Нежная победа

У нее было чувство замечательной опасности оттого, что она сейчас с ним одна на покрывале, брошенном на мягкую траву, в каком-то далеком поле. Конечно, ей и раньше приходилось испытывать такое головокружение. Но теперь это не имело значения. Важно было то, что он был рядом. Заложив книгу пальцем, она думала о том, что его присутствие вызывает в ней какую-то дрожь. Стюарт заставил ее глубже чувствовать себя и еще глубже понять себя как женщину. Многие мужчины говорили ей, что она красива, но каждый раз его слова звучали так, словно слышала это в первый раз. Из-за него она совсем по-другому задумалась о своей сексуальности и о том, из-за чего они были разными.
Внезапно облако загородило солнце. Сразу стало прохладнее, и Робин поняла, как нужен ей этот мужчина. Всю прошлую неделю у нее было такое же ощущение оторванности, как от единственного надежного источника тепла и жизни во всем мире.
Книга выпала у нее из рук, когда осознание того, с чем она боролась, вдруг со всей ясностью пронзило ее. Она влюблялась в него!..
Робин даже почувствовала огромное облегчение оттого, что наконец приняла это для себя как факт. И все же в следующий момент это новое, приведшее ее в смятение понимание вернуло ее на землю. Она влюблена! Это меняло абсолютно все, о чем страшно было подумать.
А подумать все-таки нужно. Нужно принимать решения и не бояться смотреть им в лицо.
Но вскоре мысли начали предательски путаться, веки потяжелели, и стало трудно удерживать голову прямо. Робин положила ее на сгиб локтя, чувствуя себя совершенно опьяневшей. Она посопротивлялась, но это было тщетно. Словно пелена опустилась на ее сознание, и ее последняя хмельная мысль была о том, как все это нелепо: самый важный момент жизни, а она спит!
Робин проснулась и сразу почувствовала смятение. Ей снилось… Нет, это был не сон. Нежно убаюкивая, руки Стюарта обнимали ее. Несколько раз раньше во сне она видела себя в его объятиях. Голова девушки удобно покоилась на его плече, пальцы вцепились в его рубашку. Вздрогнув, она резко вскочила, разорвав кольцо его сильных рук. Глаза слепило солнце — он снял с нее солнечные очки. Постепенно привыкнув к свету, она увидела, что солнце уже касается верхушек деревьев, стоящих поодаль. Тени сосен легли на их покрывало. Был уже ранний вечер.
Стюарт весело смотрел на нее.
— Привет! Ты спала так крепко, что я подумал, тебя придется будить бомбой.
Звук его голоса действовал, как мягкое снотворное, но она боролась с этим.
— Лучше бы ты не позволял мне это!
— Что именно? Приютиться в моих руках? Почему? Это было такое наслаждение! Выражение твоего лица было мягким и кротким, как у ребенка.
Теперь она окончательно пришла в себя. Буря противоречивых эмоций охватила ее. И каждая стремилась взять верх. Часть ее хотела в панике убежать — и чем дальше, тем лучше. Другая часть хотела снова утонуть в его руках и с замирающим сердцем отдаться удовольствию.
Ой подобрал брошенную книгу и взглянул на название.
— «Война и мир». Слишком серьезная тема для выходного дня. — Он раскрыл ее на закладке. — Что сейчас — война или мир?
— Всего понемногу, — ответила она.
Он вернул книгу и потянулся к пальцам ее руки. Мягко по очереди целуя кончики, он слегка сжимал их губами. От этого простого жеста она испытала мощный эротический шок.
Робин вырвала руку.
— Я хочу вина, — быстро произнесла она.
Он пристально и долго смотрел на нее, давая понять, что его не введешь в заблуждение таким приемом. Он абсолютно точно знал, что в этот момент она хотела его.
— Разумеется, — сказал он, соглашаясь с ее просьбой. И не поспешил выполнить ее.
Ты знаешь, если бы я встретил тебя несколько лет назад, я бы почти обезумел от нетерпения заняться любовью с тобой. Но я изменился. И теперь нахожу более приятным вкушать предощущение.
Она уловила скрытый смысл. Он не собирался больше ей позволять скрывать свои желания. У нее перехватило дыхание.
— О?! Уж не хочешь ли ты сказать, что в конце концов надеешься на успех?
— Надеюсь, — подтвердил он.
