Бедная Персефона (СИ)

— Корина, — он прижал меня к себе, — это ты — причина полета моей фантазии.
Наши губы снова встретились: казалось я не смогу больше оторваться от него, новая волна желания уже щекотала мою кожу и отдавалась теплом в солнечное сплетение. Я точно знала, что со мной раньше такого не было. Сейчас Иван был в центре моего мира, он поработил мой мозг и пустил корни в моем сердце. Он — альфа и омега, ветер в моих парусах, стон на моих губах. Мое тело слушается его беспрекословно, отзывается на каждое движение, просто тает в его сильных руках.
В дверь постучали и нам пришлось отстраниться.
— Алена, к тебе тут друг пришел! — позвал меня папа.
— Какой ещё друг на ночь глядя? — Иван посмотрела на меня с непониманием.
— Подожди, — я упёрлась ладонями в его грудь, — сейчас и выясним!
Я вышла в коридор и прошла в гостиную. На диване в позе льва на отдыхе меня ждал Еремей с папкой бумаг.
— Привет! Ты извини, что так поздно! Вот принес тебе бумаги на перевод, как договаривались.
— Да ничего, я же сама согласилась помочь.
Он улыбнулся:
— Ты такая сейчас!
Мне стало немного не по себе:
— Какая такая?
— Прямо светишься!
— Это видимо от температуры!
Но я-то понимала, что это следствие моего общения с Иваном.
Взяв папку, я уже собиралась провести гостя к двери, но...
— Может поужинаете с нами, Еремей? — спросила мама.
И когда они успели познакомиться. А тот нет, чтобы отказаться:
— Ой, с удовольствием!
— Страхов, и ты иди есть! — мама кинула строго в мою комнату. На пороге появился Иван. Его глаза сузились, когда он увидел Еремея.
— Это и есть твой счастливый жених? — дерзко посмотрел на меня сосед, — что-то не слишком довольный у него вид!
Я поняла, что обстановку нужно разряжать, когда Иван, не глядя в мою сторону, сказал:
— Алёнушка, а познакомь меня с твоим другом!
— Еремей Ковалев! Сосед Алены, — он кивнул.
— Иван Страхов — жених Алёны, — проговорил мой мужчина с акцентом на слове "жених"!
Они пристально смотрели друг на друга, внимательно изучая. Мне на секунду показалась, что сейчас произойдет нечто наподобие взрыва. Оба оказались слишком упертыми, чтобы отвести взгляд хоть на мгновение.
— Долго Вас ещё ждать! — мама явно была раздражена и прервала напряжение между мужчинами.
— Сюда садись, — мама указала Ивану на место подальше от меня. Он покорно присел. А вот Еремею наоборот досталось место рядом.
Зависла неловкая пауза.
Папа решил пошутить на нервной почве:
— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
— Да уж здоровее не бывает! — прошептал Иван.
— Еремей, а чем Вы занимаетесь? — мамина поза выражала большую заинтересованность.
— У меня свой бизнес, — парень приподнял бровь и посмотрел в сторону Страхова, — я занимаюсь продажей автомобилей.
— Это очень интересно, — мама подперла щеку рукой, — а что Вы закончили?
— Еще не закончил, за работой пришлось взять академотпуск, вот припозднился, — глаза Еремея горели от азарта.
С чего бы это? К чему?
Я глянула на Ивана, его лицо расплылось в ироничной улыбке, но пока он молчал.
— Как хорошо, что Вы оказались дома и помогли нашей Аленушке, а то неясно, что было бы! Вот таким и должен быть настоящий мужчина, — мама улыбнулась Еремею и скривилась в сторону Страхова.
— Мне кажется, — начал последний, — Алена уже и так достаточно отблагодарила своего спасителя, не думаю, что тут нужны дополнительные дифирамбы.
Ванин голос был жестким.
Еремей криво усмехнулся:
— Я слышу нотки ревности! Товарищ Страхов, Вам не стоит беспокоиться, Ваша невеста вела себя очень сдержанно, как не старался.
Иван сжал кулаки и сцепил зубы:
— Это уже не совсем прилично требовать благодарности от девушки, попавшей в беду, Вы не находите, господин Ковалев?
— Я и не требовал, Алена любезно пригласила меня на обед, что ж тут такого, если я оказался рядом в нужное время? Это же так важно.
— И спасибо Вам за это, но думаю фонтан благодарности пора затыкать.
— Ну что Вы, товарищ Страхов, я не рассчитывал ещё и на Вашу благодарность, — ну и жук же этот Еремей.
 
