На дальних берегах. Том первый (СИ)
Поскольку виновник торжества испарился вместе с кораблем, вместо него компания попыталась подать иск на правительство, продавшее им столь опасное имущество. Судья покрутил молоточком у виска и иск отклонил. После такого фиаско лонгцы решили убраться из этого несчастливого места, продав Сараманку за бесценок мутным ребятам с куманским акцентом, которые превратили её в перевалочную базу для островных товаров и, по слухам, гнездо пиратства и разврата. Все приличные люди надеялись, что под этим шалманом еще что-нибудь рванет, однако, вопреки их молитвам, дела на Сараманке быстро наладились.
Капитан планировал разобраться с делами быстро, но быстро не получилось. Во-первых, не все сразу смогли отдать деньги за проводку. Пришлось ждать, когда они разгрузятся, решат вопрос с местными банками и прочее. Во-вторых, местные торговцы не ожидали прибытия такого количества судов сразу после штормов и их запасы быстро исчерпались. Походив по складам и посмотрев, что и по каким ценам им пытаются впарить, Капитан послал всех девятибалльным залесским матом и потребовал дать ему нормальный провиант. Но его еще не подвезли и не помогло даже наведение на провиантские склады орудия. Пришлось ждать.
— Товарищ капитан. Дозвольте звернутися? — узнав причину начальственного гнева, Михай немедленно выступил с предложением. — Е у мене одна идея.
— Излагай…
— Якщо у них, писля штормив, такий дефицит, то може нам спробувати на цьому заробити? Спирта ми нагнали багато — сами не випьемо. Давайте пару бочок выкатим, та спробуем продати?
— Дэнги в кассу — нам прэмия! — дополнил идею Багир.
— Продать, говоришь? — Капитан задумчиво поскреб бороду, — Две бочки? Это сколько от всего количества?
— Чэтверть!
— Вы хотите сказать, что у нас в трюме восемь бочек спирта скопилось?
— Ни! Те що в трюми ми не считаемо, — замотал головой Михай, — То — готова продукция. Боцман вже на баланс прийняв — у ниго хер выцарапаешь. Ми про те, що в машинному лежить.
— А сколько там готового в трюме?
— Зараз прикинемо. Коньяку столитровочка. Горилки я поставив на перци шухлядка два, видразу в стекли.
— Чача… — напомнил Багир.
— Той литрив сорок. Ще фруктових настоянок, кожной пляшок по десять. Ну и пшенична ваша — куди ж без ней. Ви ее дуже добре пьете — всього три канистри залишилося.
— Понятно… — Капитан задумчиво поковырял в трубке палочкой для чистки, — Значит так — сперва пару бочек выкатите. Если хорошо пойдет — продаем остальное. Сейчас фрукт пойдет — нагоним еще. Машина у вас готова, или на горбу потащите?
— Машина нэ готова…
— Але вже издить. Зараз придумаемо як бочки закрипити и на базар.
— Давайте — торгуйте. Нам тут все равно еще дня три куковать как минимум. Хоть подзаработаем.
Самодельный вездеход, после всех переделок, выглядел устрашающе: обрезанная рама от армейского грузовика покоилась на огромных, метрового диаметра, колесах. Восьмицилиндровый В-образный мотор, судя по количеству чугуна и способности пережить падение в море, залесского производства, после долгих споров все-таки вкрячили по-традиционному — вперед. Мотором занималась Кара, которая, с присущей всем саргашам старательностью, не только перебрала его по болтику, но и наполировала ему клапанные крышки и корпус воздушного фильтра, из-за чего движок сильно выделялся на фоне крашеной суриком рамы и труб, которые должны были быть каркасом для панелей кабины и капота. Когда-нибудь. Когда руки дойдут сделать. Сиденье тоже было только одно. Из второго сделали удобное кресло в отсеке управления. Кузов, на фоне общей длины машин, получился рудиментарным. Скорее даже не кузов, а кузовок, но бочки туда помещались отлично, так что, скатив машину по доскам на причал и загрузившись, Багир приволок аккумулятор. Электростартер был его особой гордостью, так что, подсоединив плюс, он, путем тыканья минусовой клеммой в корпус, запустил двигатель и обвел взглядом собравшихся зевак.
— Шо пан? — высунулся из кабины Михай, — Хвалитесь?
— А то! Это тэбе нэ ручкой маслать! Вжик — и паэхал! Вах какоэ чудо тэхники!