 
Стюарт поднялся и принес вторую бутылку вина. Она запотела, и Робин отвлеченно подумала, что в корзинке, должно быть, есть холодильник для вина.
Она не могла долго задерживаться на отвлекающих ее мыслях. Он вытащил пробку и налил вино в бокалы — ровно столько, чтобы залить дольки персиков, которые до сих пор оставались на дне. Они молча отпили несколько глотков, пристально всматриваясь вдаль. Ранний вечер медленно занимался янтарным цветом, но Робин ничего не замечала. Она ощущала только этого мужчину, сидящего в мучительной близости от нее. Она слишком сильно хотела его, и это было слишком скверно.
— Стюарт, я хочу вернуться.
— Нет!..
Она с удивлением посмотрела на него. Его категорический отказ был неожиданным.
— Я не готов. Мне сейчас хорошо, — обстоятельно объяснил он.
— Отведи меня назад! — потребовала Робин.
Непреклонное выражение его лица было таким же, как у нее.
— Не сейчас. Нам надо кое-что решить.
— Что?
— Куда мы с тобой идем.
— Мы идем в Броган-Хаус, и прямо сейчас!
— Я имею в виду, куда мы идем в наших отношениях.
Робин стиснула зубы. Незачем это обсуждать.
— Никуда.
— Черт возьми! — взорвался он. — Ты что за сцены здесь разыгрываешь? Я же не дурак! Ты слишком красива, чтобы потерять самообладание, но в тебе кипит страсть. И она готова взорваться. Ты не можешь притворяться, что это не так.
— Что из этого? Почему я должна что-то делать с этим? — У нее чуть не сорвался голос. Ее взгляд умолял закончить пытку. Его глаза были холодны, как сталь.
— Потому что ты хочешь что-нибудь с этим сделать. Ты хочешь заставить меня заняться с тобой любовью.
— Я…
— Ты любишь меня.
Она не знала, что ответить. Отрицание лишь убедило бы его в правоте. Робин не могла уклониться от правды. Ее волосы разлетелись по плечам, когда она, резко тряхнув головой, отстранилась от него.
Наступила минута тягостного молчания.
Затем она почувствовала нежное прикосновение его руки к своему плечу и услышала мягкий голос:
— Робин, скажи, что беспокоит тебя? На прошлой неделе ты была убийственно враждебна ко мне. Не держи эту злость в себе. Скажи, что не так?
— Все не так! — воскликнула она. Она повернулась к нему, но глаза ей застилали слезы. — Я хочу тебя, но не могу пойти на этот шаг! Посмотри правде в глаза, Стюарт! Мы совершенно разные люди, у нас совершенно разная жизнь. Мы чужие!
— Возможно, — терпеливо начал объяснять он. — У нас впереди целое лето, чтобы узнать друг друга, если мы захотим. А почему бы нам не захотеть? В конце концов мы оба пожалеем, если упустим такую возможность.
Снова он воздвиг эту непроницаемую стену логики. Он был прав: существовало нечто такое, что притягивало их. Искушение отдаться ему могло обернуться чем-то редкостным и особенным или чем-то губительным. Она этого никогда не узнает, если не попробует.
— Как у тебя все просто! — упрекнула она. — Ты предлагаешь заняться любовью так небрежно, словно нам нечего терять.
— Нечего. Мы можем только приобрести, — возразил он. — Ты сейчас не очень разумна, Робин.
— Я боюсь! — вырвалось у нее. — Я боюсь того, что ты заставляешь всю меня дрожать, когда целуешь, и того, что я совсем теряюсь в мыслях, когда ты рядом.
— Естественно. Ты любишь.
— Да! — Признаваться было и радостно, и больно. — Да, люблю! И поэтому очень важно, будем ли мы физически близки с тобой или нет! Если мы станем любовниками, а потом ты уйдешь от меня, то я умру тысячи раз!
Стюарт задумался.
— Есть такой риск.
— И я не уверена, что у меня есть мужество выдержать, — сказала она. Слеза покатилась по ее щеке; она нетерпеливо схватила салфетку и вытерла ее. — Как же я могу пойти на это, если у нас нет будущего!
Он задумчиво взял бокал и провел пальцем по ободку.
— Я не могу предсказать будущее, Робин. Я могу лишь заглянуть в свое сердце и быть честным в моих чувствах. И я увидел, что начинаю любить тебя.