Она и ее кот

– А может, ты встретишь там любовь, которая перевернет твою жизнь?
– Меня это не интересует!
В классе постоянно болтают о том, кто с кем стал встречаться, кто с кем расстался.
Сами они, наверное, думают, что это нечто особенное, но, если смотреть со стороны, все эти любовные истории такие глупые.
– Какая ты серьезная, – улыбнулся Масато. – Будешь выставляться на осеннем фестивале искусств?
На осеннем фестивале есть ограничения по возрасту, так что для молодых людей он часто становится первой ступенькой к успеху в искусстве. Пожалуй, уже стоит начинать готовиться.
– Вообще-то, собиралась.
– Удачи.
– И тебе.
Услышав это, Масато выпучил глаза. Он что, не собирался выставляться?
Тут мы дошли до станции и расстались.
* * *
Я – брошенная кошка.
Когда я была котенком, меня любили и мама-кошка, и хозяева. Нас с братьями и сестрами было пятеро. На нас приходило смотреть много людей, и мама-кошка вся извелась, но меня все баловали и ласкали, и я была на седьмом небе.
Но долго это не продлилось. Моих братьев и сестер куда-то забирали, а меня, которую так никто и не взял, просто выбросили. Я была самой маленькой, меня часто тошнило материнским молоком, я плохо слышала – видимо, решили, что я угрюмая. Я была самой слабой.
Первыми пропадают слабые. Я думаю, это вполне естественно.
Перед Рэйной я хочу быть сильной.
Поэтому я не буду жить в ее квартире. Буду спать на камфорном дереве. Там приятно, потому что его сторонятся и противные мошки, и коты.
И еду я хочу не только получать, но и добывать охотой. Тогда я смогу стать сильнее. И Рэйна увидит, какая я.
У Рэйны, кажется, есть и другая территория. Она куда-то уходит и возвращается вечером. Иногда она сидит дома до обеда и после обеда, а иногда уходит рано утром и до позднего вечера ее нет. Бывает даже, что она вообще не возвращается. В такие дни у меня все сжимается в груди.
Когда ее не было дома несколько дней, я от беспокойства хотела идти ее искать, но тут встретила Малыша.
Малыш, как и я, был белым котом с очень красивой шерсткой. Он мне с первого взгляда понравился. Коты сразу нападают, я их боюсь, но Малыш не такой.
Даже увидев меня, он просто беззаботно поздоровался:
– Привет!
– Это твоя территория?
– Пожалуй!
Мое сердечко стукнуло. Оказывается, я забралась на территорию чужого кота.
– Значит, ты меня прогонишь.
– Я с котятами не воюю.
– Какой ты джентльмен.
Странный кот.
– Я – Малыш.
Так он представился.
– …А я – Мими.
Я медленно подошла так, чтобы можно было почувствовать запах Малыша. Мы обнюхались.
От Малыша пахло человеком.
– Ты домашний?
– Да. Я – Ее кот.
– Ее?
– Я не знаю, как Ее зовут. Да мне и не интересно. Но Она – моя возлюбленная.
– Странно.
– Думаешь?
– Ты даже не знаешь, как Ее зовут, но называешь Ее возлюбленной. Это странно, – сказала я, немного ревнуя.
– Имя – это имя. Даже если кота назвать Псом, кот ведь останется котом?
Я впервые вела такой разговор, и у меня возникло странное чувство. Мне хотелось говорить еще, но в этот момент я увидела Рэйну. Из большого белого мешка виднелось что-то по-особому круглое – кошачьи консервы! Угощение!
– Мы еще сможем встретиться?
– Наверное.
– Не хочу «наверное». Обязательно приходи.
Я и кошачьи консервы хочу, но и с Малышом хочу встретиться.
– Ладно, приду.
– Ты обещал! Непременно сдержи обещание!
Договорившись, я рассталась с Малышом.
Я подбежала к Рэйне и мяукнула, и она улыбнулась:
– Мими! Унюхала?
Я обрадовалась и потерлась лбом о Рэйну.
Интересно, Малыш тоже так делает? От этой мысли мне почему-то вдруг стало грустно.
После этого мы встречались почти каждый день, а иногда я даже угощала его едой Рэйны.
