Петля времени

Обернувшись, я ловлю на себе многозначительный взгляд Гамильтона и решаю объяснить ему всё позже. Сейчас не самое подходящее время. Ещё несколько раз я зову Альвиса и не теряю надежду. «Что, если его выбросило на берег? Не может же человек погибнуть дважды за одну жизнь!»
Дилан, должно быть, воспринимает моё поведение как состояние шока или лёгкого помешательства, поэтому спокойно произносит:
– Бонни, посмотри вперёд. Там виднеется суша, и скоро мы до неё доберёмся, – он кивает в сторону пальм на горизонте. – На берегу ты успокоишься и придёшь в себя. Всё будет хорошо.
– Всё будет хорошо, – повторяю на автомате, продолжая вглядываться в синеву океана. «Несокрушимый» остался далеко позади. Так далеко, что его не видно, а его капитан… Я гоню прочь дурные мысли и плыву вперёд. «Альвис наверняка уже где-то на суше. Иначе просто не может быть».
– Нам повезло. Это целый остров и даже населённый, – подмечает Гамильтон, когда нашему взору открывается палаточный лагерь на склоне. – Наверняка там есть люди, которые смогут помочь нам добраться домой!
«Ты даже не представляешь, что это за остров и кем он населён», – отвечаю я про себя, не решаясь омрачать радость Дилана. Пусть немного помечтает…
✴ ✴ ✴
Через некоторое время мы достигаем суши и блаженно ложимся на песок. В посветлевшем небе кружат чайки, и я напряжённо вслушиваюсь в голоса людей, которые доносятся к нам из-за зарослей леса. Из мыслей не уходит визит Филиппа Ван дер Деккена, и тревога за Альвиса не даёт покоя.
– Знаешь, я чувствую себя настоящим героем человечества, – нарушает молчание Дилан. – Наша миссия выполнена – Итафенит на дне океана. Теперь миру ничего не угрожает.
– Надеюсь, это и правда так, – я действительно хочу в это верить, но меня терзают сомнения.
Тем временем Гамильтон поворачивается на бок и не сводит с меня горящего взгляда:
– Как-то давно я хотел предложить тебе погостить у меня в Шотландии. Предложение ещё в силе. Что скажешь?
– Я… – я замолкаю и тону в светящихся мечтой глазах шотландца. – Боюсь тебя расстраивать, Дилан, но все наши планы пока несбыточны.
– Я тебя понял, – обрубает Гамильтон. – Кто знает, как изменился мир за столько лет. Может, и пригласить тебя мне будет некуда. Дом наверняка уже сдали кому-то другому. Ни жилья, ни работы, ни имени… Я и сам очень переживаю из-за этого, но настроен всё восстановить в самое ближайшее время.
– Дилан, ты что-нибудь помнишь после того, как мы нашли камень на «Ковчеге»? – я резко меняю тему.
– Смутно. А ты?
– В моих воспоминаниях всё тоже слилось в один сплошной кошмар, – признаюсь я. – Но думаю, что с нами произошло нечто аномальное.
– С чего ты так решила? – переспрашивает Гамильтон, и я начинаю свой рассказ об Эване – человеке из будущего, а также о его крушении и о браслете с календарём, указывающим на 1716 год.
Об Альвисе и Ван дер Деккене я пока умалчиваю. Решаю постепенно вводить Дилана в курс дела.
– Ты, я и Эван – мы все втроём попали в петлю времени, – я озвучиваю полученные выводы. – Мне это тоже сперва показалось нереальным, но об этом говорят факты. Эван так подробно расписал историю своего крушения, а ещё я видела его часы и календарь! Только вчера мы были разделены временем, а сегодня нас всех объединяет одна общая дата, 1 марта 1716 года…
Дилан слушает меня сначала настороженно, потом с упоением. И, когда я замолкаю, он окидывает меня тёплым взглядом.
– Спасибо, Бонни. У тебя отлично получилось отвлечь меня от реальности, но сейчас, думаю, самое время пройтись к тому лагерю и познакомиться с его населением.
Говоря это, Дилан поднимается, собираясь отправиться к людям.
– То есть ты мне не веришь и считаешь всё выдумкой? – я рывком встаю вслед за ним. – И это после всего того, что мы пережили вместе?
– Нет, почему же, я верю всему, что ты говоришь. Но сейчас ты в состоянии аффекта, Бонни, как и я, и это нормально. Сейчас твоя нервная система на взводе, и фантазии могут казаться тебе вполне реальными. Это пройдёт. Я переживал нечто подобное после крушения самолёта, который принёс меня на этот остров.
 
