Три килограмма конфет (СИ)

— Ой, Поля, и ты туда же, — грустно вздохнула Рита, как-то разочарованно махнув рукой в нашу сторону и тут же продолжив идти в сторону гимназии. — У нас исключительно дружеские отношения. Он шёл ко мне, чтобы взять обещанную флешку с фильмами, а знакомился именно с тобой, балдень, можно подумать, они с Наташкой не знакомы, — фыркнула она, а Колесова согласно кивнула в ответ, поставив меня в тупик. — Просто ему уж очень хотелось ближе посмотреть на «ту самую Романову».
— Постоянно забываю, что я теперь знаменитость, — мне удалось изобразить слабое подобие улыбки, хотя настроение немного испортилось, стоило лишь представить себе продолжение всеобщих насмешек.
Однако я оказалась неожиданно спасена, потому что на первом этаже гимназии устанавливали сразу два аппарата, один из которых был под завязку забит всевозможными сладостями, а второй предлагал сразу несколько видов кофе, какао, горячий шоколад или чай. Как несложно догадаться, и мой позорный обморок, и разбитый нос Иванова ни в какое сравнение не шли с перспективой каждую перемену жевать Сникерс, хрустеть чипсами и запивать всё это капучино, так что о нас моментально забыли, переключившись на споры о размере отката, который получил директор, чтобы позволить подобное в стенах учебного заведения.
Я охотно воспользовалась этим подарком судьбы и старалась лишний раз не привлекать к себе внимания, до сих пор без необходимости не высовывалась за пределы кабинета и первые дни не решалась даже пойти на обед в столовую, боясь нарваться на очередные неприятности, причём боялась я не только встречи с Максимом (вполне предсказуемой, когда его лучший друг теперь упорно не отлипал от моей подруги), но, как ни странно, мне совсем не хотелось случайно пересечься где-нибудь и с Димой, последнее общение с которым оставило неприятный осадок на душе.
Год я ждала и жаждала хоть какого-то внимания с его стороны, а добившись этого, совершенно не понимала, как себя вести и что говорить, тем более когда где-то рядом постоянно крутилась острая на язык и злопамятная Светка. Она, кстати, являлась ещё одной причиной моей меланхолии и чувства лёгкого разочарования от всего происходящего, не позволяла забыть, что Мистер Идеал до сих пор занят, насколько бы участливым ни казался его тон и как бы очаровательно он ни улыбался мне теперь при каждой случайной встрече.
До осенних каникул оставалась всего лишь неделя, и нас засыпали контрольными и проверочными тестами перед окончанием первой четверти, очень кстати отвлекая от всех личных проблем, отходящих глубоко на задний план, когда за один вечер приходилось осваивать пугающе большой объём информации, чтобы еле дотянуть хотя бы до оценки «хорошо».
Именно необходимостью готовиться к очередным контрольным я объяснила подругам и свой отказ идти на первый в этом году футбольный матч нашей команды, чем вызвала не просто удивление, а настоящий шок, ведь весь прошлый сезон я порой всё свободное время проводила на поле, глазея на разминающегося, отрабатывающего пасы, отбирающего мяч, да даже просто болтающего в стороне по телефону Романова. Так как футбол пользовался у нас в гимназии особенной популярностью (если говорить честно, не он сам, а скорее играющие в него парни), трибуны бывали прилично заполнены болельщиками даже на тренировках, поэтому я никогда не боялась попасться на слишком назойливом преследовании Димы, считая себя очень незаметной.
Но Иванов-то заметил.
Я не хотела признаваться не только подругам, но отчасти и самой себе, насколько сильно боюсь вновь столкнуться с ним. Стоило только завидеть где-нибудь издалека любого смутно похожего парня, как я разворачивалась в противоположную сторону и бежала сломя голову, словно за мной гналась сама смерть. У меня не получалось найти разумное объяснение этому страху, ведь он явно не собирался мстить или продолжать изводить своими подколками и имел тысячу возможностей найти меня в любой момент, ведь мы учились на одном этаже; более того, мне всё настойчивее казалось, что Максим тоже избегает встреч, иначе ничем больше не получалось объяснить, как мы смогли за последние полторы недели ни разу не пересечься.
 
