Ботаник vs. Плохиш (СИ)

— Мама, прости, что я ушла. Мне просто невыносимо было слышать вашу ругань, и Сережка так плакал… — с каждым словом спускалась на ступеньку ниже, не отрывая от мамы своих глаз. Я не хотела причинять ей еще одну боль своим поступком. И хотела, чтобы она это поняла.
— Знаю, милая… — родная рука ласково коснулась щеки. Потом она дёрнулась, будто вспомнив о чем-то, возможно, не очень приятном. Повернувшись к Сергею Анатольевичу, при этом избегая его взгляда, полного вопросов (еще бы все семейство Соколовых обнаружилось у его порога при непонятных обстоятельствах), мама забрала у него Сержика.
— Собирайся, мы едем к тете Жене.
  
39
 
— Нет! — такой сильный протест во мне всколыхнулся, что я не сдержалась.
Мамина бровь дернулась. Она посмотрела сначала на Влада, а потом на его отца.
— Пускай он катится! — я больше не жалела о том, что буду видеть отца еще реже, чем обычно. Особенно, если из-за него мне придется переезжать, а то и школу менять накануне выпускного.
— Детка…, — теперь мамины брови сложились домиком: этаким жалостливым и хрупким строением. Она не жалела меня, она как будто извинялась. От этого я еще больше разозлилась. А чем она-то виновата?!
— Не смотри на меня так, мама! — Сергей Анатольевич молча вклинился, забрав Сержика из маминых дрогнувших рук и кивнув Владу в сторону кухни. Он, кажется, шагнул мою сторону. Но раз рука не легла на мое плечо, значит, решил пойти за папой. И хорошо. Все скажу, что думаю. Правда, голос дрогнул, и разговаривать на повышенных тонах я больше не могла. — Мам. Это папа во всем виноват. Пусть он и уходит.
— Ась, не все так просто…, — вздохнула мама, бросив взгляд в сторону прохода, ведущего на кухню.
Сердце в тревоге сжалось, и я постаралась сменить тему. Нужно сейчас обсуждать не причины, а последствия.
— Можешь меня не посвящать в детали, кто больше виноват. Но я не понимаю, почему МЫ должны переезжать?
Мама закусила губу. Выражение ее лица омолодило ее лет на десять.
— Он, что… Нас выгнал…? — не верила, в том, что произнесла. Но проскочила мысль, что теперь от папы можно ждать чего угодно.
— Нет-нет! — мама замахала перед моим лицом руками. — Он просто… — очередной вздох, — Хочет, чтобы я все скрыла от семьи. По крайней мере, пока она… — мама запнулась, в голос прокрались ядовитые нотки. — не родит.
— Чего? Он больной, что ли?
У мамы вырвался нервный смешок, и она снова прикусила губу.
— Я ему то же самое сказала. Поэтому мы и переезжаем.
— А почему бы не выгнать его из квартиры.
— Детка, квартира записана на него. И куплена его родителями до брака.
— О… — сколько нового можно узнать в преддверии развода родителей.
— А я не собираюсь соглашаться на его условия, даже если это на время лишит нас крыши над головой.
Чувствовала, что скоро моя челюсть отвиснет так, что потом на место не встанет.
— Не волнуйся, — мамина ладонь легла на мое плечо. — Я разберусь. Все наладится. Дай мне неделю. Может, полторы. Я постараюсь, чтобы твою жизнь это не затронуло больше, чем уже есть. Школу менять не будешь. Получу выручку от магазина, сниму квартиру рядышком…
— А почему нам нельзя пожить у бабушки? — схватилась за эту идею, как утопающий за прогнившую ветку. Любой аргумент признавался рабочим, если на кону стоял чуть ли не вековой жизненный уклад.
— Твоя бабушка в миг меня раскусит. А я не настолько жестока, что устраивать семейные разборки, особенно… В данной ситуации.
— Не понимаю… — совсем запуталась в маминой логике. — Ты же решила, что не хочешь идти у папы поводу и скрывать его измену! А теперь беспокоишься о том, что бабушка узнает. А тете Жени ты что скажешь? Что мы дома тараканов травим?
— Саш, да пойми…
— Кхм, — красноречивый кашель оборвал наш казавшийся бессмысленный диалог.
Мы обе повернулись к Сергею Анатольевичу лицом. С моим жалостливым взглядом мог посоперничать бездомный котенок Шотландской вислоухой. А мама… Недовольно зыркнула на нашего директора.
— Мы сами разберемся, Сергей… Анатольевич.
 
