Измена. Я ее не брошу (СИ)

Саид насильно заставляет выпить стакан с мутной водой. По привкусу понятно, там явно какая-то таблетка растворена. Через несколько минут истерика моя затихает. Голова, правда, болит. И живот спазмами отдаёт.
— Я соберу вещи, и мы уедем, — сквозь шум в ушах и эхо в голове слышу рокочущий голос мужчины.
— Я не могу потерять его, — проглатывая окончания и теряя буквы, бормочу, уставившись в одну точку. — Отвези меня в больницу. Я не могу потерять его.
— Дамир не в больнице, Ника, — Саид садится передо мной на корточки и в глаза заглядывает.
— Я знаю. Он там, — проглатываю ком в горле и перевожу взгляд на окно. — Но я говорю о ребенке. Отвези…
Всхлипнув, сгибаюсь пополам и отключаюсь окончательно.
Просыпаюсь в очередной палате на больничной койке. Осматриваю помещение, натыкаясь взглядом на дремлющего Саида. Кажется, мне приснились наши восьмидневные каникулы с Дамиром. Кажется, не было их. А мой больной поврежденный мозг всё это выдумал. Пусть будет так. Пусть это будет выдумкой, тогда Дамир всё ещё будет жив.
Не сдержавшись, всхлипываю, и бугай сразу же просыпается. Смотрит чернющими глазами, всё нутро пробирает.
— Мой ребенок?
— Всё с ним хорошо. Ты вовремя сказала.
— Зачем ты приехал?
— Как только Натан огласил информацию о полной передаче всех акций и активов Дамира, Ренат рассказал семье, где вы прячетесь.
— Я слышала два выстрела, — интересно, чем меня накачали. Я совершенно спокойна.
— Одним из них я убил Рената, — Саид так легко признался в совершенном преступлении. И не боится, что я заявлю на него. Сдам в полицию и его посадят.
— И что теперь? — поднимаю голову, смотря в чёрные глаза как бы мужа. — Ты будешь прятать меня от своей семьи? Зачем тебе это? Зачем ты женился на мне? И женился ли — большой вопрос! Зачем в медкарту вписал себя отцом моего ребенка?
— Теперь ты будешь восстанавливаться и проходить реабилитацию здесь. Жить будешь рядом с центром, я снял квартиру. Как только тебе разрешат летать, купишь билет и вернёшься домой. В Петербург, — Саид встаёт и разминает шею. Отходит к окну и, открыв форточку, закуривает. — В тот день Динара была очень возбуждена и зла. Дамир её прямо на дороге высадил, предложив поймать такси. Тараторила о сломанной машине. Я предложил одолжить свою и подъехал к ней. Заметив тебя, Дина поменялась в лице и… Я лишь успел сесть рядом, прежде чем она вдавила газ в пол. Поняв, что она хочет сделать, выкрутил руль, но тебя всё равно задело.
— Задело, ага, — с сарказмом комментирую. Саид оборачивается, бросает хмурый взгляд.
— Динара клялась и божилась, что сама не поняла, как такое получилось. Сторож этот поднял вой. Чтобы быстрее замять инцидент, взял вину на себя, вызвал скорую, заплатил сторожу, чтобы ментам не звонил. Пока ждали скорую, прибежал Егор. Он-то и рассказал, что ты беременна от Дамира. Динара ещё больше испугалась, у неё истерика началась. Я отправил сестру вместе с тобой в одной скорой, — мужчина прерывается, докуривает и, выкинув бычок, разворачивается. — Когда я, замяв всё случившееся, приехал в больницу, ни тебя, ни Динары не было. Диспетчер передал слова бригады, что обе пациентки от госпитализации отказались.
— Переходи сразу к той стадии, где ты женился на мне, пока я была в коме, — не знаю почему, но я его больше не боюсь. Во мне будто стоп-кран сломался, и напалмом выжгли все эмоции.
— Я люблю Динару. Она моя единственная младшая сестрёнка. Но когда я узнал, какие планы строит семья, то решил защитить тебя. И оформил задним числом наш брак. К тому же, так было легче организовывать твоё лечение в клинике, перелеты и прочую бюрократию.
— Можно было просто рассказать Дамиру, где я? Почему ты этого не сделал? Зачем всё так усложнять⁈ — перебиваю, всё еще не понимая мужчину. — Ты ведь меня не знал! Я любовница мужа твоей любимой единственной сестрёнки. К чему так стараться, своей свободой жертвовать и идти против семьи?
— Сильно тебя Дамир защитил? — спрашивает совершенно спокойно. А я вздрагиваю как от пощёчины. Губу с силой закусываю и отворачиваюсь. Саид подходит ближе, поднимает голову за подбородок, заставляя в глаза его смотреть. — Остальное не важно, Ника. Мои мотивы не важны. Если тебе больше ничего не нужно. Мне пора на самолёт.
    