Вдруг Дилан останавливается, глядя на океан. Я оборачиваюсь, и меня словно припечатывает к месту. «Несокрушимый» на полуспущенных чёрных парусах дрейфует к берегу.
– Это же… Нет, не может быть, – произносит шотландец. – Этот корабль простоял на рифах сотни лет.
В это время с палубы судна за нами пристально наблюдает его капитан – предводитель пиратов Альвис Лоренсо Родригес. Я первой замечаю его на корабле, и моё сердце замирает: «Жив!» Я бросаю мимолётный взгляд на Гамильтона, и мелкая дрожь пробирает меня до костей. Альвис ненавидит Дилана, и это чувство у них взаимно. Вспомнят ли они друг друга или их встреча пройдёт гладко?
  
Часть 3
 
Ожившие легенды
 
 
Жизнь состоит из множества моментов, каждый из которых может изменить её направление.
 
«Мост в Терабитию». Кэтрин Патерсон
 
  
Глава 1
 
Меж двух огней
 
Некоторое время назад на палубе корабля «Несокрушимый».
Альвис
Волна цунами накрывает мой корабль, и мощный поток воды обрушивается на меня. Сопротивляясь стихии, я всплываю на поверхность и едва успеваю вдохнуть воздух, чтобы не захлебнуться под натиском новой волны. В считанные секунды меня уносит глубоко под воду и, поднимая, нещадно ударяет о корму.
Тупая боль в голове, сдавленность в лёгких и привкус крови на губах – всё это перемешивается в моём сознании, пока безудержная сила океана снова и снова норовит стереть меня в порошок. Я продолжаю бороться за жизнь и не знаю, сколько проходит времени, потому что мой разум медленно и постепенно погружается в туман…
Когда помутнение проходит, я вскакиваю на ноги и обнаруживаю, что океан постепенно затихает и мой корабль дрейфует к берегу. Я оглядываюсь вокруг и крепко сжимаю кулаки. Я остался живым и почти невредимым, но абсолютно потерял контроль над ситуацией, я потерял из виду её.
Сверля взглядом водную гладь, я воскрешаю в памяти события сегодняшнего утра…
Утро на палубе «Несокрушимого». Воспоминания Альвиса.
– И, кстати, напоминаю, – я обхожу Морган и, замерев за её спиной, продолжаю. – У тебя остались считанные часы, чтобы доказать невиновность того парня и спасти от смерти вас обоих.
Сперва Бонни кажется абсолютно растерянной. Для меня самого неожиданно, что все следы преступления здесь уже напрочь стёрты. Но проходит несколько секунд, и девушка окликает боцмана, вступая с ним в диалог. По решимости её слов я понимаю, что она не намерена сдаваться. Трудности будто совсем не пугают её, и это безмерно цепляет меня в ней.
– На закате её, скорее всего, ожидает казнь. Так что не трудись запоминать её имя, Дэвис, – бросаю я боцману и жду незамедлительной реакции Морган. Её взгляд пылает гневом, и я торжествую, ведь он направлен на меня. Всякий раз, когда наши глаза встречаются, я испытываю какой-то необъяснимый кайф.
Сам парадокс того, что она встала на защиту человека, рискуя лишиться собственной жизни, кажется мне самым привлекательным безумием. Я никогда не сталкивался с чем-то подобным и с упоением наслаждаюсь происходящим.
Пока она мучает вопросами Дэвиса, я словно вампир питаюсь энергией её присутствия. Её внешностью, голосом, её жаждой докопаться до истины… Но моё упоение длится не так долго, как мне бы хотелось.
Какого чёрта он здесь забыл? Филипп Ван дер Деккен, жалкое подобие человека, которого я ненавижу всем нутром, оказывается на борту моего корабля. Он обвиняет во лжи моих подчинённых и хочет вернуть мне компас. Но самое страшное, он посягает на неё.