Танкист-1 (СИ)

Каждый мог выйти из строя, заявить о своем нежелании участвовать в этом, и спокойно пойти лечь отдыхать. Но все упорно стояли в строю, из-з всех сил стараясь не подвести товарищей, и всякий раз снова находился кто-то, из-за кого поверка начиналась вновь.
Справедливости ради нужно заметить, что взводные юнкера стояли по стойке смирно вместе с абитуриентами. Но в отличии от них были подобны каменным изваяниям, всем своим видом показывая, что выдержать это возможно. Как впрочем и приехавшие поступать армейцы.
Потом рота несколько раз отбивалась и поднималась за все те же клятые сорок пять секунд. Как водится хватало тех, кто не укладывался в отведенное время. Как результат, забеги слонов в тесном пространстве между коек продолжались снова и снова. И судя по звукам этажом ниже, в первой роте набора было так же весело.
Наконец настал момент когда свет в казарме погас, и Виктор положил голову на подушку. Отчего-то вспомнилась армейская присказка, которую он слышал от отслуживших парней. «Бог создал отбой и тишину. Черт создал подъем и старшину». Емко, четко и по делу. Но долго думать об этом он не мог, так как буквально провалился в сон.
  
Глава 16. На пути к мечте
 
— Итак, господин абитуриент, читайте ваш вопрос, — откинувшись на спинку стула, и произнес майор, председатель приемной комиссии.
— Весеннее наступление Колчака тысяча девятьсот девятнадцатого года, — зачитал Виктор вопрос отпечатанный на листке бумаги.
— Прошу, — делая приглашающий жест, произнес офицер.
Не сказать, что Виктор не любил историю. Еще как любил! Но только не новейшую. Ему куда интересней было знакомиться с событиями средневековья. Об эпохе географических открытий. И уж тем более, на фоне множества великолепных романов, описывающих те времена.
Что же до современности, то тут как раз все больше сводилось именно к приключенческим романам. И прошедшая гражданская война была на пере множества современных русских авторов. Некоторым из них удавалось просто виртуозно нанизывать цепь приключений своих героев на реальные исторические события, свидетелями которым были они сами. Разумеется, описывали они с предвзятостью, которую различал даже восторженный юнец, каковым он и был. Но в общем и целом ход боевых действий соответствовал действительности.
Вот на основании одной из таких книг, прочитанных с полгода назад, Виктор и построил свой ответ. Причем автор писал книгу со знанием дела и в таких подробностях, что майор даже заслушался его ответом. Опять же, в тех краях прежде жила семья Нестеровых, и где-то там воевал отец, из которого рассказы о войне нужно было тянуть клещами.
— Превосходно. Просто превосходно. Видно, что вы живо интересуетесь предметом. Столько деталей. Просто замечательно.
— Кхм. Товарищ майор, позвольте, — произнес сидевший рядом с ним капитан, как видно преподаватель кафедры истории.
— Да, прошу, — понимая, что тот желает задать дополнительный вопрос, предложил председатель комиссии.
— Господин абитуриент, а при чем тут Екатеринодар? Вы о чьем наступлении рассказывали, Колчака или Корнилова?
— Ой! Я перепутал, — смяв листок, с пометками, сделанными во время подготовки, растерянно произнес Виктор.
Он и впрямь перепутал! И самое паршивое заключалось в том, что по Колчаку-то он как раз ничего и не знал. Не то чтобы совсем. Но уж точно немного. А тут еще и испуг от того, что может завалить экзамен. И это после того, как математика и физика были сданы на пять и четыре, соответственно.
— Господин майор, если дадите мне хотя бы десять минут, чтобы собраться с мыслями подготовиться, я исправлю свою оплошность, — со всей решительностью и уверенностью на какие только был способен, заявил Виктор.
— В этом нет нужды, господин абитуриент. Я вас верю. Как, Валентин Петрович, прогоним его по второму кругу, — обратился он к капитану.
— Я полностью разделяю ваше мнение, товарищ майор. Абитуриент хорошо подготовился.
 
