Изнанка (СИ)

Ну а сожранные Боричи Потапу удерживать Лису не мешали: от них в секунду оставались голые костяки, падающие на пол трактира. А бодался Потап с Бором за энерго-душевную составляющую этих типов, на бегу, довольный, прислав мне мыслеобраз. Нельзя признать, что красивый:
Типично навский лес, поляна с холмом-трактиром, мёртвые окаменевшие пни — площадка вокруг трактира. Здоровенный и злостный кабанище, летящий на вставшего на дыбы Потапа, имея своими клычинами его в виду. Изящный медвежий пируэт, пропускающий Бора мимо топтыгина… И смачный, просто можно сказать идеальный пендель под кабаний зад, добавляющий и так немалой скорости свинины воздушного очарования. В смысле, после пенделя, с оглушительным визгом, Бор превратился в опознанный летающий объект: ударом его подбросило метров на десять, придало скорости и вращения, так что визжащий, с выпученными свиными глазками тотемный дух скрылся над деревьями мира мёртвых.
— Сильно, — признал я.
«А то!» — довольно буркнул Потап. — «Но это…» — последовал ОЧЕНЬ эмоционально насыщенное определение ситуации, которое можно было понять как даже не большой, а ОГРОМНЫЙ медвежий матерный загиб. — «Ты — слабый! Становись сильным, а то сдохнешь! А я — тебя и себя латать».
После чего выпустил Лису на землю и свалил в мир мёртвых. Вяло дёрнув задней лапой в моём направлении, но я после впечатляющего пенальти свининой был настороже и отскочил от дёрнувшейся лапы с запасом. И, смотря на ошалело вращающую головой Лису, потирающую загривок (целый, Потап был аккуратен), бегло проводил ревизию себя. Большая часть плоти уже восстановилась, а энергия от Потапа, явно от «переваренных» Боричей, затягивала оставшиеся дырки на глазах. Но заполненные пламенем дыры во мне оставались и впечатляли. Морда тоже почти восстановилась, хотя глаза пока были сгустками пламени. Но восстановлюсь, вопрос минут, судя по ощущениям.
Остальное — ерунда, разберёмся со временем, заключил я, шагнув к Лисе. Последняя зыркала на меня чуть ли не с испугом, но, помотав головой, улыбнулась, поднялась, явно желая кинуться на шею.
— Стой! — рявкнул я. — Обожгу, — пояснил рыжей.
— Спасибо тебе, любезный Михайло, — понятливо кивнув, с улыбкой, в пояс поклонилась Рыжая. — А как?
— Это недолго, стану нормальным за минуты. Ты в порядке?
— Да, эти прохвосты ничего со мной не делали, только держали в плену. Обещали золотом осыпать, как только «поганого видома» накажут, песни пели, что к Рейнарам с вежеством относятся!
— Ладно, сдохли — и чёрт с ними. У меня к тебе… но позже, — прервал я сам себя, подходя к Лисе и начиная ломать браслеты кандалов.
С ОЧЕНЬ ощутимым усилием — от них разило силой Аваруса, божества богатства и жлобства, почему эти украшения вообще могли удержать владетельницу. Насколько я знаю, жрецы клепали такие «одноразовые», в плане, ограниченные по времени применения артефакты, наполненные божественной силой. Одноразовые — из соображений финансового и мистически-религиозного прибытка. Но вот про кандалы я не слышал, хотя Аварус за золото (как и его последователи) сделает всё, и даже больше.
Но поделка была «одноразовой», как и положено таким артефактам, божественной силой не переполненная, так что справился. А пока справлялся, Лиса рассказывала, как она вообще оказалась в таком положении.
Оказалось — Барисул, скотина такая. Итак, валандаясь с семейными делами (пообещала всё рассказать позже, а я не настаивал — пока не горит), получает Лиса от Млады, своей подруги, уже фактической супруги Лаша Квадрасека, письмо с просьбой о срочной встрече. Мол, спешила как могла, срочно надо встретиться.
— И ты поверила?
— Этот… явно знал о нашей дружбе, секреты, которые упоминались в письме. Наши, женские, но как я думала — об этом знала только Млада. И про тебя в письме было, не написано, но намёком, что с тобой беда…
— А за всё время написать… — хмыкнул я, но махнул лапой. — Ладно, понял, позже поговорим. А с тобой — снотворная алхимия в месте встречи, очнулась в кандалах.
— Как ты и говоришь, — кивнула, опустив уши, рыжая.
 
— Ладно, пойду пока проверю трактир. На всякий случай.