Не стоило забывать, что все хорошие вещи имеют обыкновение заканчиваться. А я, совсем замотавшись с подготовкой к только что написанной контрольной по ненавистной математике, напрочь забыла про все свои проблемы, опасения и меры предосторожности, и сначала с полчаса торчала на заднем крыльце вместе с нервно закуривающей одну за другой сигарету Риткой, не перестававшей твердить, что тест по английскому она точно завалила; а потом, насквозь продрогшая под влажным холодным ветром и пропитавшаяся запахом табака, я решила сходить и встретить Наташу с её занятий по самообороне, отпустив Марго вместе с возникшим будто из-под земли Славой.
По пути к залу, где Евгений Валерьевич проводил самый популярный факультатив за всю историю гимназии, мне как раз удалось хоть слегка отогреться и перестать громко клацать зубами. Я надеялась, что Колесова своими рассказами о занятии сможет помочь отвлечься от попытки в пятый раз прокрутить в голове решение последней задачи прошедшей контрольной, а заодно не даст мне окончательно пасть духом от осознания собственной глупости.
Дверь, ведущая в зал, оказалась распахнута настежь и кем-то заботливо подпёрта куском выдранной со шведской стенки перекладины, и мне оставалось сделать несколько шагов, когда в сумке завибрировал телефон, вынуждая отвлечься и на какие-то пару мгновений перестать смотреть вперёд.
И следующим движением я, по велению судьбы-злодейки, с размаху влетела в фигуру человека, пытающегося покинуть пределы зала настолько же стремительно, насколько мне, напротив, хотелось оказаться внутри. В тот же момент, ткнувшись носом в плечо парня и успев увидеть перед собой только лацканы тёмно-синего пиджака и белую рубашку — стандартные элементы школьной формы — я всё равно с уверенностью могла бы сказать, кто сейчас передо мной, даже не имея необходимости поднимать для этого голову вверх.
Иванова я узнала сразу по запаху одеколона, хорошо запомнившемуся за два дня, проведённые бок о бок за одной партой, а ещё потому, что подсознательно давно ждала подобного: чем дольше нам удавалось держаться в стороне друг от друга, тем более эпичной и неожиданной должна была стать в итоге встреча.
Мы с ним синхронно отступили назад, но у меня не хватило смелости поднять взгляд, и я сосредоточенно изучала треугольник чуть ослабленного галстука и надеялась, что сейчас у нас получится спокойно и мирно разойтись дальше по своим делам. Я ведь обещала себе не ввязываться больше ни в какие приключения. Главное — просто молчать.
— Опять ты? — обречённо выдохнул он, а я в то же мгновение чуть не задохнулась от возмущения. Вот уж что точно неожиданно оказалось услышать это от лишь недавно преследовавшего меня человека.
— А я могла бы догадаться, что ты захочешь походить на уроки самообороны, — я скрестила руки на груди, пытаясь почувствовать себя хоть немного более уверенной, когда пальцы подрагивали то ли от волнения, то ли от злости на очередную выходку Максима, одной простой фразой умудрившегося снова довести меня до ярости. Несмотря на показательную дерзость, я до сих пор боялась просто посмотреть на него, и уже сделала одно маленькое движение в сторону, планируя как можно скорее прошмыгнуть мимо и закончить этот разговор, не суливший ничего хорошего.
— А тебя, вероятно, пригласили дать мастер-класс? — ехидно поинтересовался он и, словно прочитав мои мысли, фривольно облокотился плечом о дверной косяк, перекрывая мне такой горячо желанный и лишь недавно доступный путь к спасению. — Тогда мне имеет смысл сразу сходить за медсестрой?
 
— Тебе имеет смысл отвязаться от меня со своими тупыми попытками сострить.
— Вот как ты реагируешь на проявленное дружелюбие?
— Дружелюбие? — нервный смешок вырвался из меня сам собой, потому что нахальство этого самовлюблённого придурка уже начинало переходить все границы разумного. — Тебе стоит почитать определение этого слова в толковом словаре. Надеюсь, читать-то ты умеешь, или буквы дальше пятнадцатой тоже не смог освоить?