Измена. Я ее не брошу (СИ)

Мужчина замечает меня и подмигивает. Расплываюсь в глупой улыбке. Дышу на стекло, рисую сердечко и целую в серединку этого сердца. Дамир смеётся и, качая головой, возвращается к своему занятию. А я иду на кухню и готовлю для нас завтрак. Завариваю горячий кофе, делаю гору сырников и бутерброды с ветчиной и сыром.
Человек-сугроб возвращается как раз вовремя. Складирует у камина небольшую стопку дров и наваливается со спины, пока я сервирую барную стойку.
— Совсем холодный, — ворчу, пряча шею от ледяного носа.
— Зато ты горячая, — мурлычет Дамир, стискивая сильнее.
Разворачиваюсь и сама тянусь на носочках, обнимая. Треплю волосы, стряхивая капельки растаявшего снега, и целую в губы.
Мы садимся завтракать. А после, тепло одевшись, идём гулять по заснеженному лесу. Наслаждаемся кристально-чистым морозным воздухом и обществом друг друга. Обсуждаем планы и отдыхаем душой.
Вернувшись, готовим обед вдвоём, камин зажигаем и валяемся долго-долго. Иногда Дамира отвлекают звонки. Я переписываюсь с Кристиной или дремлю. Ужинаем мы вне дома, выходим в ресторан при зоне отдыха. Там кормят как в советской столовой. Обычные блюда. Первое, второе, компот. Но очень вкусно и сытно.
Вернувшись, снова валяемся у камина. Дамир немного работает на ноутбуке, я же книгу читаю, удобнее устроившись под его боком.
Почти неделя пролетает в настоящей заснеженной идиллии. И нам совсем не скучно друг с другом. Знаю, совсем скоро это всё закончится, и нам придётся вернуться в шумный мегаполис. Встретиться с нашими проблемами лицом к лицу. Но сейчас я напитываюсь тишиной, спокойствием и негой.
— Продукты почти закончились, — замечаю я, доставая для завтрака последние три яйца, небольшой треугольник сыра и один помидор.
— Составь список, съезжу в город, — отвечает Дамир, выуживая из шкафа посуду.
Мы в четыре руки готовим незамысловатый завтрак. Я пишу длинный список необходимых продуктов и бытовых мелочей. С чистой совестью вручаю мужчине и провожаю до машины.
Пока его нет, прибираюсь в домике. Пыль протираю, полы мою. Отношу в прачечную грязные вещи и бельё. В общем, навожу порядок, да так, что устаю очень. Живот тянет, напоминая о том, что я беременна и нельзя мне так много напрягаться.
Укутавшись в одеяло, устраиваюсь с книгой у камина. Нужно просто полежать, желательно поспать и дать организму отдохнуть. Но стук в дверь заставляет выплыть из сладкой дрёмы.
— Ты ключи забыл? — ворчу, нехотя поднимаясь.
Придерживаю живот и плетусь в прихожую. Стук усиливается, и я машинально ускоряюсь. Может, Дам пакетами загружен и до ключей не дотянуться?
— Да иду я, потерпи, — бурчу, щёлкая замком.
Распахиваю дверь и отшатываюсь. Дыхание перехватывает, и сердце испуганно замирает…
  
Глава 34
 
Ника
 
— У тебя десять минут одеться и без выкрутасов сесть в машину, — чеканит знакомый мужчина, вырывает из ослабевших пальцев телефон и смотрит на выпирающий живот, что я придерживаю.
Практически не слышу приказного тона. Смотрю лишь на жену моего мужчины. И вымолвить ни слова не могу. Как они нас нашли? Об этом месте никто не знает… Только Леся. Но ведь она не могла рассказать. Выследили? По телефонным вышкам там или геопозиции. Я фотографии в соц. сетях выкладывала. Пару дней назад. Хотя не указывала адреса. И Дамир ничего против не сказал, даже через мой же аккаунт лайкнул, дурак.
О чём я думаю, глупая? Меня сейчас увезут куда-то. Ребенка вырежут и отдадут этой холёной жестокой брюнетке. Не к месту всплывает та история, что рассказал Дамир про первую жену Саида. Они убили её, потому что чужой была, не из их мира.
— Ты оглохла? — истеричные нотки Динары выводят из ступора, и щёку обжигает хлёсткая пощёчина.
Вздрогнув, пячусь. Лицо горит и, кажется, даже кровоточит. Ногти у неё явно заточены для нанесения увечий. Стерва. Мужчина удерживает женщину за предплечье и приказывает идти в машину и ждать нас там. Она огрызается, хочет меня прямо здесь прибить, но в итоге сдаётся и, показательно развернувшись, стучит каблуками.
  
