Клятва пацана

— Пойдет, — медленно поднимаясь, вздохнул Кеша.
Чем на дискотеку, лучше уж на разгрузку мешки ворочать — силу качать, а на танцах только время терять. Тем более что Лена вряд ли пойдет с ним. Сегодня к ней подъехал Женя — на новенькой «шохе», и она поехала с ним. А что, он парень взрослый, с машиной, а с Кешей ловить ей нечего. Во всяком случае, пока… Да он, в общем-то, и не собирается выяснять из-за нее отношения. Не пара они, он это понял сразу.
  
5
 
Нет ничего красивей женской попки. Или груди?.. Кеша лихорадочно искал ответ на этот вопрос — на экране телевизора. Бабы в напудренных париках и старинных платьях вытворяли такое, волосы дыбом становились. И не только волосы… И так их, и этак, и задом наперед, и шиворот-навыворот, особенно доставалось Екатерине Великой.
— Эй, тормози!
Феликс не стал ждать, когда кинщик вырубит видак, сам подошел и выключил телевизор.
— Ты чего, в натуре? — поднялся Жора Бык, здоровый, жирка много, но силы еще больше.
Мастер спорта по тяжелой атлетике, чемпион области, призер России. Ему не надо махать кулаками, схватит Феликса, поднимет на руках и вышвырнет в окно. Но Феликс даже ухом не повел, он угрожающе надвигался на кинщика.
— Ты что нам показываешь, гнида? — зло спросил. — Это наша царица, русская! Думаешь, фашисты ее опускают? Фашисты нас всех опускают! Твою мать опускают! Твою жену!.. Может, твою жену тоже всем хором прут?
Мужик ошарашенно мотнул головой, спиной наваливаясь на стенку. И живот руками закрыл, как будто Феликс собирался выпустить ему кишки.
— А чего ты нам показываешь?
— Так что есть, то и показываю… — жалко пробормотал «кинщик».
— А «Эммануэль»?
— Ну, можно «Эммануэль».
— Эммануэль можно, Эммануэль не наша, а за Катьку ты мне ответишь!.. Да не ссы, бить не буду!.. Отстегиваешь сотку в месяц и живешь себе спокойно.
— Как это сотку? Ты что?
— А так!.. Ты что, за красивые глаза нам тут всякое фуфло впариваешь? Нет, по два рябчика с каждого снимаешь! Сколько тут нас, сколько ты с нас поимел, тридцатка не меньше, за день сотка-две… Короче, три сотки с тебя, и расход.
— Как три? Одна же была!
— А на одну ты согласен? — засмеялся Феликс. — Ну, тогда тебе повезло! Две сотки с тебя… Или три?
— Ну, две.
— Все по-честному, Петрович! Видишь, при людях тебя ставлю. Если что, при людях тебя… Или жену твою на толпу выставлю, хочешь? — засмеялся Феликс.
— Хочет! — гоготнул Дима Лось.
У этого мышцы — сплошь просушенное мясо, и ходит он в плавках, чтобы не переодеваться, когда на подиум позовут. На руках бодается сильно, но Жора укладывает его влегкую.
— Ну все, давай «Эммануэль»! Можешь за бесплатно!
Петрович поставил фильм с красивой музыкой и еще более роскошной женщиной Эммануэль.
* * *
И снова Отшельник надевает перчатки, в этот раз Кеша в стороне. Под раздачей Феликс — из-за его самодеятельности с Петровичем. Отшельник команды не давал, а без этого Феликс никто и звать его никак. И вообще, Витя против всякого беззакония, не для того он контору держит, чтобы людей обижать. Даже если они спекулянты.
— А если моя возьмет? — Феликс торопливо надевал перчатки, всерьез собираясь драться с Отшельником.
— И что?
— Да Петрович барыга, бабки с людей рубит. И налоги не платит.
— А это менты пусть разбираются… И с тобой тоже!
— Со мной?! — вскинулся Феликс.
— Ставь свой видак, крути кино, никто не запрещает. Платишь налоги, не платишь, мне побоку. А к Петровичу не лезь!
— Так на какие шиши видак?
— А Петрович задаром свой «Панасоник» взял? Полторашка косарей. Чеками!
— Ну так это его проблемы!
— Да нет, Феликс, это твои проблемы!
Феликс продержался целый раунд, а с началом второго пропустил в печень, боковой в голову его добил. Отшельник вырубил его начисто, нашатырем пришлось откачивать, окончательно в себя Феликс пришел только к окончанию тренировки.
Из подвала выходили втроем, он, Кеша, Колька, «Москвич» в гараже, домой пешком, лето, июнь в этом году холоднее мая, но все равно здорово, только тополиный пух ноздри щекочет.
 
