Грешный (СИ)

Меня буквально подмывало спросить его про здешних жриц и мольфаров, не он ли придумал эти две жутко похожие друг на друга системы магии времени, но понял, что это будет уже перебор. Лучше дать ему выговориться самому, пока запал не иссяк.
— Слышали все, небось, про «Откровения Вириона-отшельника»? Моя работа, — не без гордости заявил бывший нищий. — Я потратил на них примерно полвека, но, уверен, они того стоили. Эту книгу запрещали везде, во всех странах и землях, но это только усиливало ажиотаж. Все маги этого мира на протяжении двухсот с лишним лет читали её, покупали из-под полы, воровали из закрытых библиотек, переписывали, запоминали. Она обрастала слухами и легендами, её брали на вооружение новаторы и мятежники, будущие короли и великие маги… Да, со временем интерес к ней угас, но задачу свою она всё-таки выполнила. У людей появилась собственная система магии, отличная от драконовой и метаморфной. И это — не буду сейчас объяснять, почему — создало условия для появления в этом мире второго творца, а следом его неизменных спутников: проводника и ключа. И когда они, наконец-то, появятся, старый Абдулазиз-Шайрихан получит-таки обещанную ему когда-то свободу…
Старик замолчал, глаза его затуманились, пальцы застыли на чётках…
Мы его не торопили.
«А вдруг ещё что-то скажет?..»
— Так. Всё. Со вторым вопросом покончили. Осталось ещё два. Спрашивай.
«Не сказал. Жалко. Я бы послушал…»
— Третий вопрос такой. В твоих «Откровениях» говорилось, что в параллельный мир можно проникнуть из Храма вечной стихии. Что расплачиваться за переход надо осколком волшебной души и при себе иметь «Око демона». У меня и Алины сейчас есть по камню Байаль и два «Ока демона». Хватит нам этого, чтобы вернуться на Родину, или не хватит, и как это правильно сделать? Я хочу это знать, и мне нужен полный, я повторяю, полный ответ.
Лицо собеседника посветлело:
— Ну, наконец-то! Дождался. С этого и надо было начинать, дорогой мой иммунный, а не с творцов и истории мира. Творцы и история могли бы и подождать, никуда бы не делись. Я даже уже волноваться начал. Вдруг самое главное-то и не спросишь. Ну, да и ладно. Вспомнил, и хорошо. Теперь слушай. В Храм вечной стихии идти не надо. Чтобы вернуться, вам хватит и Малого алтаря. Надо лишь подойти к нему, опустить Байаль в его конус и коснуться Байаля своей пирамидкой.
— И всё?
— Четвёртый вопрос?
— Ты издеваешься?
Абдулазиз засмеялся:
— Шучу. Дальше вам надо просто представить то место, откуда вы перенеслись в этот мир. За алтарём возникнет портал. Вы шагнёте в него, и вот тогда, действительно, всё.
Мы с Алиной переглянулись.
— Идёшь? — спросил я её.
— А ты? — спросила она.
Я покачал головой:
— Остаюсь.
— Будешь искать свою Рей?
— Да. А тебе, я считаю, надо идти. Тебя мама ждёт, сама говорила.
Алина кивнула:
— Ты прав. Столько лет ждать отца и заставлять её ждать ещё и меня… Нет, задержаться здесь ещё на немного стало бы с моей стороны настоящим свинством.
Сняв с шеи зелёное «Око», она шагнула к источнику, обернулась…
— Спасибо, Дим, что помог мне добраться досюда и научил тому, чему сама я, наверное, никогда бы не научилась. Спасибо тебе, королева Ларанты, что уничтожила негодяя, который хотел отобрать моё право на возвращение. Спасибо тебе, таинственный зверь ларантийских джунглей, что помог вспомнить, какая я есть… Спасибо тебе, привратник Абдулазиз, прячущийся под чужими личинами, — перевела она взгляд на «торговца». — Спасибо, что дал мне шанс пережить иное. Увидеть, услышать, почувствовать этот мир, где живёт магия и когда-то обитали драконы. О таком приключении я не могла и мечтать.
Девушка медленно опустила камень Байаль на алтарь, а потом аккуратно прикоснулась к нему пирамидкой.
Источник озарился голубоватым сиянием, а через секунду между ним и стеной замерцало серебристое «зеркало».
— Прощайте, — Алина махнула рукой и скрылась в портале.
Сияние над алтарём погасло. Портал схлопнулся. Зелёное «Око» и камень Байаль исчезли.
  
