Все еще жив (СИ)

Ну да, лагерь то уничтожили… Хотя слуг я примечал. У тех же интендантов, например. Может, это все остатки?
— … Это займёт много времени. Я думаю, мы проторчим здесь пару недель. Лишь потом, — махнул он рукой, — встанет вопрос о выступлении.
— Помяните моё слово, — отвернулся Нелтус. — Эти немытые свинопасы ударятся в каннибализм через несколько дней, если уже этим не занимаются. И вообще, представьте, что там творится? Тысячи людей под открытым небом, живут в норах, которые сами роют в земле. Мужчины, женщины, дети, старики. В такой обстановке вскрываются самые тёмные мысли, самые мерзкие деяния. Слабые долго не протянут. Их сожрут первыми. И это выгодно императору, ведь в ином случае они всё равно отстанут в пути и тогда их трупы просто останутся лежать на дороге.
Вот оно, наказание для Мобаса… Знал ли Ралтор Броннусворд, к чему приведёт его попытка «укусить» Дэсарандеса?
Мы проехали сквозь отряд «перебежчиков». Я наблюдал, как их латные рукавицы сжимались на рукоятках клинков. Взгляды, бросаемые на нас были далеки от всепрощающих. Но жёсткая дисциплина и постоянный контроль не давали этим людям и шанса бросить ещё один вызов Империи. Плюс, как мне поведали по пути, многие из них искренне взялись служить, ведь после десяти лет могли стать гражданами Империи, а этот статус многое значил на её территории. По сути, он приравнивал человека к коренному жителю Малой Гаодии.
Мои сопровождающие, продолжая спокойно делиться сведениями и обсуждать новшества, устроенные императором, уверенно двинулись к центру захваченного города, в котором царила откровенная разруха. Судя по виду, повсюду шли тяжёлые и очень напряжённые бои: разрушенные здания, покрытая шрамами земля, разбитые каменные дороги, следы потушенных пожаров… Хорошо ещё, трупы убрали.
Угу, — припомнил я интендантов. — Убрали… куда там!
Впрочем, то, что их раздевали, было максимально логично. С сотни мертвецов, небось, набиралась неплохая сумма запрятанных по карманам денег. А сколько трупов было? Тысячи? Десятки тысяч? Да и одежду, после стирки и минимального ремонта, можно было использовать по новой. А ушлые интенданты наверняка придумают способ, как на этом наживиться. И такие вот моменты, как по мне, армия скорее одобряет, чем осуждает. Всё в дело, всё в работу.
Периодически по пути попадались патрули солдат, которые внимательно изучали окрестности. Некоторые из них тащили завывающих пленных, чьи слова я, с пятое на десятое, даже мог понять. Не зря учил грёбаный мунтос! Правда толку от понимания оказалось мало: обычные мольбы, угрозы или ругань.
В Мобасе всеми силами наводили порядок, принуждая весьма приличный по размеру город к повиновению.
Ситуация, по мере продвижения, особо не менялась. То есть, я предполагал, что чем ближе ко дворцу и центру, тем меньше будет разрушений на улицах, но нет. Похоже, кварталы купцов, жрецов и знати серьёзно разграбили. Что логично, ежели припомнить слова разведчиков.
Подняв эту тему, я оказался завален подробностями о том, как войска силой вытаскивали представителей аристократии, чиновников и разных зажиточных горожан из своих домов, сгоняя в кучи, которые направлялись «на суд». Сопротивляющихся убивали на месте, после чего грабили их жилища.
Это тоже месть? Имею в виду, приказ Дэсарандеса, который позволил своей армии пойти на подобное. Хм… скорее всего. А потом горожан, как и крестьян, скорее всего потащат воевать.
В любом случае, как по мне, пострадали лишь самые тупые. Никто ведь не мешал этим глупцам сдаться или заранее покинуть город! Тогда люди смогли бы избежать случившегося. И это даже нельзя списать на незнание! Мобас — третий вольный город, который захватывает император. Все кто хотел, уже был в курсе его прежних действий: как армия вела себя в деревнях, как в городах, как обращалась с местными и прочее-прочее. Учитывая наличие почтовых шкатулок и потоки беженцев, слухи точно добрались до всех заинтересованных. Выходит что те, кто не сбежал, когда Ралтор Броннусворд решил дать Дэсарандесу бой, явные глупцы. А раз так, то их не жалко.
