Нежная победа

Диана привела ее в студию программы «Доброе утро, Бостон!», которая была освещена раскаленными, белыми прожекторами. Теперь, когда Робин увидела ее не с экрана телевизора, она заметила недостатки в хорошо знакомой картине: не совсем точно прилегали друг к другу стеновые панели, краска на них неожиданно кончалась чуть ниже крышки стола диктора.
Диана объяснила, что оператор и вся съемочная группа были из шестичасовых новостей. Они работали сверхурочно, ни на секунду не отвлекаясь и явно торопясь побыстрее закончить запись и разойтись по домам. И Робин подумала, что Тони Фаррелл организовал все это, может быть, только ради нее.
В это время с озабоченным видом влетел Тони.
— Робин, дорогая, как дела? — спросил он с таким участием, словно она еще накануне была тяжело больна.
Несмотря на всю неприязнь к нему, она все-таки должна в душе согласиться, что Тони хорошо выглядел. У него было по-мужски красивое типично американское лицо и копна высветленных солнцем волос. На нем был твидовый пиджак, штаны цвета хаки — последний писк моды.
— Нормально, — ответила она, не поддерживая его панибратского тона.
Тони улыбнулся, обнажив ряд зубов — слишком белых и ровных, чтобы быть настоящими.
— Хорошо, хорошо!..
По-хозяйски положив ей руку на плечо, он проводил девушку туда, где совещались Диана и Бенни, технический директор программы. Робин скорчила гримасу по поводу этой демонстрации собственнического отношения. Тони явно старался дать понять всем в студии, что в своей диете он строго придерживался этого превосходного блюда.
— Бенни, я бы хотел, чтобы ты познакомился с… моим очень близким другом — Робин Эллиот.
Они пожали друг другу руки, и Робин заметила взгляд, брошенный Бенни на Диану. Хорошо. По крайней мере их не введет в заблуждение поведение Тони.
Робин кратко пересказала, о чем будет ее выступление, и показала принесенные с собой слайды.
— Отлично! Вы неплохо подготовились, — сказал Бенни, когда она закончила. — Я думаю, можно уложиться минут в пять, не так ли, Тони? Мы снимем два средних плана и вставим между ними крупный. А где-нибудь в середине покажем слайды. Только предупредите нас жестом, Робин, когда надо будет показать следующий слайд. Вы сможете это видеть на мониторе.
— Хорошо.
— Если вы что-нибудь напутаете, не беспокойтесь: мы всегда можем начать запись заново или при монтаже вырезать неудачный кусок, хорошо? А сейчас давайте начнем.
Тони нахмурился. Он явно не намеревался быстро закончить съемку. Ему выпала такая великолепная возможность произвести впечатление на Робин на собственной сцене! Однако он провел ее между большими катушками кабелей в ослепительный белый свет, где на платформе стояла напротив друг друга пара вращающихся стульев. Они сели.
— Теперь глубоко вдохните и расслабьтесь. И не беспокойтесь, я буду рядом, — сказал Тони. — Не обращайте внимания на камеру, смотрите на меня. Сейчас легче, так?
Он успокаивал ее как ребенка. Робин не отвечала.
Бенни зашел в закрытую кабину. Теперь она слышала его голос через студийный динамик.
— Тридцать секунд…
Две большие камеры наехали и прицелились. Микрофоны зависли над головами.
— Десять секунд… пять, четыре, три…
На камере, наведенной на Тони, загорелась красная лампочка. Выражение его лица стало серьезным, голос авторитетным:
— Одному из великих, забытых памятников архитектуры графства Беркшир угрожает снос. Его название — Броган-Хаус. Робин Эллиот из «Массачусетс историкл траст» расскажет нам об этом. Добро пожаловать в нашу программу, Робин!..
— Благодарю вас, Тони!.. — ослепительно улыбнулась она.
Тони мягко перехватил инициативу вопросом о «Массачусетс историкл траст», и интервью пошло в быстром темпе. Вопросы Тони были простыми, и Робин отвечала емко и кратко, не отклоняясь от темы. Чтобы не выглядеть зажатой, она время от времени сопровождала свою речь эмоциональными жестами, стараясь, чтобы они попали в камеру.