Глава 32
   
Честно скажу, столь будничного возвращения в родные пенаты и не менее будничного прощания я от Алины не ожидал. Мне почему-то думалось, что моя бывшая спутница эмоций по этому поводу проявит существенно больше и уходить из этого мира будет гораздо эффектнее. Например, медленно растворяясь в пространстве или плавно скользя по дорожке из лунного света к теряющемуся между небом и землёй горизонту. И чтобы слеза при этом катилась у неё по щеке, как у олимпийского Мишки образца 1980-го года. И голос чтобы дрожал от непереносимых душевных страданий и горьких предчувствий, что «это уже навсегда»…
Вот уж, действительно: «Плохо мы ещё воспитываем нашу молодежь! Очень плохо. Удивительно несерьёзное отношение к бра…»
— Ответы на три вопроса получены. Остался четвёртый, последний, — сообщил бывший нищий после непродолжительного молчания. — Задашь его сразу или отложишь? — он выразительно глянул на стоящую рядом со мной королеву.
— Не волнуйся, привратник, — качнула она головой. — Я знаю, что хочет спросить Димир, и не буду мешать ему. Единственное, перед тем, как уйти, мне надо сдержать своё слово. Собственно из-за этого я и отправилась в Ганшанхайн. Слово королевы должно быть исполнено.
С этими словами Ирсайя сняла с себя медальон и протянула мне.
— Теперь ты можешь забрать его. Преград больше нет.
Я осторожно дотронулся до пирамидки. «Око» даже не думало отклоняться.
— Почему? — посмотрел я на королеву.
— Потому теперь вы родственники, — ответил вместо неё бывший нищий. — Близкие родственники. Можно сказать, ближайшие.
Мои брови поехали вверх.
— Что значит родственники⁈
— Скажи ему, — попросил королеву привратник. — Он должен знать. Он имеет на это право.
Ирсайя вздохнула:
— Прости, Дим. Это моя вина. Только моя и никого больше. Всё дело в том, что из всех предыдущих правительниц Зелёного королевства ни одна не имела прямых наследниц. Только приёмных, и то не всегда. Не потому, что прежние королевы были не способны родить, а потому что они не встречали мужчин, достойных встать с ними вровень, достойных встать выше, достойных сломать традиции и стать королями Ларанты. Хотя мне почему-то кажется… если по-честному… они просто боялись. Боялись ошибки. Боялись, что их избранник не справится. Что они сами не справятся. Что их дети не обретут той силы, какая позволит им занять трон и не стать жертвой более сильных, умных и беспринципных. Но Шайрихан, — указала она на внимательно слушающего «привратника», — был абсолютно прав, когда говорил, что я обязательно попытаюсь выйти из круга, в который людей загоняют законы, традиции, да и просто случайные обстоятельства. И я это, действительно, сделала. Поняла, что должна это сделать, в тот самый миг, когда в тронный зал моего дворца привели одного закованного в кандалы чужестранца.
— Так, получается, ты из-за этого решила приговорить меня к смерти? — позволил я себе пошутить.
— Я испугалась, — призналась женщина. — Попробовала доказать себе, что это случайность. Обычное наваждение. Слабость, непозволительная королеве. И была за это наказана. Сильно наказана. Так что когда ты нашёл меня у работорговцев, я поняла, что великое время даёт мне ещё один шанс. И я уже не имею права его упустить.
— Но, тем не менее, продолжала бояться.
— Да. Продолжала. Поскольку видела, чувствовала: ты любишь другую, и я ей не ровня. Глупое, странное ощущение. Я, королева, сильнейшая жрица Ларанты, и какая-то неизвестная. Это бесило меня. Я её ненавидела, я ей завидовала, я хотела занять её место. Хотела и в то же время боялась. Боялась, что окажусь до такой степени не достойной, что ты мной просто побрезгуешь. Как женщиной, а не королевой. И тогда я решила: пусть будет что будет, но я всё равно пойду с тобой в Ганшанхайн. Потому что почувствовала: один ты не справишься. Не спасёшь свою спутницу и никогда не отыщешь ту, которую потерял и которую я по незнанию считала своей соперницей. Это был мой единственный шанс получить, что мне нужно. Что нужно всему королевству, всем его будущим, ещё не родившимся поколениям.