"Стерва" для Ледяного Дракона (СИ)

У меня в голове плохо усваивалась информация. Но я твердо поняла одно — я принадлежу этому мужчине, как его меч или другой предмет, я отношусь к нему, как любая вещь. Я по иерархии наравне со стулом или той шкурой, что лежала у меня на плечах. И от этого мне хотелось выть, волчицей выть от отчаянья и боли.
  
Глава 6
 
Радигост
«Что это было?» — только и крутилось у меня в голове, пока я возвращался в свой замок от Кремлины. Шел я быстро, хотя хотелось бежать. Внутри что-то сворачивалось, разворачивалось, кипело, болело, разрывалось и металось. И все из-за какой-то умалишённой. Мне хотелось дышать огнем, как могли огненные драконы. Но я, к сожалению, был ледяным, и если бы обернулся тогда и полетел над Землями, то точно что-то заморозил бы. Потому что эти непонятные волнения в груди было сложно сдержать, их хотелось выдохнуть. Чтобы облегчилась грудь.
Когда я еще летел в сторону своей работницы, я чувствовал, что делаю что-то не то. Было какое-то неумолимое предчувствие, если можно назвать это так тому, кто не умеет чувствовать, неспособен переживать острые эмоции. Хотя в тот самый момент я не мог полностью ручаться за себя, что не умею чувствовать. Как, если не острые чувства, назвать происходящее в тот момент со мной. Но я мог этого избежать, если бы послушал в тот день свою интуицию.
Мы договаривались с моей работницей о том, что ей потребуются выходные, чтобы ухаживать за дочерью, помогать ей вспомнить все, как только так проснется. Мы договорились, что в тот день, когда Кремлина не выйдет на работу, не появится у меня в замке, я буду понимать, что Стехана очнулась и требует ухода. Так и случилось. В одно утро, я не обнаружил воды на своем столике, домашняя обувь не была согрета грелками, вчерашняя одежда не была собрана с пола, а свежая, новая не была аккуратно развешена на перекладине.
— Очнулась, — несмотря на неудобства, с которых началось мое утро в тот день, я был рад за свою работницу. — Почему я не радуюсь холоду в этом обличии так же, как в зверином? — бубнил я, недовольно вставляя ноги в холодные домашние ботинки.
Холодный ворс густого меха щекотал и холодил стопу. От этого внутри зародилась какая-то нервная дрожь. Это было только началом щекотания моих нервов в этот день. Дальше день был еще острее и необычнее по своим событиям и ощущениям.
— Что это за девчонка? — уже почти бежал по лесу я.
Внутри почему-то появился страх. Я, Властитель, бесстрашный воин, достойный потомок своих воинствующих предков, никогда не сомневался, не боялся, а тут. Почему-то моя интуиция мне говорила, что этот визит был решающим в течение дальнейших событий. Что теперь будет какой-то очень резкий поворот. А неприятностей, сложностей и новостей хватало и без того в этом круге. Чтобы как-то переключить мысли и утихомирить себя, все-таки обернулся и взлетел. Первое время сдерживал себя, чтобы не заморозить что-то. Лишние проблемы мне были не нужны. Да и не юнец, научился обращаться со своей мощью. Долго кружил над своими Землями. Сердце с каждым кругом над владеньями билось спокойнее, размерено.
Приземлился на балкон своей спальни. Там все так же лежали вещи, оставленные мной вчера. И это опять напомнило мне о Кремлине и тут же, сердце опять встрепенулось. Так биться оно начало в тот момент, как я схватился за девушку, а она посмотрела в мои глаза. Так никогда и никто не смотрел на меня. Было что-то необычное, чужеродное во взгляде. Смелое, сильное, решительное, что совершенно не свойственно людям в моих землях. Что не свойственно женщинам, и даже драконицам в соседних землях. Этот взгляд был такой отличный от всех, что невозможно было оторваться. Любопытство захватывало ум.
Но тут же меня постигло разочарование, когда я увидел, что она совершенно не бережет себя. Не ценит то, что я дал ей — вторую жизнь. Такое безрассудство. Такая неблагодарность огорчала. А ее дерзость просто не вмещалась в никакие рамки и понятия о милосердии. Хотелось разорвать ее и одновременно укутать потеплее, замотать ей рот чем-нибудь и заботится, оберегать, хранить и защищать. Совершенно невероятные чувства смешивались и взрывали разум.
 