Затем Робин прокомментировала меняющиеся слайды, и после нескольких заключительных вопросов Тони поблагодарил ее за участие в его программе. Для тех телезрителей, которые могли потратить два с половиной миллиона долларов на Броган-Хаус, он произнес номер телефона «Массачусетс историкл траст».
 
— Стоп! — крикнул Бенни.
Красный огонек на второй телекамере погас, и съемочная группа разом зааплодировала. Нечасто случалось, что запись проходила безупречно с первой попытки.
— Отлично! — донесся голос Бенни из кабины. — Я не вижу необходимости во второй пробе. У кого есть возражения? Нет? Благодарю вас, Робин. Это было очень профессиональное выступление. Мы пригласим вас в следующий раз, если у нас будет свободный эфир.
— Конечно! И спасибо, — откликнулась она, поднимаясь со своего кресла.
Тони остался сидеть с разинутым ртом, но видя, что добыча собирается ускользнуть от него, резко поднялся и схватил Робин за локоть.
— Это было чудесно, дорогая! — слабо улыбаясь, проговорил он. — А теперь, что вы скажете о том, чтобы отметить ваше выступление ужином? Сегодня я угощаю.
В животе у Робин защемило при слове «ужин», но она заранее решила, что ни в коем случае не поддастся на его уговоры.
— Благодарю, но в этом нет необходимости, — пробормотала она.
Он натянуто улыбнулся, но был не в силах скрыть свое разочарование.
— Не стоит беспокойства. У вас, конечно, есть время, чтобы хотя бы быстренько перекусить? Это вам выбирать, как отблагодарить за эту услугу.
Робин сразу поняла, что материал о Броган-Хаусе по решению Тони может быть в два счета снят из программы. Ей придется потакать ему. По крайней мере до тех пор, пока запись пройдет в эфире.
— Тони, разумеется, с вашей стороны это предложение очень мило, но я правда слишком устала. Я быстро вам наскучу. Хотя давайте назначим другое время.
Тони торжествующе ухмыльнулся, с удовлетворением сверкая зубами.
— Конечно, неожиданное выступление на телевидении вас непременно должно было утомить. Я позвоню вам через пару деньков.
Это было ужасно, но Робин ответила вежливо:
— Я буду ждать вашего звонка.
Он отпустил ее, и через несколько минут девушка стояла на тротуаре и смотрела в небо, слегка подсвеченное на западе почти ушедшими сумерками. Она глубоко вздохнула и поблагодарила Всевышнего за то, что освободил ее от общества Тони Фаррелла на этот вечер.
Оставшись без ужина и изнывая от голода, она поймала такси, и водитель рванул на фешенебельную Бейкон-Хилл. Робин откинулась на подголовник и вздохнула. Весь день прошел как одна нескончаемая поездка.
Уже через несколько минут они поворачивали на ее улицу. Машина остановилась напротив двери, и глубокое ощущение слабости охватило ее.
Она дала водителю щедрые чаевые, несмотря на его каскадерскую езду.
В ее крошечной квартирке кухня была объединена с единственной комнатой. Однако маленький размер этого жилища компенсировался тем, что в нем было окно во всю ширину стены — не особенно большое, но все-таки достоинство для квартиры в центре Бостона.
Робин украсила комнату со вкусом подобранной эклектической смесью антикварной и современной мебели. Жесткость прямых линий смягчали живопись и милые занавески; одну стену полностью закрывали книжные полки с бесценной коллекцией альбомов по искусству.
Здесь она находила заветное убежище от злоключений жизни. Едва успев приняться за салат и сыр с фруктами, как почувствовала себя неспокойно. За едой Робин просмотрела почту и отбросила в сторону журнал по искусству — единственное, что ее интересовало. Сейчас она явно не была расположена к чтению.
Из-за чего же она оказалась так раздражена? Она чувствовала себя взвинченной и была в каком-то нервном возбуждении, будто в течение дня выпила слишком много кофе. Возможно, причиной тому стала встреча с Тони Фарреллом, которая ее совершенно выбила из колеи.
Почему многие мужчины оказывались такими, как он? От ограниченности таких намерений ее бросало в дрожь. Ведь нельзя же о ней сказать, что она не любит секс. Наоборот, первый год ее семейной жизни с Хэлом был полон сексуальных событий…