112 (СИ)

— Ты умеешь готовить? — обрадовался Макс. — Ну наконец-то, хоть поедим нормально! А то надоели эти пельмени…
Тут он вспомнил, что с утра холодильник был пуст.
— Погоди, а из чего ты готовила? — насторожился он.
Алена достала из кармана и показала незнакомую банковскую карточку.
— Ты что, ездила к себе? За вещами?
Алена кивнула.
Она вырвалась из крепости, ездила к себе… и вернулась? Поистине, чтобы птица жила в клетке, не нужно запирать в ней дверцу…
Макс опустился на стул. Она не перестает удивлять его. Это какая-то головоломка…
— Мир? — он протянул руку ради эксперимента, и сегодня она почему-то пожала ее.
Он посмотрел в ее глаза, и не увидел в них привычного страха. Макс вздохнул:
— Ты меня понимаешь, я рад. Но как мне понять тебя?
Она взяла карандаш и какую-то бумажку и просто написала: «Спроси».
Макс опять удивился.
— Так ты умеешь писать? А как… — он сбился и, отведя глаза, решил не заканчивать свой бестактный вопрос. Обычно люди соотносят буквы с определенными звуками: «а» — с А, «б» — с Б… Но с чем соотносят их глухонемые? Удивительно… Но фуф, как всё оказалось просто: не знаешь — спроси… Она найдет способ объяснить тебе, что ей нужно. Почему это раньше не приходило ему в голову? По-честному, он ведь и не пытался поговорить с ней. Может, это не она странная, а он дурак?
Он поднял глаза и впервые увидел, как она улыбается.
— Почему ты вернулась?
Она пожала плечами. Странно, но карандаш не понадобился — Макс и без него понял, что скромные люди стесняются громких слов.
— Но ведь ты боишься меня?
Алена честно кивнула.
И опять карандаш не понадобился.
Что же еще можно спросить?
Пусть теперь она спрашивает.
— Твоя очередь.
Она взяла карандаш и что-то написала. Он ожидал вопросов об их совместном проживании, о разрешении ее квартирного вопроса, о документах и прочей волоките — ведь именно это должно волновать ее сейчас больше всего, — а вместо этого прочел:
«Как тебя зовут?»
Как зовут? Макс даже не сразу вспомнил. Какая дурацкая ситуация. Он и правда ни разу не упоминал, как его зовут! Она живет у человека, о котором знает только то, что он работает пожарным, а в холодильнике у него мышь повесилась.
— Максим. — Он неловко помолчал. Надо бы ей что-нибудь рассказать о себе. Ну, в другой раз. Сегодня вопросы.
— Зачем ты подарила мне крестик? Чтобы… ну… на работе спасать мою голову?
«Нет. Чтобы спасать твою душу.»
Следующие несколько дней пролетели гораздо легче. Когда нет недомолвок, ничто больше не тяготит. Тем более, Алена оказалась расторопной хозяйкой, и их конгломерат стал удобен обоим. Общение больше не вызывало трудностей — для этого и существуют письменность и Вайбер. На всякий случай на холодильнике всегда был примагничен листочек с болтающимся на ниточке карандашиком, а по квартире разложены блокноты. Но всё чаще он замечал, что не успевает взять в руки «средство связи» — Алена работала на опережение, всегда каким-то непостижимым образом понимая, что ему нужно, будто в качестве компенсации за глухоту у нее было развито шестое чувство. Постепенно он стал забывать, что с ней «что-то не так».
Она такая же, как все люди.
А чтобы понимать друг друга, людям вовсе не нужны слова.
— Ну что, каковы итоги наших ночных приключений? Да и всех твоих поисков в целом? Есть результаты? — поинтересовалась Инна через неделю.
— Результатов полно! — энергично отозвалась Майя. — Вот Вам второй развернутый отчет, коллега.
Итог нашего ночного творчества: мы ознакомились с несколькими новыми речевыми оборотами могучей русской лексики и подарили лестницу и две банки краски прекрасному мужчине.