— Просто она слишком много израсходовала моей энергии, — объяснил себе странное отношение к человеческому существу, — Чем дороже тебе обходится что-то, тем больше ты это ценишь! — постановил про себя я, и это немного облегчило общее состояние.
***
«Стерва»
— Пойми, Стехана, — уже добрее и тише заговорила Крмлина, нажимая на мои плечи, чтобы я села за стол, — Тебе надо приходить в себя. Надо вспоминать все, или сидеть в комнате и не высовываться. В наших Землях не самое легкое время, вокруг назревают бури. Война никому не нужна, все люди ослаблены, но в то же время раздражение так велико, что кажется, что она неминуема. У наших земель только два Дракона. А вот у Земляных три. Это не считая Дракониц. Они, конечно, вряд ли будут вступать в схватку. Но все может быть. У огненных — тоже два Дракона, но там сама понимаешь, огонь! — женщина вытаращила глаза и подняла указательный палец кверху.
Я ровным счетом ничего не понимала. Я прибывала в панике, ужасе и истерике одновременно. Мне казалось, что Кремлина сумасшедшая, потому что так спокойно и всерьез рассказывать о летающих драконах, просто немыслимо. Но с другой стороны сам факт того, что я ее слушаю, дышу, живу, ем, злюсь, вместо того, чтобы лежать в городском морге в холодильнике, уже заставлял усомниться в моих догмах и постулатах устройства мира.
— Так, давай постепенно. Войны еще нет, и неизвестно будет ли. Чего считать и обсуждать чего пока нет. Ты и я ничем помочь не сможем, если что. Ни ты, не я летать не умеем. Поэтому ответь мне, чем ты подперла, да так быстро дверь? Я осмотрела со стороны коридора нет замка, нет щеколды и не нашла ничего, чем можно заблокировать дверь. Ты часто меня запирала?
— Я не запирала тебя никогда! Ты сама любила уединение, а мы и не навязывались. Дверь я не трогала, только прикрыла. Это мог Радигост своей волшебной силой придержать дверь, чтобы ты не наломала дров. Он очень, понимаешь, очень мудрый, и очень рачительный о своих людях, — прибывая в восторге, тараторила мать.
— Волшебством? — все еще не могла поверить этим словам я.
— Стехана! — закатила глаза мать.
— Так, ладно. Давай найдем еще более животрепещущую тему для разговора. Я очень тебя прошу, не называй меня Стеханой. Я с ума так сойду. Каждый раз передергивает.
— А как тебя называть? — мать окончательно озадачилась и напряглась.
— Стеша, Стефочка, Стефа, — стала перечислять я.
У Кремлины в это время глаза были настолько удивленными, что стало даже забавно.
— Тут никто не сокращает имена и не делает их ласковее? — уточнила еще один повседневный вопрос.
— Я не понимаю тебя, — растерла лицо руками женщина и тяжело вздохнула.
— Не надо меня понимать, просто делай то, что я очень прошу. В конце концов, не тебе надо меня понимать, а мне тебя, чтобы вернуть обратно разум и память. Так ведь? — попыталась наладить контакт я.
— Как ты хочешь, чтобы я тебя звала? — устало произнесла мать.
— Да, любым из трех имен…
— Просто скажи, как тебя называть, — властно и жестко, как я не ожидала от нее, прервала меня устало женщина.
— Стефа, — брякнула первое, что пришло в голову.
— Хорошо, — устало проговорила она, — пусть будет так. Мы остановились с тобой на том, что надо остричь волосы, — вспомнила мое пробуждение и разговор в комнате Кремлина.
— Да, — тут же и я пришла в рабочий тонус, — волосы. Я не готова расстаться с ними. Раны на голове нет, и это облегчает задачу. Нам надо просто привести их в порядок. Чем ты моешь голову? Где я могу помыться, — решила еще раз задать этот вопрос, в надежде, что не правильно поняла про реки и лето.
— Мы моемся в реке. Я тебя не поведу. Там лед, — стала говорить со мной, как с ненормальной женщина.
— То есть, даже элементарной бани нет? — это было очень сложным пунктом современного быта для принятия.