Соль (СИ)

— Я тут умру, — шепчу я, чувствуя, как от сильного запаха исходящего от дамочки, начинает кружиться голова. Пустой желудок отзывается мгновенной тошнотой.
— Ой, не преувеличивай! Битва ещё не началась! — Майя жмёт плечами, но в ответ на мою немую просьбу принюхаться, тут же изображает рвотный позыв. — Можно и потерпеть, ради таких мест.
Мы смеёмся, и блондинка на нас косится. Но Майя предпочитает отыгрывать ту же карту. что и я, делая вид, что выше всего этого. Она разводит руками, мол: “Чего уставилась?”, и блондинка отворачивается.
К тому моменту, как на ринге появляется судья и два рослых крепких тренера, зал уже полон людьми. и я понимаю, что все они намерены источать самые разнообразные запахи. Как это ни ужасно, я чувствую их все разом (вполне возможно, что это просто волнение подсовывает такую свинью). Я сижу будто на фабрике по производству освежителей воздуха и проклинаю минуту, когда согласилась прийти с Майей на это мероприятие.
— Соль, Соль, смотри! — Майя кивает в сторону ринга, и я поднимаю глаза. При этом приходится запрокинуть голову, чтобы хоть что-то рассмотреть, потому что мне пока видны только колышущиеся на ограждении ринга тени.
Когда Он появляется в поле моего зрения, зал меркнет и выцветает, как старая газета. Я вижу только соломенные волосы, упавшие на лоб, что-то смутно напоминающее изгиб губ и блеск глаз. Но энергетика, исходящая от Него, явно зашкаливает. Как натура склонная преувеличивать и додумывать, я уже представляю, как капюшон упадёт с Его головы и весь зал ахнет вместе со мной, потому что, по моему мнению, этот человек — произведение искусства, как супер популярный киноактёр. Он не такой крупный, как второй тип, более подвижный на первый взгляд, идёт легко, как будто под ним пружинит пол. Мне даже кажется, что он на меня смотрит, и хоть я понимаю, что это отнюдь не может быть правдой, мне всё равно нравится так думать. Мысленно я уже поднимаюсь по его зову на ринг после того, как его рука наносит противнику решающий убийственный удар. Мысленно я вообще уже “перевлюбилась”, потому что в голове сто и один сценарий, как этот… (как его там?) подойдёт ко мне после боя и скажет, что заметил меня в толпе. Он как Орландо Блум, который снизошёл до Соль Л… Томпсон. Орландо Блум, который снизошёл до Соль Томпсон!
— Вы готовы? — раздается голос из больших колонок. Толпа выплёвывает в ответ какую-то звуковую кашу, но первые ряды безмолствуют, а значит я даже не могу оказаться в числе тех, кто приветствует Его.
— Чёрный тигр против Серого воина! ПОШЛА ЖАРА!
И почти сразу я закрываю глаза руками, даже не успев увидеть его лица. С первого ряда и так ничего не видно, а мужчины ещё и скачут по всему периметру то спиной, то боком оказываясь ко мне. Я искренне недоумеваю, даже первые ряды оживились и подначивают то одного, то второго, нанести удар, а мне тошно от одних этих звуков.
Он пострадает, а я его так и не увижу.
— Смотри! Смотри! Он его убьёт сейчас! — дёргают меня за рукав почему-то справа, а не слева. Это не Майя, это блондинка.
— Не хочу я смотреть!
— А зачем тогда пришла? — надувает губы блондинка.
— Вас не спросила! Сами смотрите, если это так интересно!
Я снова прячусь от “приятного зрелища”, прикрывая лицо полой джинсовки. Теперь уже Майя пихает в бок.
— Смотри! Падает!
— Да к чёрту и одно и дру…
Я не успеваю договорить, потому что Майя отрывает мои руки от лица, и я возмущённо вскакиваю с места как раз в ту секунду, когда могла бы привлечь наибольшее внимание. Моё возмущение на подругу со стороны выглядит как беспокойство за… Него. Он лежит на краю ринга, в каких-то сорока сантиметрах от моего (уверена ошарашенного) лица. Лежит и смотрит! Прямо на меня смотрит, что не удивительно, коль уж я как истинная фанатка вскочила ему навстречу. Хорошо, не кинула розу или надушенный платочек, дабы кровь утереть.
