На дальних берегах. Том первый (СИ)
После завтрака Сменыч сел ваять ключ. Остальные, устав слушать визг напильника, пошли осмотреть остатки Гарбаруки еще раз… Проходя мимо кладбища, Слободан принялся внимательно вчитываться в надгробья.
— Ты чего? — удивился Брава.
— Обмылка ищу…
— Ты, кстати, знаешь как его по настоящему зовут?
— Неа… Но он тут «Праттом» хотел назваться.
— А ты сказал, что-то, что он никакой не Пратт, тут мигом поймут…
— Тоже верно… То есть мы не узнаем, жив он или нет.
— Меня больше интересует, что тут произошло? Нападение?
— Похоже на то… Перестрелка тут точно была…
— Тролль говорит, что если кто-то напал, странно, что «Старого Ублюдка» не утопили, — влез в разговор Бьернсон, — И странно, что воронок от снарядов нет.
— Хмм… Хорошее наблюдение… Если его утопили, то где он? Если не утопили, то почему не стрелял?
— Может его подняли? — предположил Брава.
— Подъемные работы во время штормов? Да и ради чего? Это не тот корабль, из-за которого можно так заморачиваться.
— Или захватили?
— Надо осмотреть форт. Других достойных целей тут для артиллерии нет. Если бы они захватили корабль, то использовали бы пушки против него.
Форт находился в плачевном состоянии, однако большую часть разрушений ему причинили не противники, а время. Стена была проломлена только в одном месте и верхушки стен с этой стороны были исклеваны выстрелами. Внутри тоже имелись следы боя, но ничего похожего на следы артобстрела.
— Штурмовали по старинке… — Бьернсон пнул тяжеленное бревно которое использовали в качестве тарана, — Отогнали стрелков огнем и раздолбили стену.
— Да… Причем штурм шел со стороны поселения, — Слободан поднялся на стрелковую галерею и осмотрелся, — Стреляли, судя по всему, вон из тех домов. Они больше всего пострадали от ответного огня.
— Надо Семеныча спросить — может он чего пояснит?
Гвоздев был уже изрядно навеселе, однако ключ изготовил. Бьернсон распорядился запихать в него побольше закуски, чтобы попустило и изложил результаты осмотра города и свои выводы.
— А хули тут гадать? Хомстед с Маулсом давно жили как кошка с собакой.
— Не понял?
— Местные компанейский недолюбливали. А те их в обратку. Видать, кого-то перемкнуло и до стрельбы дошло.
— То есть это что? Типа гражданской войны?
— Типа того.
— А «Старый Ублюдок» почему не вмешался? Мы следов артобстрела не нашли нигде.
— Старина Джон неоднократно говорил, что в рот ебал в эти разборки лезть. Дождался, поди, пока они там друг друга не перережут, забрал выживших и свалил, как шторма закончились.
— Это объясняет, почему похоронили убитых и тщательно собрали пожитки, — согласился Слободан, — Правда неясно, почему подвал не разгребли и не вынесли.
— Зачем?
— Ну там довольно много ценного.
— Жратва да выпивка. Этого у местных и так хватало. А про тот схрон вряд ли кто-то кроме Хомстеда знал. Ну и той гориллы его ручной… Забыл как звали. Но, его могли прибить в суматохе… Ладно — че голову ломать? Пошли лучше посмотрим, подходит ключ или нет. А то придется еще новый пилить.
Благодаря прокопанному Кубой лазу в окно, в комнате с люком образовалась вентиляция и воняло уже не так жутко. Люк оказался замаскирован каменной плитой, которую от остальных отличало только отверстие под ключ, так что пришлось изрядно поползать, чтобы найти, где он находится. Сев на корточки, Семеныч сунул в отверстие штырь, потряс его, чтобы шифрующая часть откинулась в нужное положение и принялся крутить. Остальные, затаив дыхание, слушали скрежет под полом. Потом что-то клацнуло и раздался скрип сдвигаемых ригелей.
— Ну! Че я вам говорил! Денис Семеныч и без всяких чертежей все в башке держит! Как родной! — Гвоздев попытался, потянув за приклепанное к штырю кольцо поднять крышку, но охнул, — Так — кто там молодой-здоровый? Впрягайся, а то у меня уже годы не те, чтобы такое пырять.
— Да че тут подымать? — Бьернсон, сменив его, без особых усилий выдернул люк вверх и откинул в сторону, — Эх, сука, вот это запашина!!!
