Справедливость для всех. Том 1. Восемь самураев (СИ)
Строки летописей являют нам отголоски искреннего ужаса их авторов перед тем, кто наделен невероятной, очевидно сверхъестественной силой и в то же время не признает общественные «правила игры» чем-то незыблемым, данным свыше. Более того, регулярно ведет себя так, будто никаких правил не существует вовсе. Хелинда явно и откровенно в грош не ставит все, что составляет основу жизни для образованного человека той эпохи. Любые общественные условности, страты и ограничения Хель, «чувств никаких не изведав», беспощадно ломает под свою сверхзадачу. Герцогиня в равной степени безразлична к судьбам и «немого большинства» Империи, и благородных, «достойных» людей, что немыслимо, непредставимо! Она буквально переезжает всесокрушающим катком любые препятствия. Цели Королевы неизвестны, мотивы непонятны, а проиграв вдребезги партию она, по вульгарному, но меткому выражению моих коллег с Кафедры Летописной Истории, «будучи в базисе отмороженной на всю голову» сбрасывает фигуры и начинает бить противника доской, спуская на него все силы ада.
При этом «инаковость» Хелинды в народном творчестве отражается совершенно по-другому. Для «Жуана-простака», рядового крестьянина, солдата, ремесленника, даже для мелкопоместного дворянина, доведенного военной повинностью до нищеты, эта фигура по-прежнему крайне опасна, но чувства, внушаемые Королевой — не панический ужас перед выходцем из ада, а скорее почтительное отношение к сверхъестественной сущности, которую следует опасаться, но притом и уважать.
Народный рассказчик в подавляющем большинстве нескрываемо радуется, буквально смакует потрясение, трепет «людей чести», а также цеховой и торговой элиты, чей предсказуемый и удобный мир по ходу разворачивающегося противоборства разлетается вдребезги, превращаясь в строительную площадку для концепции «один император для всего мира и единый закон для всех людей». При этом именно Хелинда су Готдуа предстает в роли главного мотора идей имперского абсолютизма. Идей, которые «простак» рассказчик полностью разделяет, ибо с его точки зрения произвол одного лучше беззакония многих.
Более того, примерно в 25 % оригинальных сказаний простонародья Хель, к удивлению исследователей, предстает своего рода героиней (даже без приставки «анти»), зачастую пророчицей, изнанкой истинного Императора — и той силой, что инициирует, безжалостно воплощает в жизнь самую темную, однако необходимую сторону его решений. Ее жестокость как бы отходит на второй план, и более существенными с точки зрения рассказчика становятся упорство, настойчивость, несокрушимая вера в то, что все, творимое именем Безжалостного — правильно и достойно. А грандиозность, масштабность этой фигуры, ее законченная уверенность в своей правоте сами по себе вызывают желание присоединиться к ней. Укрыться в тени силы, которая неостановима, как первородная стихия.
Кстати, 17% источников, так или иначе, предрекают возвращение «Справедливой Королевы», при этом рисуют ее в образе беспощадной и беспристрастной судьи, что воздаст каждому по справедливости, сочтя все грехи. Более того, в отдельный корпус можно вынести истории, описывающие Хель как «сверх-трикстера», который способен обмануть самого Ювелира, заставить отступить даже сатанинскую рать, устрашенную непознаваемой и непреодолимой силой.
Образ стихийной мощи, проводника потусторонней, но притягательной энергетики зачастую выходит настолько ярким, что некоторые ученые трактуют персону Хель не как историческое лицо, но как воплощение примитивной богини-матери в проекции национального фольклора на реальную историю. Спорная теория, однако, не лишённая как определенного научного изящества, так и аргументационной базы.