Я не могу вернуться назад и сесть, потому что кажется, будто за спиной пропасть, а шагать можно теперь только в его сторону. Хочется вмиг показаться более смелой и менее перепуганной, но не могу. От его пронзительного взгляда только хуже, и я понятия не имею, отчего мужские глаза так на меня влияют. Я умоляю сама себя посмотреть уже на его лицо, волосы, на то, что с ним делает противник, но увы. Вижу только глаза… Но я готова поспорить, что не смогла бы даже сказать, какого они цвета.
 
— Защищайся, — я слышу свой голос, вижу его переменившиеся вмиг глаза, он усмехается.
Меня отпускает, и в голову возвращается проблеск ясной мысли: “Мне нужно выйти…”
Глава 4. Грязный клуб
Я дрожу сама не знаю почему, стоя в пыльном темном коридоре. Тут душно, сыро и промозгло, а скачок адреналина вскружил голову. Не так шокировало увиденное, как этот странный тяжёлый взгляд, будто я тут лишняя. Да, весь этот магнетизм, конечно, прикольная штука, но уж простите, я реально здесь лишняя. И он это знал, когда смотрел на меня, вскочившую не к месту на ноги.
Бой окончен. Из колонок какой-то неразборчивый шум. И я даже не хочу знать, кто победил. Я слежу за ударами сердца, они отсчитывают секунды до того момента, как откроются тяжелые двери и народ выйдет в коридор.
Шаги и скрип, двери открыты. Я бегу на чудом оживших ногах, чтобы не ощущать снова удушливый запах дешевых духов, которые моя изящная мать даже под страхом смерти не нанесёт на кожу. Мне виделось, как этот парфюм их мерзких уже стареющих тел липнет ко мне и не даёт дышать коже. Мне кажется, что я сама пропахла им и уже не ощущаю тонкий аромат собственных волос, который так люблю.
— Пожалуйста, пожалуйста, — шепчу я, пытаясь открыть хоть какую-то дверь.
За поворотом очередного коридора я уже понимаю, что заблудилась. Мало того, что не знаю куда идти, так ещё чёртов коридор бесконечен, и где я повернула не туда, понятия не имею. Все двери закрыты, и надежды, что за одной из них лестница, никакой.
Я мечусь, уже не стесняясь ломиться в глухие двери без табличек, пока очередная ручка не щёлкает, сообщая мне, что удача повернулась нужным местом.
Я в комнате, пустой и тихой, почему-то сразу становится спокойнее, как будто я нашла выход на улицу. Мысль, что поиск был затеян для совершенно другой цели, пока голову не посещает. Но стоило только выдохнуть с облегчением, как накатывает новый ужас. Я не знаю, где Майя, не знаю, как вернуться, и не помню, где оставила свою сумку. Вдруг стало так жалко «Кристину», которая стоит на парковке одна.
Тёмная каморка совсем не выглядит опасной, пока не происходит страшное: где-то вдали мелькает полоска света. Я вжимаюсь в стену. Помещение захламлено, много стеллажей и спортивный инвентарь, поэтому меня могут и не найти.
— Не прячься, я тебя заметил!
— Мамочки, — почти не слышно шепчу я.
Только бы не тот, гипнотизирующий глазами!
— Что ты тут делаешь?
— Мамочки… — снова, совсем тихо.
Я не слышу даже саму себя, куда уж ему… Стоит довольно далеко, при желании я даже могу сбежать.
— Что. Ты. Тут. Делаешь? Тебе тут не место.
Я вижу только те самые глаза в темноте, под капюшоном. Приглядевшись, замечаю кровоподтек, уже запекшуюся кровь. Немного опухшее, вероятно, довольно красивое при других обстоятельствах, лицо. По крайней мере, у него нет носа-картошки и не выдаётся вперёд уродливый подбородок.
Где мне не место? Тут в этой комнате или тут вообще?
— Так и будешь молчать?
Он приближается и останавливается так близко, что я от удивления что-то пищу, не совсем членораздельно или убедительно. От него не пахнет удушливыми духами, почему-то это очень важно. Кровью, потом, пылью от грязного ринга, но не духами. В голове не укладывалось, что стою рядом с таким человеком. А каких-то полчаса назад я представляла, что Он меня в толпе заметит и посвятит мне, счастливице, победу. От этого страшного контраста становится и неприятно, и интригующе. Одна его рука ложится куда-то за мою голову, он опирается о стену, и у меня создаётся ощущение, что это не для устрашения, а просто приступ головокружения.