Грешный (СИ)

— Что со мной делать?
— Да. Что с тобой делать. Вариант номер раз: увезти тебя из Ларанты и попытаться продать подороже.
— Этот вариант неприемлем.
— Для тебя неприемлем, — уточнил я с усмешкой.
— Он неприемлем для всей Ларанты, — отчеканила королева и горделиво вскинула голову.
— Для всей Ларанты, возможно, — не стал я спорить. — Но только я-то не ларантиец.
Ирсайя нахмурилась. Закусила губу.
— Дороже, чем ты заплатил, уже не получится, — заявила она не слишком уверенно.
— Зависит, кому продавать, — я окинул её прищуренным взглядом и веско добавил. — И, что ещё важнее, кого. Симпатичную, но простую девчонку или же королеву Ларанты. На последнюю, я полагаю, мольфары не поскупятся.
— Ты не посмеешь, — прошипела Ирсайя.
— Ну, почему не посмею? Посмею. Но, в принципе, ты права. Мольфарам я тебя продавать не хочу. Хотя бы по той причине, что сам от них не в восторге. Их методы для меня неприемлемы.
— Отрадно слышать, — морщинки на лице королевы разгладились. — А какие у тебя ещё варианты?
— Вариант номер два: вернуть тебя тем, кто надел на твою симпатичную шейку этот изящный ошейник, — я наклонился вперёд и подцепил пальцем висящий на её шее серебряный обруч.
Женщина замерла, её глаза изумлённо расширились.
— Ты его… видишь⁈
— Не только вижу, но и знаю, зачем он. И даже догадываюсь, кто его тебе подарил.
— Дамира! Подлая гадина! — яростно выдохнула Ирсайя.
— Дамира? Верховная жрица? Отлично. Я так и думал.
— Чего тут отличного?
— Отлично здесь то, что за тебя она даст мне в десять раз больше любого мольфара.
— Ты в этом уверен? — поинтересовалась с иронией дама.
— Ну… подводные камни, конечно, имеются, но если всё организовать, как положено…
— То за твою жизнь я не дам и полцанха, — усмехнулась Ирсайя. — Дамира не будет платить. Свидетели ей не нужны.
— Почему же тогда она не убила тебя? Ведь это было проще всего. Зачем ей понадобилось тебя продавать? Зачем этот риск, эти сложности?
Королева брезгливо поморщилась:
— Она хотела сначала унизить меня, раздавить, растоптать, лишить меня чести, уничтожить как личность, сделать бесправной рабыней, игрушкой для плотских утех, и только затем, когда до меня доберутся мольфары, уничтожить физически, на страшном костре из дерева шау.
— Она не могла убить тебя собственноручно? — дошло до меня наконец.
— Да, не могла. Отсюда и все эти, как ты сказал, сложности. Когда королева восходит на трон, все жрицы Совета приносят ей клятву на Камне вечного времени.
— Клятву, что никогда не поднимут на неё руку, — пробормотал я, припомнив ночной разговор двух жриц в королевском парке.
— Именно, — подтвердила Ирсайя. — Насчёт остальных они таких клятв не давали. Так что и этот вариант, как ты понимаешь, ни мне, ни тебе не подходит.
— Пожалуй, что так, — почесал я в затылке и сделал вид, что растерян.
— Ты возлагал на него большие надежды? — прищурилась дама.
— Ну… что-то вроде.
— Понятно. А хочешь, я предложу тебе свой? Выгодный нам обоим.
— Типа, чтоб я отпустил тебя на свободу, а ты мне за это хорошо заплатила? — взглянул я на пленницу.
— Почти. Свобода без магии мне ни к чему… Ну, то есть, к чему конечно, но только… — королева изобразила задумчивость. — Но только если я появлюсь в Витаграде вот с этим вот украшением, — дотронулась она до ошейника, — то всё повторится по новой. Никто не признает во мне королеву. А если я стану настаивать, меня отправят в тюрьму, и я опять попаду к клевретам Дамиры.
— Хм… Я, кажется, понимаю. Ты хочешь, чтоб я помог отыскать тебе тех, кто видел тебя без маски и был тебе верен?
— Ты понял всё правильно. Ты поможешь мне с ними связаться, они помогут избавиться от негатора, я верну себе трон, ты получишь награду. Такую, какой тебе хватит до конца жизни.
— Слово королевы?