Глава 22
 
Ника
 
Я остаюсь совершенно одна. В чужой стране, с безлимитной пластиковой картой, чистым телефоном, в который забиты только два номера, и ключами от снятой квартиры. В душе разливается просто мёртвая пустота. Саид, конечно, тактично не говорил о Дамире и о том, что с ним стало. Хотя… где этот амбал и где такт? Скорее всего, боялся вызвать очередной приступ истерики. И я не смогла спросить напрямую.
Потому что жить с небольшой иллюзией, что любимый жив, легче, чем знать правду. И я цепляюсь за эту иллюзию, верю, что как только всё уладится, он разберется с родственниками своей жены, то сразу же явится к нам. Ко мне и к нашему головастику, что так отчаянно цепляется за жизнь. А значит, и мне нужно цепляться. Выздороветь, встать на ноги и позаботиться о себе, о нас.
Около двух месяцев я провожу в реабилитационном центре. Хожу на все процедуры, занимаюсь со специалистами, сдаю всевозможные анализы и, самое главное, консультируюсь с гинекологом. Я полностью посвящаю всё время своему здоровью. Правильно и сбалансировано питаюсь. Пью витамины. И записываюсь на плавание, так как вода снимает нагрузку и тонус.
Стараюсь занять каждую свободную минуту. Потому что наедине с собственными мыслями и одиночеством накатывают депрессия и бессонница. Я могу проплакать всю ночь, проклиная Асланова и весь их мир, в который попала по его вине. И каждый новый день без него я чувствую, как теряю веру. Веру в то, что он жив. В то, что он вернётся ко мне.
В конце декабря мой куратор в центре объявляет о полном выздоровлении и разрешает вернуться домой. Честно говоря, часть меня очень хочет в Петербург. К подругам. Ведь каждый Новый год мы празднуем вместе, а они даже не знают, где я нахожусь. Саид не разрешил выходить на связь ни с кем, кроме него или Натана. Да и я скучаю по родине.
Другая же часть меня трусливо желает отсидеться в безопасности. А лучше — вовсе обрубить все концы и улететь куда-нибудь в Европу. Сменить имя, внешность и забыть всех как страшный сон.
Только удерживает то, что Дамир доверил мне огромное мультимиллионное состояние, и подвести его я не могу. Даже если он всё-таки мёртв, не имею права прятать голову в песок и оставлять всё на самотёк. Удивительно, как травмирующие события в жизни меняют человека. Ради него, ради себя, ради нашего сына обязана выйти, заявить, отстоять и отомстить.
Двадцать девятого декабря я звоню Натану и предупреждаю о своём возвращении. Саида в курс не ставлю. Просто не хочу. Я не знаю, какие он преследует мотивы. Но он Валиев. А значит, мой враг.
Тридцатого декабря прилетаю к себе на историческую родину. Домой. В холодный, пасмурный, как и моё настроение, Петербург. Глубоко вдыхаю морозный воздух и прикрываю глаза, чувствуя, как кружится голова от переизбытка кислорода.
— Вот мы и дома, — шепчу, поглаживая заметно округлившийся животик.
Нам уже целых шесть месяцев. Сын вовсю пинается, показывая недюжинную силу и активность. А я, как никогда раньше, чувствую себя здоровой, бодрой, сильной и готовой противостоять всему миру.
— Выглядишь беременной, — изрекает вместо приветствия один нахальный адвокат, встречая меня возле ленты багажа.
— Да ты капитан очевидность, — фыркаю, закатывая глаза. И глупо улыбаюсь, будто после долгой разлуки встретилась с самым близким человеком. Хотя мы с Натаном виделись всего лишь раз и около пяти раз созванивались.
— Не пугайся сейчас, — склонившись к уху, выдаёт он, и мы выходим из аэропорта.
Не успеваю задать уточняющие вопросы, как десяток мужчин и женщин в тяжёлых куртках, с микрофонами да камерами набрасываются на нас. Натан пытается взять удар на себя, а я немного теряюсь от неожиданности. Кое-как укрыв меня, мужчина доводит до парковки и помогает забраться в свой внедорожник.