Все еще жив (СИ)

— Богиня охотится на демона, — жеманно произнесла Фира.
На лице кашмирца появилась кривая ухмылка. Он взглянул на свою дочь:
— Скажи, Йишил, нравится ли тебе наша пленница? — его слова сразу дали Кальпуру понять, что визирь что-то задумал. Окончательно определился с каким-то решением.
— Нет, — глухо ответила юная волшебница, чей капюшон подрагивал, то ли от усталости, то ли от чересчур нервного разговора и свалившихся откровений. — Не нравится.
— А мне нравится, — оскалился Челефи. — Даже её проклятия и длинный грязный язык доставляют удовольствие моим ушам.
— Ты хочешь отпустить её, — уверенно, но тихо, сказала Йишил.
— Она такая же, как и мы, — скрестил визирь руки на груди. — Борется против того же врага. Мы на одной стороне, так зачем враждовать?
Вот только Кальпур, чьё тело била дрожь, будто от холода — а может быть и остальные, присутствующие в зале, — осознал простой факт: «Надежда Кашмира» всего лишь оправдывается. Несмотря на все свои провокации, несмотря на всю свою смертоносность, Фира оставалась, как она и говорила, мягкой землёй, которая жаждала вспашки…
И Амманиэль будет действовать через неё дальше, следуя своей непостижимой, нечеловеческой логике.
* * *
— Держи плащ, бедолага, — один из всадников разведки позволил мне прикрыть своё тело, замотавшись в предоставленный, не слишком чистый, но длинный и тёплый предмет гардероба.
— Ага, «страдалец» прямо, — фыркнул другой мужчина. — Дезертир, небось…
— Рот закрыл Нелтус, — мрачно взглянул на него командир. — Понятно ведь, что это ещё один контуженный…
Именно после этих слов я понял, что не стану рассказывать про «чертоги Хореса» — если это и в самом деле были они. Я не хочу прослыть безумцем, вруном, спятившим святошей или кем-то из их братии. А всё так и случится!
Как говорится: «Нормально разговаривать с богом, не нормально — когда он тебе отвечает». Я же враз перепрыгнул туда, где бог позволяет пожить в своём раю. Хах, если бы ещё это место чем-то отличалось от обычного леса! И ведь не доказать ничего, при всём желании… Не сказать, чтобы это желание и правда было… Кхм, в любом случае, даже если меня снова убьют, чтобы некромант мог прочитать мысли, то вполне могут посчитать, что я словил галлюцинации. Вот только как объяснить факт моего чудесного воскрешения из мёртвых⁈
Ох, подумаю об этом позже. Сейчас будет лучше сразу спихивать на галлюцинации всё, что со мной случилось.
Под эти мысли я лишь кивнул. План начал выстраиваться в голове.
— … и если твой брат решил сбежать, это ещё не повод обвинять в подобном всех и каждого, — сурово дополнил офицер.
— Ничего страшного, на его месте я, наверное, предположил бы то же самое, — обхватив протянутую руку мужчины, я подтянулся и вцепился в его спину, устроившись на крупе высокого коня. Отряд неспешно поскакал в сторону Мобаса.
Захваченный город, со стороны которой держались всадники, выглядел ужасно. Взорванный участок стены до сих пор не был отмыт от крови, которая, кажется, присохла там насмерть. Думаю, теперь могла бы помочь лишь производственная магия. Либо сносить всё к Триединому, да строить заново!
Кроме поломанных стен, с каждым метром мне открывалось всё больше подробностей: разрушенные крестьянские хибары, земля, несущая следы применения сильных чар, куски брони инсуриев, чьё-то брошенное поломанное ружьё, обломки меча, разбитая телега… И это лишь окраина Мобаса! Что творится дальше, внутри?
— Но на самом деле всё было немного сложнее, — я улыбнулся. — Потерял сознание во время налёта вражеских колдунов на лагерь. Они выпрыгнули из-под земли, словно демоны, — поморщился я. — Похоже, пропустил какой-то удар, — демонстративно коснулся я затылка. — Благо, на мне был полный артефактный комплект, так что сумел выжить. Очнулся не в чертогах Хореса, как ожидал, а в потоке огня, но каким-то чудом сохранил жизнь, отделавшись сгоревшей одеждой. Пришлось закопаться под землю, чтобы сбить пламя, — вздохнул и скривился. — Со стихией земли я не особо силён, но навыков хватило. Сидел там до тех пор, пока какой-то взрыв не оглушил меня до потери сознания. Потом то приходил в себя, то снова впадал в забытье. Думал, там и откинусь, но в один из моментов решил рискнуть и полечить себя. Целитель я аховый, однако либо так, либо смерть. Как видите — мне повезло.
