Беллатриса-грязнокровка (СИ)
Мы с Джин еще немного прошлись по Косой Алее, заглянули в пару лавок, а потом вернулись домой. Время до ужина у меня оставалось, и я решила, что самое время собрать чемоданы и разработать план на ближайший учебный год. Для этой непростой цели я завела отдельный блокнот, который сразу же зачаровала так, что никто кроме меня его точно не сможет открыть. Просто не подберут пароль. Еще бы, ожидать фразу «Величие Темного Лорда» от магглорожденной гриффиндорки – это уже верх сумасшествия и паранойи, а посему…
А посему я сидела и записывала определенные соображения в блокноте обычной шариковой ручкой (стоит признать, хоть и выглядит ужасно, но писать ею действительно быстрее и проще). Привычка всегда записывать свои мысли появилась у меня еще в подростковом возрасте. Сначала я вела что-то вроде личного дневника, где описывала события, произошедшие за день, смешные случаи. Обычная девичья забава. Но чуть позже поняла, что именно «письменный способ размышления» помогает мне собрать мысли в кучу и прийти к определенному выводу. Я стала записывать более важные вещи, чем смешные события. Теперь это были мои наблюдения за другими людьми, их словами, поведением, что-то вроде досье и компромата в одном лице. И не то, чтобы я это делала из корыстных соображений, просто так было легче понять поступки другого и просчитать его наперед.
В еще более позднем возрасте я забросила и «досье», заменив на собственные пространные рассуждения о каких-то событиях, чьих-то решениях или вообще, на некие отвлеченные темы. Я вовсе не собиралась прибегнуть к шантажу и не давала собственной оценки, только лишь рассуждала о том, что за событие и к чему при каких-то определенных событиях оно может привести. Зачастую, это даже успокаивало и давало возможность погрузиться в исследуемую проблему глубже, не отвлекаясь на сопутствующие факторы. Но как бы там ни было, видимо всё это совершенно ничему меня не научило, если мои дни окончились в Азкабане. Видимо, что-то я сделала не так, что-то не заметила, пропустила, где-то не подумала. На этот раз я решила не торопиться…
До вечера я пыталась объединить в кучу все свои знания о девчонке, чье тело я заняла. Так было проще сосредоточиться на основных моментах, которые являются «обязательными», как, например, ранее пробуждение, постоянное сидение в библиотеке, отличная учеба, зазнайство, нередкое чтение нотаций друзьям, постоянное ношение с собой тяжелых книг,… перечислять можно много. Конечно, со временем я изживу кое-что из этого, что уж совсем никак не похоже на меня настоящую, но сделаю это незаметно и спокойно, так, что никто и не заметит, списав все изменения на взросление и становление характера.
Примерно тоже самое я проделала и с доступной информацией о Гарри Поттере. Выводы не заставили себя ждать, но я решила пронаблюдать за мальчишкой, а уж потом переходить к действиям.
А рыжий предатель крови меня вообще не волновал. Я не собиралась тратить на него силы и время.
В последний вечер дома я еще раз проверила готовность чемоданов, посидела со своей новой семьей и еще раз обдумала перед сном стратегию поведения. Судя по всему, у меня пока все шло гладко, уж каких бы странностей поначалу не было, но по-крупному я не прокалывалась. Даже магглы признали во мне свою дочь, вернее не так - даже магглы не поняли, что я – не их дочь. Как-то так. А уж их в невнимании к ребенку обвинить уж точно было никак нельзя. Вообще, размышляя на эту тему, я пришла даже к такому выводу, что в некоторых вещах мы с этой грязнокровкой похожи. Этого не отнять. У нас совершенно разный стиль поведения и общения, мы по-разному себя осознавали в мире, но… в целом, было в ней что-то, что уж слишком, как выяснилось, напоминало мне прежнюю меня, еще ту, до замужества. Горячность, активность, любовь к знаниям, желание любым путем защитить свое и не сидеть сложа руки, преданность. Этого ведь не отнять. Вот только выражалось у нее иначе.
Мы были совершенно разные с виду, но похожие внутри. И, как ни странно мне это осознавать, но, наверное, Жизнь засунула меня в это тело не зря.
С мыслями, полными надежд, я уснула, а утром поднялась бодрой и довольной. Я наконец-то возвращалась в мир магии. Конечно, мне было трепетно, волнительно в хорошем смысле, но и немного… нет, не страшно, а,… скажем так, я слегка опасалась. Слишком многое было поставлено на кон, чтобы об этом не думать и не переживать.