— Тильки треба якийсь ключ або кнопку зробити, а то вси ци танци з акумулятором по селянськи виглядають.
— Сдэлаэм! — Багир лихо, словно джигит в седло, запрыгнул в машину и встал, держась за каркас, — Паэхалы!
Ехать, правда, было всего ничего. Поднявшись, распугивая толпу, до рыночной площади и встав так, чтобы был виден корабль, они сгрузили бочку и начали торговлю. Однако продажи не шли, несмотря на то, что Багир расхваливал товар во всю глотку.
— Молодой человек… — пожилой эретец, который несколько раз прошел мимо морщась от криков, остановился и постучал костяшками пальцев по лбу, — Вот шо вы делаете?
— Выно продаю, да!
— Так вы-ж его так не продадите!
— Вах! Пачэму?
— Ну вот шо вы несете? Какое: «Старое-выдержанное»? Тут народ ест рыбу, носит портки и лапает девок. И все три вещи чем свежее, тем лучше. А вы им про старое. Но, если хотите, за небольшой процент я помогу вашему горю.
— Давай!
— Обожжите пан, — осадил напарника Михай, — З жидами так не можна. З ними треба видразу вси умови обговорювати. Який процент?
— Думаю, семь процентов от выручки будет в самый раз.
— Щось пидозрительно. Занадто мало хоче.
— Молодой человек… — эретец грустно вздохнул, — Был бы я лет на двадцать моложе и будь со мной мой друг Йося, я бы просил все тридцать. А сейчас мне надо исходить не из того, что я хочу, а из того, шо мне готовы отдать. У меня годы не те, шобы драться с двумя здоровыми жлобами из-за пятнашки. Вы же, надеюсь, не будете бить пожилого человека за жалкие семь процентов?
— Нэт! Слово джыгита!
— А вы, молодой человек?
— Ни. Я жидив за гроши николи не бив. Тильки безкорисливо. Вид чистого серця!
— Какой знакомы говор… Вы, часом не с Кресов? С Чернополя?
— Ни. Я с Терновцов.
— А я с Чернополя. И, бывает, сижу тут, посреди этого всего и думаю: «И зачем я только с Кресов уехал?» А потом встречаю поца вроде вас и вспоминаю зачем.
— А я с Дигорской долины! — гордо похвастался Багир.
— По вам видно шо не с Ризи… Ладно — отойдите и не мешайте. Сейчас дядя Меир вам покажет, как надо делать гешефт.
Достав маленькую фляжечку, эретец прополоскал горло и, внезапно громким, ввинчивающимся в мозг голосом заорал нараспев: «Внимание господа! Свежайший крепчайший спирт. Продается дешево не потому шо плохой, а потому шо краденый. Сами сколько могли выпили — теперь собираем на закуску. Будете долго думать — потом будете долго плакать, потому шо замки сменили и такой халявы уже не будет. Молодой человек — шо вы крутите головой? Она же так открутится! Подходите, берите не думайте — в вашем возрасте думать вредно. В вашем возрасте надо действовать, а то помрете девственником. Крепчайший спирт — один стакан и дама ваша. А в бутылке их целых пять! За сущие гроши покупаете себе оргию! Вон женщина улыбается — с ней такое уже было. Три раза. Не мотайте головой — я вижу трех детей, цепляющихся за вашу юбку. И знаете, шо я имею сказать по этому поводу? Купите спирт — вам надо таки лечить нервы. Я знаю шо такое трое детей — у самого пятеро, так шо рюмочка перед сном вам нужна как воздух!»
Багир с Михаем переглянулись и, убедившись, что процесс пошел, отошли за машину и вытащив ящик с инструментами начали думать, как получше прикрутить аккумулятор. Пару раз, к торговой точке подгребали какие-то мутные личности, желающие непонятного, но эретец, указывая в сторону машины, говорил, что он тут только наемный продавец а по поводу остального надо разговаривать с хозяевами товара. Желающих побеседовать с двумя крепкими мужиками, с тяжелыми железками под рукой, почему-то не нашлось. Единственными, кто мог доставить проблем, были приглядывающие за рынком гвардейцы, но с ними Багир вопрос урегулировал просто — приказал налить стражам порядка и, под бесконечный горский тост, заставил тех выпить. На жаре и с непривычки, спирт скосил гвардейцев не хуже пули. Сложив их пьяно икающие тела в тенёк, Багир вернулся к прерванному занятию.