Потопал в трактир, который стоял относительно целый и без пожара — зачарован, что логично. Из интересного — хозяин трактира сиганул в подвал во время начала разборок, выжил вместе с домашними, и сейчас, судя по всему, в обнимку дрожали всей семьёй и слугами под полом.
Из забавного: от Боричей осталась куча всякого полезного добра. От банальных денег (кстати совсем немалого количества, несколько сотен золотых на беглый взгляд), до оружия и артефактов. Самым примечательным было то, что сожранные Потапом оставили самые целые и доступные трофеи: из призрачных недр мохнатого вывалились не только гладкие кости, но и чистое барахло. Интересно, а дерьмо…
«ХАМЛО!» — донеслась возмущённая эмоция от Топтыгина. — «Это — сила, энергия! Нет там дерьма!!!»
— А куда оно делось? — любознательно уточнил я. — На полу не видно…
«Отстань!» — буркнул Потап. — «И я — спать!!! Трудиться, для тебя тоже, хамский шебуршень!»
Ну вот, за попытку пинка, в очередной раз рассчитался, довольно заключил я. И вслух озвучил:
— С дохлой свиньи — хоть шкуры клок, — начав копошится с трофеями.
Отобрал деньги, артефакты и несколько пистолей с пищалями. Всё брать не стал: и тащить неудобно, и вообще — пусть трактирщику останутся. Он в этих разборках действительно выходит невинно потерпевшим, а мне тягать кучи барахла лень. Да и с деньгами вроде особых напрягов нет, но чёрта с два я оставлю всё, нажитое непосильным трудом! Часть — возможно, но точно не всё. А ещё, оглядывая подобранное добро, вспомнилась невесть где слышанная хозяйственная фраза. Очень уж к месту пришлась, так что я её озвучил.
— Это были такие хорошие люди, — вздохнул я, на что Лиса удивлённо на меня вытаращилась. — И стволы у них хорошие, — продолжил я, прибирая к лапам названное. — И деньги. И водка хорошая во фляжках… Кто сказал «мародёр»? — вскинулся я.
— Я — не говорила, — растерянно озвучила рыжая. — Твои трофеи, по праву, Михайло. А что случилось? — отметила моё поскучневшее лицо.
— Да насчёт этого Барисула, канальи, подумал. Лабораторию его к навке разнесло, он там был. Но костяки, — ответил я. — Четырнадцать штук.
— Наверху? — предположила рыжая, сама же легко вскочила в дыру в потолке, завлекательно махнув хвостом.
Пошуршала там, спрыгнула вниз, разведя лапами: ни фрагменов тел, ни кусков сырого или прожаренного мяса.
— Потап! — мысленно загундел я.
«НЕ ЗНАЮ! Не до того мне было, беспокойный шебуршень!» — буркнул явно ещё дующийся за мой праведное возмездие топтыгин. — «У него гадости всякой куча была, может, в пыль перетёрло», — предположил он, в общем-то, возможный вариант и «отключился».
Собрал барахло, загрузил на аркубулюса — тот от взрыва практически не пострадал, разве что на полировку в Товарищество надо загнать. Крикнул подвальным сидельцам, что «всё закончилось», а барахло в трактире им в компенсацию. Подхватил, приобняв, рыжую и поехал в лес: торчать в развалинах трактира не было никакого желания, а до рассвета и открытия ворот Золотого было ещё немало времени. Которое я рассчитывал потратить на выяснение, что за хрень была с этим отсутствием рыжей, без хотя бы писем. И, заодно, прикинуть, как поступить мне в текущих реалиях. Объявить во всеуслышание, что я перебил свинтусов за дело, объявив их остатком кровную вражду. Или нет — участвовала-то часть, относительно небольшая, и молодёжь. Или… в общем: варианты были, надо было их обдумать.
Но по дороге моим планам настал кирдык: рыжая, зыркая на меня, прижимаясь и елозя, очень тонко намекала, чего от меня хочет. И организм на это отвечал более чем взаимно. Так что махнул я лапой на разговоры и разборы с разборками, а занялся с рыжей тем, чем хотелось. И то что в лесу — для териантропов, в общем-то, не большая проблема, даже романтично в чём-то.
И, в процессе, я установил такую вещь: импринтинг на сильного партнёры у рыжей за время её отсутствия явно ослаб, если вообще не пропал. Но восстанавливала она его сознательно, с удовольствием и явно положительными эмоциями. Так что, возможно, долгое отсутствие Лисы — «проверка себя», вполне возможный вариант. Завершившаяся к моему удовлетворению и удовольствию, что не может не радовать.