— Хочешь дождаться Асланова? — рявкает брюнет и выуживает пистолет из-за пояса. Мотаю головой, облизнув пересохшие губы. Даже не морщусь от тянущей боли в пояснице и внизу живота. — Пять минут. Оделась и вышла. Или босой пойдешь.
Попятившись, бегу в спальню. Одеваюсь в первую попавшую спортивку, ботинки тёплые и нахожу телефон Дамира на тумбочке. Он забыл его. Хватаю радостно, включаю и, не зная кому позвонить, открываю мессенджер. Есть одна очень полезная функция. Голосовое сообщение, нужно только удерживать палец на нужной кнопке. Как только отпускаешь, сообщение улетает получателю. И не придумав ничего лучше, открываю вкладку переписки с Натаном. Сую телефон в карман спортивки и выхожу обратно.
— Вам бизнес Дамира нужен? Я готова его отдать, — заявляю, хочу ещё потянуть время.
— Молча в машину пошла! — грубо приказывает мужчина, не даёт даже пальто накинуть, хватает за локоть и вытягивает на улицу.
— Он мстить будет и не остановится ни перед чем, — продолжаю лепетать. Сжимая телефон в кармане до побелевших костяшек.
Меня обжигают гневным взглядом, и я затыкаюсь. Не искушаю судьбу. Быть убитой не хочу. Брюнет пистолетом указывает сесть на переднее сиденье и с пробуксовкой выезжает.
Пристёгиваюсь, страх аварий никуда не делся, да и мужчина рулит ужасно дерзко. Опасно. Это не Петербург, тут ужасные дороги.
Живот тянет сильнее, и малыш пинается довольно болезненно. Морщусь, слегка сгибаюсь, уговариваю его держаться и себя стараюсь успокоить. Ко мне между сиденьями тянется Динара. Ладонь на живот ложится.
— Руки убрала! — шиплю, скидывая её конечность, и передёргиваю плечами.
Жёсткими пальцами за шею хватает, острыми ногтями в кожу впиваясь, и губами к уху прижимается.
— Я заберу их сегодня. И ребенка, и Дамира, — торжествующе информирует. — А ты подпишешь все документы и будешь радоваться, что осталась жива. Вернёшься в свой клоповник и забудешь о моей семье.
— Дамир был прав. Ты не беременна, — хриплю, вжимаясь сильнее в спинку кресла и пытаясь получить немного больше кислорода.
— Конечно нет, — фыркает Динара, наслаждаясь собственной властью надо мной. — В первые годы брака Дамир так рьяно старался заделать мне ребенка. И слушать не хотел о противозачаточных. Мечтал о большой семье. Обследовался и меня заставлял. После второго аборта правда всплыла, я отказалась рожать. Предложила найти суррогатную мать. А он развода захотел. Глупый. От Валиевых просто так не уходят. Я ему лучшие годы отдала, а он захотел всё разрушить! Нашёл себе сиротку под стать!
— Дина! — предупреждающе останавливает наш молчаливый водитель, видя, что женщина грань переходит и практически душит меня.
Динара как-то цинично усмехается, выпускает мою шею. И откидывается обратно на сиденье. Облизнув губы, тяжело вдыхаю желанный кислород.
— Двадцать семь недель. Ребенок не выживет на таком раннем сроке, — возвращаюсь к нашей теме.
— Восемьдесят процентов выживаемости. — отмахивается брюнетка. — Придётся, конечно, полежать в перинатальном центре. Нестрашно. Так даже лучше. Общественность любит порицать неверных мужей и сострадать жёнам, пережившим мучения.
— Всё продумала, — невесело хмыкаю и отправляю длинное голосовое сообщение с признаниями женщины Натану. — Только Дамир не бросит меня.
— С тобой он лишь из-за ребенка, Никуша. Он тебя два месяца не искал, пока знать не знал об ублюдке. Ты не интересовалась, чем он занимался, пока ты в коме лежала? — спрашивает и протягивает свой телефон. — Вот, посмотри, внизу дата стоит. Это мы в гостях у родителей. Если бы не Саид, чёртов моралист.
Отворачиваюсь к окну. Не хочу верить её лживым словам. Но и вправду я не спрашивала, почему он не искал меня раньше. И искал ли вообще до того, как Саид привёз меня в тот домик на границах двух стран.
Сжимаюсь вся, больше не желаю общаться с этими. Сквозь пелену слёз замечаю проезжающую машину Дамира. Он на большой скорости проносится мимо в сторону базы отдыха. Значит, уже знает, что нужен нам.