— Можете идти, Нестеров, отлично.
— Спасибо, — искренне поблагодарил он.
— Вам спасибо. Нечасто услышишь столь полный и детальный ответ.
Не описать словами, какое облегчение испытал Виктор выйдя из класса, в котором проходил экзамен. Он прислонился к стене спиной, и откинул голову к окрашенной в синий цвет стене. Затылок тут же ощутил приятную прохладу, а его начало потряхивать.
— Что!? — тут же подскочили к нему другие абитуриенты из их взвода.
— Отлично, — выдохнул он.
— Ну и чего тогда тут разыгрываешь, — фыркнул Димка Зуев.
Он прибыл в училище одним из первых, и с самого начала вел себя как видавший виды старожил. Самоуверенный, создающий впечатление эрудированного человека, широким кругозором и подвешенным языком. Про таких говорят — за словом в карман не полезет. Он просто виртуозно громил своих оппонентов, бросая в них доводы с такой уверенностью в собственной правоте, что те, под его напором, зачастую не находились с ответом. И Виктор в том числе.
Правда, решительным назвать его сложно, так как в списке очередности сдачи экзамена, он оказывался в середине. Неизменно интересуясь у выходящих из класса о настроении экзаменаторов. Вот и Нестерова стал одолевать вопросами. Только отвечать на них не хотелось совершенно.
Не нравился ему Зуев. Уже на третий день знакомства, при виде его, у Виктора появлялось стойкое желание врезать ему по наглой, хитрой и высокомерной морде. Впрочем, возможно это происходило из-за того, что они сидели с ним за одним обеденным столом, и тот затеял развлечение, которое за прошедшие две недели успело уже Виктору изрядно надоесть.
— Да нормально у меня все. Просто переволновался.
— Прямо впечатлительная девочка припевочка, — хмыкнул Зуев, которому просто нравилось потешаться над Нестеровым.
— Дима, ты бы за языком следил, — посоветовал Виктор, боднув его злым взглядом.
— А то что? — усмехнулся тот.
— Да как бы зубам тесно не стало.
— Да ладно? Серьезно? Может еще и продемонстрируешь? Ну, так, чтобы не быть пустозвоном.
— Да пошел ты, — оттолкнул его Виктор и направился на выход из учебного корпуса.
Не сказать, что Зуев производит впечатление слабака. Скорее уж наоборот. Но в то же время, Нестерова не отпускало ощущение, что тот чувствовал свою безнаказанность. Абитуриенту нужно быть последним идиотом, чтобы затеять драку в стенах училища. Вылетишь сразу. Правда, в этом случае все же не с волчьим билетом.
За прошедшие две недели ряды поступающих серьезно поредели. Конкурс все еще серьезно превышал два человека на место, но отсев не прекращался ни на день. Впрочем, уходили уже не так активно, как в первую неделю, когда еще можно было успеть подать документы в гражданский ВУЗ.
До обеда было еще не меньше двух часов. А у него уже нещадно сосало под ложечкой, и хотелось есть. Надо бы что-нибудь закинуть. Поэтому он направился прямиком в училищную чайную, которую отчего-то называли лабазом.
— Расступись, абитура! — послышался со спины знакомый голос.
Поступающие в нерешительности подались в стороны пропуская двух юнкеров возглавляемых унтером. Виктор лишь окинул их взглядом, признав Мицкевича, после чего занял место у освободившегося прилавка.
— А это у нас кто? — хмыкнул унтер, и словно только сейчас признал, — О-о, хмыкающий кляузник. Побежим стучать офицерам.
Злость унтера вполне объяснима. В результате той истории он отсидел десять суток на губе. Вроде даже поднимался вопрос об отчислении. Училище-то небольшое, так что слухи разносятся быстро. Вот только кто же ему виноват. Сам дурак.
Плохо другое. О роли Виктора в этой истории так же стало известно. И разумеется его выставили с негативной стороны. Во всех отношениях. Бред. Но абитуриенты начали коситься в его сторону и круг его общения сократился. А тут еще и его нелюдимость.
— Два пирожка с повидлом и стакан компота, — внутренне кипя, а внешне не подавая виду, произнес Нестеров.