Ого. Невольно поморщилась от исходившего от мамы холода. Столько глухой агрессии… Будто бы Караев самолично подложил Лариску в папину кровать.
— Я не сомневаюсь, — он сложил руки на груди. А я заметила, что у него нет Сержика на его руках. Окинула беглым взглядом пространство вокруг. И увидела Влада. Взгляд у него был немного растерянный, но Сережку он держал крепко и уверенно. Быстро учиться…
Губы невольно дрогнули в улыбке. Но пришлось быстро выныривать в реальность. Ведь фактически решалась моя судьба.
— Вот и отлично, — мускулы лица мамы только расслабились, как прозвучало отрицание, обычно следующее после такой паузы.
— Но я считаю, Саше не на пользу будут такие перемены. И я предлагаю Вам поселиться у нас. Благо, комнат на всех хватит.
Мама открыла рот, чтобы возразить, громко и четко, и задрав нос, хлопнуть дверью. Прицепов потащив нас с Сержиком с собой.
А мне это ну совсем не нужно. И это был идеальный момент, чтобы вставить свои пять копеек.
— Мам, пожалуйста! — жалобно потянула я, заглядывая маме в глаза.
Мама перевела взгляд с меня на Сережу на руках у Влада. Потом посмотрела на Сергея Анатольевича. И еще брови вернулись в изначальное положение, правда, небольшая складочка между ними еще осталась. Но мне было достаточно и неуверенного беззвучного «Да!».
— Спасибо, мамочка! — кинулась к ней на шею, чувствуя, как облегчение наполняет меня с головы до ног.
В ответ она стиснула меня в своих объятиях. А когда отпустила, повернулась к Сергею Анатольевичу.
— Только неделя. А потом я решу этот вопрос.
— Полторы, — пробормотала я, пока настроение у мамы держалось на отметке «более-менее» сносное.
— Хорошо, — со вздохом выдохнула она.
Я расплылась в улыбке, найдя Влада глазами, а он мне подмигнул.
Во всей этой паршивой истории нашлось хоть что-то хорошее. Теперь надо держать кулачки, чтобы обаяние Караева и маму сразило наповал. Я бы с удовольствием задержалась бы в этом коттеджике. Вместе с человеком, который успел завоевать мое сердце.
Всю ночь ворочалась. Знание того, что за стенкой находится комната Влада будоражило воображение и встряхивало нервную систему. Мы ведь толком не поговорили о том поцелуе… Родители как коршуны нарезали круги вокруг нас, и единственным, что я от него услышала было сдержанное «Спокойной ночи.» Уснула я позже обычного, но на утро вскочила до будильника. Глазам было непривычно от деревянных панелей вместо обоев, лаконичной и новой — а не разношерстной и разбитой — мебели. А спина ликовала от просто божественного матраса на пружинах.
Мамы рядом не оказалось, я решила, что она кормит Сережу на кухне. Оглядела пол — удивительно, как мама смогла утащить все эти сумки. Четыре, если быть точно. Или таксист ее прямо к крыльцу подбросил?
Тряхнула немного тяжелой от недостатка сна головой и решила не забивать себе этим голову. Все необходимое для сносного начала дня я приготовила еще вчера, даже шампунь, гель и щетка с мочалкой ютились в прозрачной сумочке на туалетном столике.
Чтобы наскрести бодрости на урок истории, мне нужен был душ. Желательно — контрастный. И кофе, желательно горячий.
Потянувшись, встала и бодренько направилась в ванную. Но у двери застыла.
А вдруг я в коридоре столкнусь с Владом? В одном полотенце…?
Сердце споткнулась, чтобы ускориться, будто куда-то опаздывая.
Похлопала себя по щеках, прогоняя смущение, и потянула ручку.
Но зря я нервничала — с Владом я не пересеклась. Не выдержав, украдкой заглянула в его комнату. Кровать была заправлена — а его самого не было. Да и на всем втором этаже было подозрительно тихо. Звуки жизни доносились только из кухни. Оделась, собрала сумку и спустилась вниз.
— Мам, а ты не видела…
Увиденное настолько меня поразило, что я забыла, что хотела спросить.
Сергей Анатольевич тряс бутылочку со смесью, пока Сережка ел яблочное пюре — точнее размазывал по деревянной столешнице столика для кормления.