Малыш почти не умел охотиться. Охотник из него был так плох, что другого кота я бы разлюбила. Но мои родители тоже плохо охотились, так что мне показалось это милым. Я-то хотела научиться у него охоте, но ничего не поделаешь. Хорошо бы когда-нибудь самой научиться охотиться и приносить Рэйне добычу. Когда-нибудь я верну ей долг за консервы.
 
* * *
Когда рисуешь, варясь в летней жаре, иногда хочется облиться водой из шланга. Кондиционер у оконной рамы только назойливо шумел, но прохлады совсем не давал.
А они, наверное, сейчас в бассейне…
Я решительно помотала головой, вытряхивая из нее мысль о том, что мне тоже надо было пойти с ними.
Я же решила посвятить свою жизнь картинам!
Через некоторое время с улицы через окно донесся знакомый звук. Это Мими. Сегодня она с гостем.
Гость был очень похож на Мими – такой же белый кот, с ошейником.
«Если ты домашний, вот и ешь дома».
Эта мысль мелькнула у меня, но ведь и Мими наверняка ест где-то еще. Я расщедрилась и открыла им банку тунца.
Мими начинает прыгать кругом, как только слышит звук открывающейся банки. Такая милая! Я вынесла им тунца на блюдечке, и Мими набросилась на него. Гость тоже робко отгрыз кусочек, и было похоже, что он удивился.
Пока я глядела на кошек, я немного успокоилась. Я решила тоже перекусить вместе с ними. Достала из морозильника перемороженное в лед «Хаген Даз» [4].
– Что беднее, то щедрее. Живу в ветхом домишке, зато мороженое у меня – «Хаген Даз».
В последнее время я часто разговариваю с Мими. Мими, увлеченно жуя тунца, глянула на меня.
Это, конечно, все равно что разговаривать с самой собой, но приятно, когда за едой есть с кем поболтать, пусть даже это и кошка. В колледже у меня ни с кем разговоры не клеятся, а связываться с тем, кто мне не нравится, как-то глупо, так что там я всегда ем одна.
Я села у окна и оглядела свою комнату. Три начатые картины. В шкаф со снятыми раздвижными дверьми я запихала законченные полотна.
Диван-кровать, маленький книжный шкаф и ящики для одежды. Плитка со сменным газовым баллоном и раковина. Маленький холодильник. Принадлежности для рисования и закупленные впрок коробочки лапши быстрого приготовления. Мой маленький мирок. Под заляпанным красками ковром мягко прогибаются татами и поскрипывают доски пола, слышны разговоры соседей.
Комната маленькая и грязная, но мне она нравится.
* * *
Глаза Рэйны словно светятся изнутри. Мне нравится ее сила, ее уверенность в себе. А я слабая, у меня этого никогда не будет.
Рэйна без сомнений ведет кистью. Она наносит краски. Запах красок облаком разносится в воздухе. Забавно, что у красок разного цвета запах чуть отличается.
Я решительно и громко мяукаю. У меня тихий голос, и она никак не обращает на меня внимания.
– Ты что? Проголодалась?
Наконец-то заметила. Не отвлекаясь от картины, она открывает мне консервы с тунцом.
Они пересолены, но не время привередничать.
Я увлеченно ем, но вдруг, почувствовав чей-то взгляд, поднимаю голову.
Сокол. Мои инстинкты реагируют на силуэт, характерный для хищных птиц, и я падаю с окна.
Рэйна, глядя на меня, хохочет:
– Неужели я так хорошо нарисовала?
Конечно, это был не настоящий сокол, а часть картины Рэйны.
Присмотревшись, я поняла, что это просто рисунок, никакого сокола там быть не может, но поначалу я действительно решила, что это птица. Я в жизни ни разу не видела сокола, но мои инстинкты сразу предупредили меня: опасное существо!
Рэйна – молодчина!
Я гордилась тем, что могу быть рядом с ней.
* * *
Я рисовала, пока не взошло солнце, а когда проснулась, уже перевалило за полдень.
Я наскоро пообедала в стоявшем у трассы ресторанчике, где подавали говядину в соусе с рисом, и вернулась к себе.
Перед домом я разминулась с девушкой из соседней квартиры. Она работает по ночам, и на ее лице всегда толстый слой косметики.