Сезон лжи (ЛП)

— Я выйду к тебе. Нам нужно поговорить. Где ты? Я могу встретиться с тобой.
— Ларк, нет, — твердо сказал он. — Как бы мне ни хотелось поговорить с тобой и выяснить, где мы находимся после вчерашней ночи, я не могу допустить, чтобы ты рисковала своей работой ради меня, ради чего-либо еще.
— Мне только что сказали, что я незаменима. Думаю, со мной все будет хорошо.
Он вздохнул.
— Ты хочешь это проверить? Потому что я так не думаю. Кампания — это самое важное в твоей жизни. Тебе нравится там работать. Нравится делать то, что ты делаешь. Ты веришь в Лесли. Черт возьми, я верю в Лесли. Я не хочу, чтобы она проиграла, потому что ты махнула в последний момент на работу и выбежала со мной за дверь.
Я стиснула зубы. Он был прав. Я знала это. И ненавидела.
— Ладно. Встретимся после работы?
— Да. Я буду ждать тебя у офиса.
Я мрачно кивнула.
— Ладно, — сказала я, чувствуя себя неудачником.
— Мне очень жаль, — тихо произнес он. — Насчет Клэр.
— Мне тоже, — пробормотала я. — Мне тоже.
На моем рабочем телефоне зазвонил интерком, Аспен сказала:
— Ларк, Шон хочет увидеть тебя перед встречей.
Я посмотрела на часы. До встречи оставалось еще пять минут.
— Увидимся позже. Иди спасай мир, — сказал Сэм, прежде чем повесить трубку.
Я нажала кнопку интеркома.
— Я сейчас приду.
Как бы мне не хотелось разобраться во всем прямо сейчас, работа была на первом месте. Я не могла ее бросить. Поэтому стиснула зубы и снова отправилась на поиски Шона.
Встреча была болезненной.
Аспен узнала о Сэме после встречи. И бесконечно сетовала, что Сэма уволили. Но это была не ее вина. Это была моя вина.
Остаток дня после совещания и безумного утра был еще хуже. Поскольку праймериз был близко, я застряла в офисе почти до одиннадцати вечера. Полный пятнадцатичасовой рабочий день. Поэтому меня уже пошатывало от усталости. Мозг превратился в кашу. Я просто хотела домой, выспаться и начать все сначала. Но это было невозможно.
Шон все еще работал, когда я наконец решила покинуть офис. Я даже не попрощалась. Просто вывалилась наружу, наполовину пьяная от усталости.
Там меня поджидал Сэм. Я была рада, что написала ему, когда решила уйти.
— Привет, — сказала я, вытирая усталые глаза. — Ну и денек, а?
— Не самый лучший. — Он вздохнул. — И не самый худший.
— Да.
— Ты хочешь есть?
— Честно говоря, я даже не знаю. Не помню, ела ли я сегодня. Я не спала прошлой ночью, и в основном чувствую себя чертовски разбитой, а я даже, черт возьми, никуда не летала.
— Давай накормим тебя. Это должно помочь, — сказал он, жестом приглашая пойти вперед.
Я не стала спорить. У меня даже не было сил спорить. Я привыкла выживать на небольшом количестве сна, но сейчас было что-то другое. Был типа физический и психический срыв. Если я не буду контролировать свое состояние, то заболею. В прошлую кампанию я заболела пневмонией и пыталась сама себя вылечить. Мне пришлось пролежать в постели четыре дня. Это была настоящая пытка. Я не хотела, чтобы это повторилось.
Мы с Сэмом зашли в «Булочки». Он втолкнул меня в нашу обычную кабинку в дальнем углу и заказал гамбургеры. Когда он принес их к нашему столику, я уже почти спала.
— Ешь, — сказал он, пододвигая ко мне корзинку. — Ты почувствуешь себя немного лучше.
— Спасибо, — ответила я ему. — За то, что заботишься обо мне.
— Всегда пожалуйста.
Я мягко улыбнулась, как он это произнес. Что-то вспыхнуло у меня в груди. Надежда. Это меня беспокоило.
Но я не произнесла ни слова, пока не съела целиком жирный гамбургер и всю картошку в двойном кляре. Пищевая кома поразила меня своей свежестью, и это было здорово. Должно быть, я пропустила ленч и ужин. Не могла толком вспомнить. Я снова начала питаться в сухомятку.