 
— В земле, говоришь, лежал? — подозрительно покосился на меня глава отряда.
— Как вылез, смыл грязь, — хмыкнул я. — На воде специализируюсь. Только закончил, да думал попробовать артефакты поискать, которые мне жизнь спасли, как вы появились.
— А что тогда искать не стал? — обернулся один из всадников, посмотрев на место, где меня нашли, будто бы запоминая его.
— Троица с ними, — махнул я рукой, — артефактор я. Новые сделаю.
Не без огрехов, но мои слова приняли. Признаться, даже то, как именно меня везли, вызвало бурю удивления, которую я с трудом скрывал. Лояльность! Дружелюбие! Переживание! Ожидал, что мне на месте проведут строгий допрос, закуют руки, обмотают антимагическими амулетами, да потащат к дознавателям, но… получил лишь слова: «…ещё один контуженный».
Осторожные вопросы показали, что всему «виной» моя светлая кожа и форма лица. Я — эталонный имперец с Малой Гаодии. Сходу приметив сей факт, у разведки осталось лишь два варианта: дезертир и «попавший в беду». Но дезертир не стал бы голым ошиваться возле стен города, которые постоянно патрулировались бдительными конными отрядами. Даже воздух контролировался магами!
Большинство тех, кто сбежал с поля боя, имели лишь одну дорогу — в лес. Собственно, туда уже были направлены охотники, причём с артефактами поиска, которые я сам и помогал создавать.
— То, что ты из колдунов, сразу было ясно, — дружелюбно заявил Эрнах — мужчина, за чьей спиной я ехал. — А вот отсутствие одежды вызвало вопросы.
— Очевидно ведь, что беда приключилась, — разумно дополнил ещё один, Атл, отчего активная дискуссия на неспешном конном ходу продолжилась.
В ходе обсуждения я, притворно помявшись, признался, что и правда родом с Малой Гаодии, самой столицы, да ещё и прямиком из графской семьи. Моя фамилия произвела эффект, ведь оказалось, Моргримов знают. И они, к моей вещей радости, не пострадали. И отец, и Лиам с Анселмой, живы и здоровы.
Осознав, что речи о подозрениях не идёт — хоть меня всё едино везли в ставку Тайной полиции, но скорее потому, что так положено, — начал более активно расспрашивать о ситуации в городе и армии. Не хотелось создавать ощущение вконец оторванного от общества!
Оказалось, взрыв стен Мобаса создал очень много проблем. Мало того, что единомоментно убил несколько тысяч человек, так ещё и организовал целителям столько работы, что до сих пор толком не спят. Живут, хех, на одних алхимических зельях.
Слишком много раненых, контуженных, обезумевших… Архонт Мобаса, Ралтор Броннусворд, организовал Дэсарандесу приём, который был достоин занесения в анналы. Впрочем… император ответил. И ответил в таком же стиле.
Вся городская знать оказалась зачищена. Людей вытаскивали из своих домов: кого в ночных рубашках, кого в артефактной броне и под защитой верной стражи. Но это никого не остановило. Никто не сумел отсидеться, ведь Дэсарандес, казалось, ещё не войдя в город, уже знал всю его подноготную. Теперь неугодных, тех, на кого можно было указать пальцев, обвинив в собственной некомпетентности — от чего не был застрахован никто, даже император, — массово казнили на площадях. Придворных архонта, его приближённых, всех аристократов, всех генералов и высших офицеров… Они сами выбрали свою судьбу. Исключений было мало. Например — некоторые сионы. Группу Высших, которые самолично — опустив головы и расписанные рунами мечи, — пришли сдаваться, принял сам Дэсарандес. Его решение оказалось простым: все они на время переквалифицировались в палачей, которым нужно было лишать жизни своих же сородичей и, быть может, друзей и родственников.