Помимо этого я обращу ваше внимание на удивительную находку, которая имела место еще пять лет назад, однако представлена к широкому обозрению лишь сейчас. Некоторые из вас наверняка уже знают о «Целительнице, склонившейся над больным из Дре-Фейхана», но вышеуказанный артефакт еще не включен официально в Исторический Реестр, потому что долгое время подвергался специальным обследованиям и экспертизам. А также сложной реставрации, поскольку гравюра носит следы варварской попытки уничтожения и находилась в крайне плачевном состоянии. Ныне же ее подлинность однозначно подтверждена, датировка бесспорна, и мы со всей определенностью можем сказать, что после угольного наброска Гаваля аусф Сентрай-Потон-Батлео указанная выше гравюра, раскрашенная в традиционном стиле Северо-Запада «о пяти цветах», является вторым достоверным прижизненным изображением Хелинды су Готдуа.
Разумеется, оно крайне условно и не может дать нам представление о том, как в действительности выглядела Красная Королева, но важно здесь иное. Обратите внимание на эти черты, антураж, позу, тщательно выполненное одеяние, подбор цветов, наконец. Для того, кто сколь-нибудь сведущ в искусстве и религиозных канонах Третьей Империи, очевидно, что фигура, отображенная здесь, представляет собой воплощенный образ Милосердия. Это явно и однозначно Атрибут Сострадателя, выведенный в классической феминистской интерпретации, с тщательным соблюдением всех нюансов.
Как сочетаются беспросветный образ Шлюхи дьявола и многочисленные культы Покровительницы новорожденных, которая отгоняет демонов, крадущих дыхание и жизнь младенцев? Воплощенное Разрушение из хроник и одновременно Милосердный Спаситель на гравюре? Какая интрига скрыта во тьме веков? Какая трактовка ближе к истине? Снова повторюсь — вряд ли мы узнаем это. Разве что когда-нибудь все же удастся прочесть знаменитые Дневники Гаваля, вернее ту их часть, что удалось обнаружить. Но, увы, поскольку бОльшая часть легендарного архива до сих пор не найдена, в распоряжении ученых недостаточно материалов для исследований. И тайнопись Разрушителей, основанная на тридцатибуквенном алфавите, не имеющем аналогов на континенте Гимель, до сих не поддается расшифровке.
А теперь давайте перейдем к более предметному рассмотрению заявленных тезисов'
Вступительное слово из доклада «Люди-тени, люди-загадки — образы ближайшего окружения Артиго Готдуа в мемуарах и памфлетах, а также „народных гравюрах“ периода Войны Гнева и Голода»
Глава 1
Том I
Восемь самураев
'Книга истории пишется кровью,
клинком на забытых могильных камнях'
Рок-опера «Дорога без возврата»
'У нас были только надежда и плохая идея.
Два главных ингредиента великих перемен'
Сериал «Короли» (2009)
Глава 1
«Я слишком уж много работаю…»
Курцио вздохнул и отложил в сторону очередной лист. За прошедшие месяцы движение стало механическим, как в портах, где «аисты» кранов днем и ночью цепляют крюками бочки, сети, ящики, тюки, перемещая их с кораблей на сушу и обратно, чтобы неустанно билось крепкое сердце морской торговли Острова. Бумага. пергамент, папирус… Из одной стопки в другую. Со стола на стол, из шкафа в шкаф.
Монвузен встал, потянулся, чувствуя, как едва слышно хрустят суставы. Потряс руками, так, чтобы получилось волнообразное движение, начинающееся от плеч и нисходящее до кончиков пальцев. Походив немного вдоль окон, Курцио вынул из оружейной стойки длинный меч с гардой в виде восьмерки, сделал несколько легких, пружинящих шагов. В памяти сами собой всплыли строки наставления мастера, учившего юных (и бедных) дворян искусству абордажной схватки.
«Тот, кто собирается носить с собой или сражаться двуручным мечом, должен многое держать в уме и хорошо запомнить. Мы наблюдали, как в битвах многие проигрывали из-за того, что забывали правила, а не от того, что роняли оружие, будучи ранеными…»
Шаг, поворот, еще два шага, выполнение заученной последовательности действий «охрана прекрасной дамы, неспособной себя защитить». Легкая, едва уловимая вибрация клинка сразу дает понять, что положение меча не идеально — «ошибка весла», когда полотно движется чуть под углом, не рассекает воздух лезвием, а продавливает плоскостью. Несовершенство следует исправить.