— Прежде чем ты начнешь говорить, я хочу кое-что сказать, — сказала я, отодвигая корзину. — Кое-что.
Он жестом велел мне продолжать.
— Давай, если считаешь, что тебе это необходимо.
— Ну, во-первых, я... я сожалею о работе, — сказала я ему.
— Да, — произнес он со вздохом. — Но я рад, что это был я, а не ты.
— Я не знаю, правда ли это. Просто эта работа единственное, что у меня когда-либо было. Ее мои родители не смогли отнять. И... это просто отстой. Что я все испортила тебе.
— Ты не испортила мне. У меня тоже был выбор в наших отношениях, понимаешь?
— Да, но... — Я развела руками. — Я имею в виду, что я — авторитетная фигура. И чувствую себя по-другому, потому что мы встречались до того, но я твой босс. У меня есть власть в этой ситуации. По крайней мере со стороны так выглядит. Представь себе, что было бы, если бы мы поменялись местами. Людей увольняли и за меньшее, особенно в этом городе.
Он кивнул.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Хотя я все равно не думаю, что здесь есть твоя вина.
— Не знаю этого наверняка, потому что мне не дали повода или возможности поговорить с Лесли, но думаю, что с ее стороны это был стратегический шаг. Если бы кто-то другой узнал о нас, то это выглядело бы плохо для кампании. Лесли рекламирует гендерное равенство, равную оплату труда, больше женщин в политике. Все это приравнивается к большей власти для женщин. И вот мы... и это выглядело бы... не совсем, будто я злоупотребляла своей властью. Точно так же, как если бы мое место занимал мужчина, встречающийся с одной из своих сотрудниц. Мы стали бы еще одним препятствием на пути ее кампании. Это единственное реальное объяснение, которое я смогла придумать после заявления Лесли.
— Черт, — сказал он, проводя рукой по волосам.
— Да. А потом... связанные... или вроде того… Я хочу поговорить о прошлой ночи. — Я глубоко вздохнула. — Ты можешь себе представить, что я чувствовала вчера?
— Да. Мне жаль, что я отправил тебя на вечеринку и не позвонил.
— Дело не только в этом, — медленно призналась я. — Когда я увидела Клэр, мне захотелось причинить ей боль. Не физически. Нет. Но я почувствовала, как внутри меня что-то изменилось. Почувствовала, как Ужасная Ларк вынырнула на поверхность, и все то, что я пыталась заглушить в своей личности, снова появилось, будто меня никогда и не было. И я поняла, что только ты заставляешь меня чувствовать себя так.
Он нахмурился.
— Я заставляю тебя сделать что-то плохое?
— Да, — ответила я. — Все было так же, как с Мелиссой. Я не могла ясно мыслить, когда она сказала, что хочет тебя вернуть. Вот почему я стояла на пороге, потому что не хотела снова стать той Ужасной Ларк.
— Я не хочу, чтобы ты так себя чувствовала, — осторожно заявил он.
— Знаю. Я немного смирилась с этим. Думала, что все плохо. Но решила, что она — просто часть меня, которая не хочет причинять боль. Поэтому набрасываюсь, чтобы защитить саму себя. Я боюсь быть уязвимой. — Я прикусила губу, изучая выражение его лица. — Я никогда ни к кому не испытывала таких чувств, Сэм, как к тебе. Вот почему я набрасываюсь на любую, когда чувствую угрозу. Вот почему я сделала то, что сделала с Мелиссой, и то, что хотела сделать с Клэр.
— На самом деле это вполне нормально, Ларк. Может не до такой степени, чтобы набрасываться на людей. У тебя есть определенный опыт в этом. Но многие люди злятся, когда чувствуют угрозу.
— Знаю, — вздохнула я. — И я не хочу оправдывать свое поведение. Но я хочу, чтобы ты понял, почему я не стала с тобой разговаривать вчера.
— Я понял. Ты боялась меня потерять.
Я сглотнула.
— А... я потеряю тебя?
Его глаза округлились.
— Ты действительно думаешь, что все идет именно к этому?
Мои руки дрожали, когда я крепко сжала их.
— Я не хочу так думать. Но что я должна была думать? Ты пробыл с ней два часа. После Корта я представила, как ты вернулся к ней.
— Я остался у Корта, — сказал он.
— Ты...ты остался?
— Да. Я же говорил тебе, что все не так, как ты думаешь. С Клэр все кончено.