тобой.
Она фыркнула и засмеялась.
— Я знаю, это твоя работа.
— До самой смерти, — ответил я без малейшего намека на юмор.
Она снова замолчала, перекладывая пачку в руке.
— Ты действительно думаешь, что я буду хорошей мамой?
— Самой лучшей.
— У нас все еще будет время побыть вместе?
— Я бы позаботился об этом.
— А ты останешься моим папочкой, даже когда станешь папой?
Я притянул ее ближе, чтобы ее задница плотно прижалась к моему стояку.
— Попробуй меня остановить.
Она усмехнулась и швырнула пачку в мусорную корзину.
Я не стал смотреть, попадет ли она туда.
Я был слишком занят тем, что перегибал свою голубку через стол, чтобы привязать ее к себе новым способом.
Джульетта. Год спустя
— Ты уверена в этом?
Нет.
— Да.
Я не хотела этого делать, но мне было необходимо.
Максимо помог мне сойти с четырехколесного велосипеда, словно я была сделана из хрупкого стекла, а мир вокруг — из смертоносных ножей. Даже когда я стояла на ногах, он не отпускал меня, пока мы шли по тонкой тропинке между деревьями.
Ужас бурлил во мне, как густой осадок, но я заставляла себя идти вперед.
Он остановился на небольшой поляне.
— Вот и все. Хочешь, чтобы я остался?
— Нет, я в порядке.
Он не решался уйти.
— Мне просто нужно побыть с ним наедине.
— Я буду недалеко, — согласился Максимо. — Позови, если я тебе понадоблюсь. И следи за скорпионами, насекомыми, любыми животными. Даже птицы могут…
— Папочка, — перебила я, прижимаясь как можно ближе, — единственный хищник, который хочет меня съесть, — это ты.
— Господи, не говори так, а то мы опять будем трахаться на четырехколесном велосипеде, чтобы потом сломать его.
— Это было весело.
— Отсюда до дома идти гораздо дольше.
— Но это все равно того стоит.
— Джульетта, — сказал он голосом, от которого у меня по спине пробежала дрожь.
Это не помешало мне поддразнить его:
— Максимо.
— Я отшлепаю тебя по заднице, когда мы вернемся домой, — его слова были суровыми, но выражение его лица было наполнено теплом, нежностью и заботой.