Повелитель Льда 2 (СИ)

— Я все равно не хочу в этом участвовать.
— Что ж, я очень не хотел, чтоб дошло до этого, но…..
Следующие его слова я не успел расслышать, так как мое тело начало окутывать травой, которая росла у меня под ногами.
— Многие думают, что класс Друида — это боевой класс, связанный с превращением или приручением какого-нибудь медведя — рассказывал Леон, наблюдая, как травинки полностью меня обездвиживают. Нет, может и есть идиоты, которые балуются подобным, но истинная сила Друида в работе с растениями. Вся территория моей резиденции — это сплошной артефакт, который я создавал многие месяцы. Каждый цветок, каждая травинка, тут все подчиняется мне. Предполагаю, что на своей территории я способен наравне потягаться с боевой группой любого из кланов. В одиночку, естественно.
— Что вы собираетесь сделать? — спросил я одними губами. — Пустите меня в оборот?
— К сожалению, не могу. Ты стал достаточно известной личностью, поэтому мне просто необходимо, чтоб Ледяной Лебедь был на моей стороне. А «Травяной паралич» — это не более чем предосторожность. Не хочу, чтоб ты сейчас вспылил и наделал глупостей. Ты ведь, небось, забыл, что у нас подписан магический контракт.
— К черту его!
— Ну зачем ты так — покачал он головой, — знаешь же, как я не люблю тех, кто не выполняет собственные обязательства. Но я ожидал такой реакции, поэтому придется убеждать тебя иным способом. Стас, после твоего отказа, рядом с Шевцовым окажутся все….я еще раз повторюсь, ВСЕ твои друзья и знакомые. И в таком случае тебе все равно придется делать то, что я прикажу. Нам действительно необходимо доходить до этого?
Я скрипнул зубами, но ничего не ответил.
— Вот именно. И запомни, мальчик мой, об этом разговоре не должна узнать ни одна душа. Все должны думать, что ты делаешь это добровольно. ТЫ ПОНЯЛ МЕНЯ?
— Д-да…..
— Вот, возьми — он передал мне маленький микрофон. — Это ты должен носить с собой абсолютно всегда. Я хочу убедиться в том, что ты не проболтаешься.
— Мне его даже в душ с собой брать? — сыронизировал я.
— Дома у тебя и так все просматривается и прослушивается. И даже не думай пытаться это изменить.
Сказав это, Леон подошел ко мне вплотную.
— Я прощу тебе это небольшой концерт, все-таки ты еще очень молод. Но если ты посмеешь еще хотя бы раз ослушаться меня, ты пожалеешь.
Трава, окутывающая мое тело, начала сползать и врастать обратно в землю. Однако, я остался стоять на месте, не понимая, чего ждать дальше.
— Клин сейчас отправит тебя домой. Завтра начнете работу.
Из ни откуда появился ухмыляющийся портальщик. Надо же, оказываются его протокольная рожа иногда способна выражать какие-то эмоции.
Я же пытался привести свои эмоции в порядок, понимая, что теперь в любом случае придется молчать. Пусть лучше меня ненавидят, чем я увижу еще кого-либо из своих близких в этом помещении. Извините, Василий Петрович, у меня не получится вам помочь.
Первая акция должна была состояться на Красной площади. Выходя из портала, мы аккуратно расставили кубы и ушли. В тайне я надеялся, что количество желающих помочь будет настолько большим, что Леон просто откажется от собственной идеи.
Но я ошибся. Люди проходили мимо, останавливались, что-то обсуждали и даже фотографировали. После приезжали различные блогеры и телевизионщики. И все обсуждали исключительно то, как именно Шевцов докатился до такой жизни. Подробно описывали его «падение», брали интервью у бывших обманутых соклановцев. Причем последних выбирали исключительно из тех, кто был бы готов поливать бывшего начальника дерьмом.
А к вечеру, когда мы вернулись за кубами, на него и вовсе стали смотреть на какой-то аттракцион.
Что происходило с людьми? Неужели вся человечность исчезла? Почему никто ничего не делает? Неужели Леон был прав…
Домой я возвращался уже за полночь, но свет в квартире все еще горел. Когда я зашел внутрь, меня ждали хмурые Мила и Рита.
Марго встала, прошла мимо меня, толкнув плечом, и направилась в сторону выхода.