Эти же мысли атаковали меня и в поезде по дороге в Хогвартс. В купе я долгое время сидела одна, так как никого по сути не знала. А компания грязнокровой девчонки в лице Мальчика-который-выжил и рыжего Уизли куда-то исчезла, я их и не искала.
Несколько раз дверь в купе открывалась и кто-то заглядывал. Со мной даже пару раз поздоровались, и я ответила тем же. А потом в купе вошел Невилл Лонгботтом. К счастью, он оказался настолько стеснителен и неуклюж, что и сам не заметил, как я вытянула из него кучу подробностей, которые, вообще-то, я и так должна была знать. Ну, хотя бы тот факт, как его вообще зовут.
Ну надо же, а он, оказывается, сын тех самых авроров, после налета к которым меня арестовали. Как причудливо судьба переплетается…
Глядя на неуклюжего толстенького мальчишку, сбивчиво рассказывающего мне о своих чу-у-удесных каникулах с бабушкой Августой, я все пыталась понять, что я чувствовала к нему. Может, злость, раздражение, ненависть, а вдруг… жалость? … Нет, ничего, полнейшая пустота. Чем больше событий случалось со мной в новом теле, чем больше воспоминаний я приобретала, чем большее количество связей с другими людьми я устанавливала,… тем больше я словно забывала прежнее. И не то, чтобы забывала, я все помнила и знала, как свершенный факт, вот только я переставала что-то чувствовать к прошлому. Так, словно однажды это случалось не со мной, а с кем-то другим.
Неужели однажды я действительно перестану ощущать себя Беллой Блэк? Вот так просто… раз, и превращусь в обычную грязнокровку? Перестану быть собой? Нет, этого не может быть, просто не может…
- Знаешь, Гермиона… - вновь начал мальчишка.
- Что, Невилл?
- Этим летом… Ты ведь выписываешь пророк?
- Да…
- Тогда ты уже знаешь. Беллатриса Лестрейндж умерла в Азкабане, - начал он, но резко замолчал. Немного подумав, он все же продолжил, придвинувшись ко мне поближе и почти шепотом, - понимаешь, мне даже стыдно в этом сознаваться, но мне жаль, что она умерла.
- Почему? - я искренне заинтересовалась.
Неужели он, как истинный гриффиндорец, пожалел жуткую и страшную меня? Наивный…
- Я хотел ее убить сам! Я жил с мечтой о том, что однажды отомщу ей за моих родителей. А теперь… я словно уничтожен. Цель моей жизни… Это может и глупо, и, я знаю, мы еще дети, но все же. Я с детства верил и знал, что однажды я ее найду и убью. А теперь. Какое-то чувство горечи и обмана. Словно все, во что ты верил, рухнуло за один миг…
Он виновато посмотрел на меня, а потом отвернулся.
А я мысленно взяла свои слова обратно.
- Но… почему, Невилл? – спросила я, едва выдавив из себя.
- Я понимаю, это звучит не по-гриффиндорски, и вообще, ужасно. Но я ничего не могу с собой поделать. Она ужасна, эта женщина. Убивала и пытала беззащитных людей. Если подумать, это хорошо, что ее больше нет. По крайней мере, она больше не сделает никому больно. Но я всегда думал, что она должна умереть от моих рук, а не так…
Я промолчала. А что тут добавить? Было и неприятно, и обидно, и… злило. Да что он, глупый тюфяк, может знать о жизни? Вменяет мне в вину то, что его родители наслушались бородатого старика и отказались ради мифического «всеобщего блага» от своей крови, от своих родов, от всего того, что позволяет нам, чистокровным, хоть как-то еще держаться на плаву.
Цель всей его жизни… Ха-ха. Какая цель? Это вот это ничтожество, путающееся в собственных ногах и надевшее мантию наизнанку, будет мне рассказывать о том, что всегда мечтало меня убить? Да сойдись мы в бою, он и минуты не выдержал бы, сам бы споткнулся на потеху мне. Что он может знать о цели, которую добиваются годами, когда вся жизнь возложена на пьедестал, когда ты отдаешь всю себя во имя чего-то? Боль, страх, трепет… Желание выжить, стремление, движение вперед вопреки всему миру… Что сделал для своей мечты он? Съел лишнюю порцию тыквенного пирога на обеде в большом зале? Противно.