На нескольких форумах, где я размещала поисковые темы, откликнулись добрые десятки людей. Большая часть из них оказалась милыми гоблинами, которые объяснили мне мою несостоятельность как личности и помогли мне закрепить выученные ранее речевые обороты. Но трое из откликнувшихся сообщили, что лично знакомы с Андреями Блохиными, которым в итоге оказалось 9 и 68 лет, а у третьего — хронический алкоголизм всего последнего десятилетия.
 
По моим многочисленным объявлениям мне позвонили несколько Андреев Блохиных (точное число позвонивших, к сожалению, зафиксировать не удалось), которые пытались познакомиться со мной в целях совместного времяпровождения, причем двое из них даже оказались честными людьми и не скрывали, что один из них — Карен Аганесян, а второй — Иван Николаич Коростылев. Еще из интересного был звонок от разъяренной супруги одного их Блохиных Андреев, которая клялась разделаться со мной психо-контактным способом за то, что я давно клеюсь к её мужу, как она могла судить по моим многочисленным объявлениям. Этот звонок обнадежил и порадовал меня тем, что кто-то замечает систематичность моего подхода к поискам, а значит, я действую правильно!
— Да… — впечатлилась Инна. — Обширные итоги обширной работы. Ты б еще на сайт «жди меня» написала…
— Там пока тоже тухляк… — виновато улыбнулась Майя. — Ну, это ничего. Будем искать!
Макс закрыл окно. Похвальная привычка — проветривать квартиру каждый вечер, но Алена зябко накинула на плечи кофту.
Он почувствовал, что эта вечная кофта его просто бесит. Она вызывает плохие ассоциации.
— Поедем купим тебе новую кофту? — спросил он ее.
— Нет-нет! — разумеется, отказалась она. — Мне не нужно. У меня уже есть.
— Ну пусть будет две.
— Зачем?
Макс не придумал, что ответить.
— То есть ты купишь новую только тогда, когда этой не будет? — уточнил он.
— Да, — подтвердила она.
Макс аккуратно снял кофту с ее плеч. Затем, вновь открыв окно, он вышвырнул ее на улицу.
— Поехали?
В большом магазине она растерялась. Прошла по рядам и не решалась снять с вешалки ни один наряд. Он сам выбрал ей новую кофту — главное, чтобы она была полной противоположностью той. По пути схватил еще пару приглянувшихся шмоток и закинул все это в примерочную вместе с Аленой, а сам развалился на уютном диванчике. Пусть не угадал с размером или стиль не её — сейчас выйдет — разберемся. Ей же не на подиум, ей просто подобрать то, что будет поменьше бесить его.
Алена отодвинула штору и сделала шаг к нему.
Удивительно, как одежда меняет людей — и внешность, и настроение.
Из примерочной она вышла совсем другой. Какой-то воздушной, будто вместе со старой кофтой скинула семь килограмм бед и горестных мыслей. Эти светлые растрепавшиеся пряди волос на черном кружеве болерошки. Это легкое платье до колен ее стройных ножек и миниатюрные туфельки. И этот поясок на талии… Боже, какая же она тоненькая! И как только он не сломал ее тогда, силой вынося из дома… Она же совсем еще девочка…
По ее тихой и какой-то загадочной улыбке он понял, что этот образ ей тоже нравится. Макс непроизвольно встал с диванчика.
— Да ты, оказывается… — он уже понял, что говорит ерунду, но все же закончил, — симпатичная! — Алена опустила глаза.
Нет, она не было «его типажом», ему всегда нравились совсем другие девушки… Тогда почему он получает такое эстетическое удовольствие просто от того, что видит ее?
— Слушай, мне тут одна женщина на форуме написала, что у неё сосед Андрей Блохин, — Майя шла по улице и болтала по телефону. — И ты знаешь, по описанию пока всё сходится! Высокий, светленький, лет тридцати и красивый! Поехала я засвидетельствую свое почтение этому Блохину.
Инна вздохнула.
— Я понимаю, я уже надоела тебе бухтеть, но … Слушай, не пора ли тебе завязывать с этими поисками?
— А? Что? Не слышу, связь плохая! — Майя сбросила вызов. Инна живет головой, ей не понять Майю, живущую эмоциями… Но в чем-то она права: поиски постепенно заходят в тупик. Если сейчас перед ней окажется не Андрей, то всё, искать она больше не будет! Сам виноват!