— Ненавижу тебя…. — сказала она в спину, после чего хлопнула за собой дверью.
 
— Почему ты нам ничего не сказал? — спросила Мила, закрыв лицо руками и заплакав.
— Это бы изменило что-то?
В душе у меня творился полный раздрай. Мне безумно хотелось рассказать ей обо всем.
— Да! Нет….не знаю! Но ты должен был!
— Василий Петрович совершил то, в чем его обвиняют. Он сам выбрал свою судьбу. Я не готов рисковать всем, чтоб попытаться его защитить.
— Он сам тебе признался в этом?
— Нет, он молчит. Это мне рассказал Леон.
— И ты веришь этому человеку?
— Пока что именно из-за Шевцова у меня возникали проблемы, а Леон, наоборот, приносил в мою жизнь только стабильность. И если этому человеку сейчас потребуется моя верность, то он ее получит.
— Стас, ты слышишь себя? Ладно другие люди….у них притуплены эмоции. Но ты? Ты действительно озвучиваешь свои мысли? Пожалуйста, скажи, что это не так. Если ты боишься последствий расторжения магического контракта, то оно того не стоит. Я узнавала у магических юристов, тебе светит максимум год сильно урезанных характеристик. Уедем куда-нибудь на остров, а когда все вернется, займемся твоей раскачкой. Любимый….пожалуйста.
— Да, я действительно так считаю.
Я сел за стол и начал ужинать, больше не произнося ни слова. Мила же скрылась в спальне, а через некоторое время появилась с чемоданом в руках.
— В таком случае….думаю, нам стоит сделать перерыв в наших отношениях. Тот человек, которого я полюбила, никогда бы не стал творить подобных вещей.
Это были ее последние слова, после чего она тоже ушла из квартиры. А я сидел и прикладывал все силы, чтоб не побежать за ней. Может действительно им будет безопаснее держаться от меня подальше. По крайней мере они будут целы.
— Ты все сделал правильно — попыталась меня утешить Тисса.
— Знаю. Только от этого не становится легче.
За следующие две недели мы выставляли кубы во всех городах-миллионниках России. В интернете разразилась настоящая война между сторонниками Леона и остальными людьми. Причем последним на Шевцова было в принципе плевать, они просто готовились к предстоящей войне за власть, пытаясь набрать очки на образе «Моралистов».
Почему я думаю, что это была лишь политика? Да все просто. В сети были десятки тысяч сообщений о том, что это бесчеловечно, но кубы продолжали стоять. Никто не смел к ним притронуться.
Нет, пару раз все-таки находились старые знакомые Василия Петровича, которые убивали его, стараясь остановить мучения, но уже на следующий день они сами оказывались в этих кубах.
Если бы такое происходило постоянно, то смысла выставлять их просто не было бы. Но, видимо, люди, которые готовились сразиться с Леоном, пока не хотели выступать открыто.
Я же….продолжал выполнять свою работу, перестав общаться с кем-либо и фактически переехав в резиденцию Леона. Мне казалось, что если я буду находиться там, то у меня получится найти способ для побега Шевцова. Но это не помогло. Даже по самым смелым прикидкам, нужно как минимум человек пятьдесят переместить в самый центр резиденции, чтоб появился хотя бы какой-то шанс. И это при том, что тут наверняка стоят глушилки для чужих порталов.
А в один из вечером Шевцов снова заговорил со мной.
— Стас. кха-кха….я понимаю, что просить у тебя такое нельзя. Но, пожалуйста, убей меня. Я знаю, что ты можешь.
— Зачем? — не понял я. — Вы ведь все равно вернетесь сюда же.
— Ты убей окончательно. Тогда не вернусь. Мне очень больно….
— Вы не понимаете, о чем просите — ответил я, вовремя вспомнив про наушник в кармане. — И больше прошу не поднимать этот разговор.
После того вечера Шевцов больше не произнес ни слова. Каждый раз, когда я видел его, мое сердце обливалось кровью….но я просто не знал, как ему помочь.
А потом настал черед акции в Питере….
Вечером, когда мы пришли забирать пленника, вокруг него столпились множество людей. Мои друзья, бывшие и нынешние полицейские, даже военные. Леон предвидел это, поэтому пошел вместе с нами.