Трупная вонь из открытого люка пошла такая, что все зрители телепортировались наружу, отдышались и переглянулись.
— Так — пусть проветрится…
— Хер она проветрится… Неделю ждать придется. Если не больше.
— Тогда надо что-то делать… Он прям внизу лежит и уже в расползся весь. Мы его не достанем.
— Есть идея! — Гвоздев щелкнул пальцами, — Брава… Слей-ка с топливного генератора горючки нефильтрованной.
— А как нам это поможет?
— Выльем в туды… Она же органику жрет — вот пусть там все похавает.
— Хорошая мысль… — Брава сбегал до катера и вернулся с ведром гарты, — Кто будет лить?
— Давай я… — вызвался добровольцем Бьернсон, — Я уже, за эти дни, почти привык.
— Ты только прямо на тушку лей, — напомнил Гвоздев, — По сторонам не плескай, а то мало ли. Деньги бумажные, или еще чего.
— Понял…
Нырнув в подвал, Бьернсон выскочил оттуда меньше через минуту.
— Не нихера не привык… Воняет хуже дохлого кита. Сколько ей надо?
— Она быстро работает. К вечеру должна все сожрать. Пошли, пока, пообедаем.
— Тебе, после такой вони, есть хочется?
— А что бы и нет? Сейчас костерок запалим, дымком почистимся, выпьем для аппетита и все нормально будет.
— Надо часового оставить. А то там все на распашку.
— Да тут нет никого.
— А если все таки кто-то есть? Нет — я так это не оставлю…
Покрутив головой, Бьернсон завалил окно и раскопанный выход обломками, походил вокруг в поисках других лазов и, успокоенный, пошел обедать.
* * *Идея с гартой сработала. К вечеру в тайнике пахло не розами, но уже вполне сносно, а от трупа осталась только куча костей, которые стали губчатыми и гибкими словно резина.
— А вот мне что интересно… — посмотрев на это Слободан повернулся к остальным, — Почему гарта еще все вокруг не пожрала? Её же много попадает и на землю и в воду?
— Потому, что её саму сжирают раньше, — пояснил Семеныч, — Вишь она черная какая стала? Это значит, что деградировать начала. Нестойкая она.
— А! Так вот что механики в колориметре меряют?
— Да. Цвет сверяют с эталоном. И уровень осадка смотрят. Если гарта начала деградировать, у ней выход падает. Приходится генератор сливать, промывать, прокаливать и новую «закваску» фигачить. Те стержни в топливном генераторе не только для подогрева. Они еще «бульон» — жижу, на которой гарта растет, стерилизуют. Ты молодой, а я застал время, когда их еще не придумали. Тогда «скороварки» были, где перед заливкой в генератор всю жижу проваривали под давлением. Та еще жопа, особенно при большом расходе. Тогда корабль не мог, как сейчас, постоянно полный ход держать. Ползали на «экономическом», а на случай чего запас в баках имели чтобы жару дать. Ну это я уже сам не видел. Это с нами сидел один механик. Треху ему дали за то, что по пьяной удали трактор с моста уронил. Он, потом, отсидел и там же, на лесозаготовке, тем же трактористом и устроился. Правда пить завязал.
— Ну само-собой…
— Да не — не поэтому. На поварихе женился. А она баба суровая — с ней не запьешь.
— Ладно — чего треплемся? — прервал этот поток воспоминаний Бьернсон, — Мне знать охота, богатый я уже или нет?
Само укрытие представляло из себя вкопанный в землю котел небольшой паровой машины из которого выдрали все трубки и прочую требуху. Северяне там принципиально не помещались, поэтому на осмотр отправили Семеныча.
— Ну че?
— Ну все!
— Что «все»?
— Могу теперь весь сезон не работать… Вы не против, если я с вами помотаюсь? Еда есть, выпивка есть… Жены НЕТ!
— Деньги нашел?
— Ага… Тут только золотом голдмарок тридцать. Плюс бумажные… Плюс с губернатора «гайки» золотые да цепи. И еще консервы и бухло. Основательно готовился тут сидеть.
— Только воздуха не запас.
— Пожар — дело такое. Не столько огонь убивает, сколько дым. Сейчас я ящики подам, потом вы мне мешок спустите, я мелочевку сгребу. О! А вот это я себе заберу!