— Может быть и мне Вас обедом накормить? — Ивана Васильевича несло.
— О, нет, увольте, мне более приятна компания Вашей невесты! Здоровые бородатые мужики, увы, не в моем вкусе.
Родители зависли, а я была в полнейшем ступоре.
— Я Вам настоятельно рекомендую, господин Ковалев, завести собственную невесту и с ней обедать. Вы знаете, Вам понравится! — в глазах Ивана вспыхнул нехороший огонек.
— А я Вам рекомендую, свою невесту держать поближе к себе, а то неровен час, кто-то отобьет!
— Не Вы ли? — я видела, как каждый мускул на теле Страхова напрягся.
— Брейк, — ну не выдержала, — что это за разговор, давайте, есть будем наконец-то и потом чай пить, и не морочить друг другу голову.
За столом воцарилась полная тишина, было слышно, как стучат столовые приборы и работают челюсти. После чая Еремей откланялся:
— Спасибо за все! — он повернулся ко мне, — Аленушка, как сделаешь, заходи, обсудим твое вознаграждение за работу!
— Было очень приятно познакомиться, — мама расплылась в улыбке.
— И мне с Вами! — обольстительно ухмыльнулся сосед, — и Вам, товарищ Страхов, счастливо оставаться.
Иван посмотрел зло и не произнес ни слова.
Когда сосед был за дверью, мама обратилась к Ване:
— Тебе тоже уже пора, поздно, Алене нужно отдохнуть!
— Конечно, — Иван посмотрел на меня грустно.
— Ваня, я проведу тебя до машины, — я выскочила на площадку, не слушая протесты мамы.
— Ален, иди домой, тебе и правда нужно лечь, вон какие щеки красные, — он коснулся губами моего лба, — и так для тебя слишком много впечатлений.
Я посмотрела на него с мольбой, мне показалось, что, если он меня сейчас прогонит — я умру.
Иван как прочел мои мысли:
— Ну чего ты так смотришь? Не надо было тебе давать неделю на сборы, осталась бы сразу, а вещи бы потом забрали. Не могу я так, зная, что ты без меня, а я без тебя.
Мы остановились в подъезде, Иван прикоснулся к моим губам в темноте:
— Ты очень горячая, мне это не нравится, вернёшься — прими таблетки и сразу баиньки! Обещай мне!
Мы уже подошли к машине, я шла специально очень медленно:
— Давай еще посидим в машине?
— Ален, не делай хуже! Ни себе, ни мне! Разойдемся и забудемся сном — так легче!
— Посидим в машине! — я скользнула в открытую дверь, не дав Ивану ее закрыть.
— Ну ты и балованная! — он обнял меня, — несносная!
— Обещаю, если ты меня заберешь, не баловаться и стать более-менее сносной!
— Заберу, солнышко, но не сейчас! Когда ж ты перестанешь флиртовать со всеми? Этот твой Еремей — еще тот перец.
— Он не мой, Ваня, просто помог, а ты еще так на него наехал.
— Да он тоже хорош, к чему эти намеки, и какие у тебя с ним дела?
— Перевод для него буду делать.
— Он к тебе приставал?
— Боже, нет! Не надумывай!
— Как подумаю, что ты с ним одна обедала, прямо в жар кидает!
— А ты, Иванушка, свою энергию в мирное русло перенаправь, — обняла его за шею.
— Аленушка, не предлагаешь ли ты прямо тут? Нет! Тебя родители ждут, ты что-то уж слишком активной стала…
— Ну, а что мне терять?
Он положил руку мне на лоб:
— У тебя жар, любимая, тебе уже в постель пора!
— Только в твою!
— Алена, ты как избалованной ребенок, не дали игрушку, и ты начинаешь капризничать!
— Да что ж ты меня ребенком считаешь… Уже надоело, — отстраняюсь, — Ты больно взрослый! За свою игрушку готов и горло перегрызть другим мальчишкам!
— По-моему, мы с тобой договорились до ручки, Корина, как в яслях: это моя игрушка, это твоя игрушка, — смеется, — люблю тебя, чучело мое кучерявое! Второго такого чуда и не найдешь!
 
— А ты тоже, черт бородатый, меня ревностью своей измучил, и все равно ж люблю, и не пойму за что.