 
Вскоре я услышал многочисленные крики. Среди них явственно различались как полные ужаса и боли, так и предвкушающие, радостные.
— Вон там, — уверенно указал мне Эрнах на северо-западную улицу, по которой ходило больше всего народа. Улица вела куда-то вглубь, за ряд высоких домов. — Площадь казней. С момента захвата Мобаса она не пустовала ни единого дня. Сейчас очередь то ли каких-то святош, то ли семей представителей магистрата. Я уж и не помню, — слова были сказаны спокойным и равнодушным тоном человека, который давно и прочно привык к смерти, что шла у него за плечом.
Чего уж там, я и сам не испытывал отвращения, страха или желания «справедливости». Во всяком случае сейчас. В конце концов, кто определяет эту справедливость? Она у каждого своя. И когда кто-то испытывает жалость к вору или убийце, то есть — нарушителю закона, то лишь показывает другим, что и сам не уверен, как поступил бы на его месте. Примеряет чужую шкуру, находя себя слабым и готовым понять этого ублюдка. Зачем? Если жалеешь вора, то ты и сам нечист на руку, это ведь очевидно!
И то, что я не одобряю бессмысленное насилие, вовсе не значит, что не считаю происходящее правильным. Император не только возместил порчу припасов, смерть солдат и слуг, но ещё и перенаправлял гнев своих людей. Позволял им выплеснуть злобу после слишком высоких потерь, причём не на своих же командиров, допустивших просчёт, а на других людей. Дэсарандес даровал солдатам зрелище и развлечение. И хоть ради этого пришлось в прямом смысле этого слова обезлюдить Мобас и его окрестности, но всё должен окупить результат. Во всяком случае, я так думаю.
Оттого сейчас я лишь покосился в направлении пальца разведчика и индифферентно кивнул. Казни так казни. Надо так надо. Всё на благо и величие Империи, которая стояла на крови и костях других людей.
Ха-а… может не так уж и зря бунтовал Кашмир?
Мотнув головой, выкинул из неё мятежные мысли. Что это вообще было⁈ Меня что, разжалобили смерти крестьян⁈
Закрыв глаза, я глубоко вдохнул, а потом выдохнул. Всё хорошо. Мобас сам виноват. Сам! Он мог сдаться, но предпочёл воевать, а потому накликал на себя беду.
Вскоре мы добрались до трёхэтажного здания местного суда, о чём показывал знак на стене. Оно было огорожено разбитым в десятках мест забором и могло похвастать следами яростного штурма. Похоже, внутри засел крепкий отряд противника… Точнее — ранее находился. Судя по следам копоти возле выбитых окон, уже криво забитых досками, на это направление бросили магов. Показатель. Колдунов мало и, скорее всего, они шли лишь в самые опасные или статусные места — типа дворца архонта, который нужно было захватить для формального подчинения всего города.
Ныне в помещении суда разместилась Тайная полиция, чьи щупальца уже раскинулись если не на всё, то точно на половину Мобаса. Какое-то количество жителей так или иначе останется в городе, как и формальный гарнизон, контроль и охрана. А значит, город нужно будет контролировать, но как, если прежняя власть была безжалостно уничтожена? Возможно, запрягут преступное подполье, возможно посадят наместника из имперцев… В любом случае, Тайная полиция поспособствует, чтобы никто и не подумал о возможном бунте.
Помнится, я читал, как на некоторых захваченных землях Империя использовала организованную преступность ради получения быстрого контроля над территориями крупных городов. Вроде как такое происходило в Родении, столице Кашмира?
В этом, как ни странно, есть логика. Хорошо организованная преступность, во-первых, точно сумела сохранить костяк своих людей, ведь всегда владела знанием о тайных отнорках, недоступных большинству. Во-вторых, обладала какой-никакой силой, необходимой для решения «деликатных проблем». В-третьих, они знали местных и местные знали их. Следовательно, помощь приступных лидеров позволила бы любой новой власти быстро взять оборванные нити контроля над поселением. А дальше… как я читал, кого-то из главарей наделили титулом, а кого-то попросту устранили, «выдоив» досуха. Впрочем преступность, когда она выполняла свою роль, всегда устраняли, изводя до неорганизованной и полностью для себя безопасной.