— Слово королевы.
Я вновь почесал в затылке, затем посмотрел ей в глаза и… решительно выдохнул:
— Ладно! Гулять так гулять! Я согласен.
— Развязывай, — протянула мне руки Ирсайя.
Развязывать их я не стал. Поступил радикальнее — рассёк верёвки ножом-кукри́, добытым в столичной тюрьме.
  
Королева приняла такой способ как должное. И даже глазом не повела, когда страшное лезвие прошелестело в считанных миллиметрах от кожи. Только встряхнула кистя́ми и несколько раз сжала пальцы в кулак, восстанавливая чувствительность. То, что мой нож при этом скользнул по антимагическим наручам, она предпочла не заметить.
— Постой, погоди, — я опять наклонился вперёд и взял её за запястья. — Похоже, что у тебя здесь ещё подарочки.
— Ещё⁈ — округлила глаза Ирсайя.
«Она что, их и вправду не чувствует?»
— Целых две штуки.
— Вот здесь? — подняла она руки и начала пристально их рассматривать. — Действительно. Ещё два негатора. Ловко. Замаскировать их верёвками, а всё внимание переключить на ошейник. Хитра Дамира, хитра. И ведь почти обманула… — бывшая пленница оторвала взгляд от запястий и перевела его на меня. — Но ты-то их как обнаружил, раз даже я не смогла? Ведь ты же не маг.
— Зато я много где побывал и много что видел. Примерно такие же артефакты изготавливают в Восточных горах Восходного континента, — придумал я сходу. — Там очень жестокая магия. Обычным людям всё время приходится что-то придумывать, а иначе их там вообще не останется.
— Суровый мир, суровые нравы, — тихо проговорила женщина. — И наша задача из-за этого лишь усложняется. Снять только ошейник теперь недостаточно. На каждый негатор надо по паре опытных жриц. Всего, значит, получается шесть, а столько проверенных и высокого ранга ещё не факт, что найдёшь…
— А давай я попробую.
— Ты⁈ — удивилась Ирсайя.
— Я уже говорил: я много где побывал, — я снова взял её за руки и начал ощупывать надетые за запястья браслеты.
Потоки энергии там ходили такие, что мама не горюй. Недаром, видать, королева Ирсайя считалась сильнейшим магом Ларанты — наручи подобрали ей соответствующие. Ошейник, к слову, имел существенно меньшую ёмкость и был изготовлен проще, с меньшим количество разнородных слоёв.
О том, чтобы сохранить артефакты-браслеты и использовать их потом для себя, не могло быть и речи. При снятии они могли просто взорваться. Действительно, хитрые штучки. Один в один мины, настроенные на «неизвлекаемость». Замысел интересный, но в то же время жестокий. У королевы практически не было шансов. Никто бы не смог безопасно снять такие негаторы. Можно было лишь попытаться разрушить их, не снимая…
Чтобы полностью нейтрализовать эти наручи, мне понадобилось около четверти часа. Облака маг-энергии вспухали перед глазами ежесекундно, я едва успевал их рассеивать. Пот градом лил по лицу и вискам. Кончики пальцев то жгло, то, наоборот, вымораживало, будто их помещали по очереди то в горящее пламя, то в жидкий азот. Руки и плечи дрожали, как если бы через них пропускали электрический ток…
Сложную процедуру королева переживала стоически. Закрыв глаза и застыв, словно статуя. И только губы её временами болезненно дёргались, что явственно говорило мне: она всё понимает и до жути боится того, что может случиться, если я ошибусь.
По счастью, последнюю и единственную ошибку сапёра я всё же не совершил. Когда мне уже казалось, что ничего не получится и что энергии в наручи поступает больше, чем я успеваю утилизировать, оба негатора наконец-то рассыпались в серебристую пыль.
Я медленно разогнул затёкшие от напряжения пальцы, утёр со лба пот и с облегчением выдохнул. Ну, прямо аж камень с души свалился, так стало вдруг хорошо и спокойно.
Бывшая пленница радовалась не меньше меня. Хотя и устала не меньше. Судорожно глотая ртом воздух, она раскачивалась из стороны в сторону, рассматривала освободившиеся о наручей руки и улыбалась чудаковатой улыбкой. Полное ощущение, что мы занимались любовью часов двенадцать без перерыва, потратили на это все силы, но тем не менее верили, что ещё можем продолжить.