— Я вот не врубаю, за кого Отшельник, за нас или за Петровича? — провокационно спросил Феликс.
— Отшельник за район! — парировал Коля.
— Ну да, Петрович предложил ему сотку, Витя согласился. Для себя, любимого, сотка, а пацанам — хрен!
— Ты видел, как Витя брал сотку?
— Коля, я что-то не понял, ты за меня или за Витю?
— Феликс, не пыли!
— Я что, для себя стараюсь? Для всех! Петрович вон бабло из воздуха рубит, а мы вагоны разгружаем, это нормально?
— Ну так и мы видак можем поставить.
— У тебя есть три косаря?
— «Электронику» можно взять, в штуку ляжем.
— «Электроника» кассеты жует, на кассетах разоримся…
— Новая «Электроника» вышла, с пультом… Всего ничего, три косаря… — сам же сказал, сам же возмутится Коля.
— В «Березке» полтора.
— Ну так боны — два к одному, если покупать. Если синяя полоса…
Феликс вдруг остановился, резко повернулся к Коле, но глянул при этом и на Кешу.
— А кто продает?
— Кто, менялы…
— Менялы! Спекулянты!.. Что ты там пел про народную дружину? — глядя на Кешу, улыбнулся Феликс.
— Ну так надо же было что-то петь!
Кеша объяснялся с опером с глазу на глаз, в коридоре вокруг них никто не крутился, но вскоре об этом разговоре знала вся школа, и до пацанов дошло. Может, зря он тогда решил приколоться над опером?
* * *
Менялы, спекулянты — социальное зло, с этим нужно бороться, но Кеша понимал и другое, Отшельник идею Феликса не одобрит. Да и Колька не очень-то поддержал друга, Кеша тоже не в восторге, отказываться они не стали, но и согласия не дали. За такую самодеятельность можно и самому попасть, и Бородулина подставить, Кеша это понимал, но домой заходил с таким чувством, будто предал друга. И с тяжестью в ногах от усталости.
Время не позднее, без четверти десять, но Коля тоже отправился домой, на сегодня у него встреча с Агнией не запланирована, да и Кеше не до свиданий, хотя Юлька на дружбу напрашивалась. И тренировка все соки выжала, и к экзаменам готовится надо, последний остался. В принципе, переживать нечего, если к экзаменам допустили, то «тройка» уже гарантирована. А допустили, потому что Витя держал их всех в узде, а там, где здоровый образ жизни, там и нормальное отношение к учебе. И скажи, что качалка не сделала Кешу человеком. Окончит восьмилетку, поступит в техникум сельскохозяйственного машиностроения, где сейчас учатся его друзья. Коля и Феликс зимой выпустятся, весной в армию, а он будет учиться дальше. И тренироваться, строить тело и ставить удар. И не нужно ему приключений с чеками, с полосками они там или без.
Дверь он открыл тихо, его никто не замечал, зато он услышал голос из кухни.
— Лида, из-за тебя одни проблемы! — сдавленно говорил Бородулин. Хотел повысить голос, сдерживался, но злость из него так и перла.
— А я тебя не просила на мне жениться!
— Да? И сынка своего не навязывала?
— Умеешь ты утешить, когда человеку плохо, — всхлипнула мама.
Кеша тихонько положил сумку на пол, разулся, поближе подошел к двери на кухню.
— А это я тебе проблему создал?
— Все, не могу больше!
Мама попыталась подняться, но Бородулин схватил ее за плечо, надавил, возвращая на место.
— Сидеть!.. И слушать!.. Забыла, как в дерьме жила?..
Кеша с угрожающим видом зашел на кухню. Маму он в обиду не даст, кто это не понял, пусть пеняет на себя.
— А вот и волчонок твой!.. — скривился Бородулин, с презрением глядя на него. — Свалился на мою голову!
Лицо красное, взгляд мутный, запах коньячного перегара ни с чем не перепутаешь.
— Мама, иди в свою комнату! — тихо сказал Кеша.
— Нет у вас тут ничего своего! — Бородулин махнул рукой, отгоняя его от себя, как муху.