Янтарное сердце Амити (СИ)

— Я не злюсь, — попыталась его обойти, но он опять мне помешал.
— Тогда почему убегаешь?
— Слушай, Ник, — устало выдохнула я. — Вот мне сейчас совсем не до тебя. Мне нужно успеть на занятие и желательно чистой, а эти белки…
Недоговорив, я с досадой рыкнула и, отпихнув Ника, опять побежала по лестнице.
— Ты же понимаешь, что в обход не успеешь? — опять он меня нагнал.
— Ты бы лучше о себе побеспокоился. Первый учебный день, а ты… Кстати, где ты был утром? Хост и Лекс тебя ждали, но ты не появился.
Ждали — это громко сказано. Скорее думали: придёт — хорошо, не придёт — его проблемы. Но Нику об этом знать не стоило.
— Гулял, — повёл тот плечом. — Скажем так: размышлял над своим поведением, а потом сразу пошёл на первое занятие. Честно! — заметил он мой недоверчивый взгляд.
А я только сейчас заметила, что у него, как и у Лекса утром, тоже были синяки под глазами, правда, чуть светлее.
— Тц… Надо же было додуматься поставить первой парой профессора Яда, — ворчал тем временем Ник. — Думал, помру от его нудятины. Вот вам первокурсникам повезло: первая пара и сразу нового декана увидели. Кстати, кто он?
И только я открыла рот, чтобы ответить, как Ник замахал руками:
— Нет, нет, нет и ещё раз нет! Не говори. Сам увижу!
«Ну, сам, так сам», — подумала я и собралась свернуть в коридор, который вёл к обходному пути, как вдруг Ник схватил меня за руку и повёл туда, где рос Гибривиус.
— Ник! — запаниковала я. — Ты что делаешь?
— Как что? Помогаю тебе успеть ко второму уроку. Он вот-вот начнётся, и вряд ли кто-то из ребят тебе поможет.
— Ну а ты? Ты тоже опоздаешь!
— А за меня не переживай, — подарил он мне хулиганскую улыбку, которая не предвещала ничего хорошего. — Ты же знаешь: когда тема не касается ядов, профессору Яду глубоко плевать, успеют на его урок, опоздают или вовсе не придут. Только это…
Ник опять оглянулся:
— Ты никому не говори, что это мы.
— Мы что? — только и успела с тревогой поинтересоваться я, как Ник сильнее стиснул мою руку и прибавил шаг.
Глава 18
«Только это… ты никому не говори, что это мы», — слова Ника пробудили во мне самую настоящую бурю. И пока мы неумолимо приближались к арке, ведущей к Гибривиусу, я ожидала от него всё что угодно. Всё что угодно! Но только не такого звездеца, который ждал нас впереди.
Рука Ника была горячей и крепко сжимала мою ладонь, не давая шанса вырваться. Однако я даже не пыталась освободиться, боялась потерять равновесие, запнуться и прочертить носом по полу, потому что мы бежали с такой скоростью, на которую, как мне раньше казалось, я не была способна. Ник словно превратился в ветер, и только стук его ботинок извещал о том, что он продолжал касаться ими каменного пола. Мне же оставалось только не отставать, не запутаться в собственных ногах и… не потерять шляпку, за которую я держалась, точно утопающий за соломинку. И вскоре этот «ветер» принёс меня в самый эпицентр беличьего неистовства.
Поднялся знакомый писк, и я мысленно уже попрощалась с новой чистой рубашкой, как вдруг справа от нас выросла стена огня. Не сказать, что она была мощной — даже не испепелила орех, который пролетел у меня над головой, чуть задев шляпку, но это хватило, чтобы напугать… Гибривиус.
Почуяв, что запахло жареным, во всех смыслах, белки побросали снаряды и громким писком бросились врассыпную. Бабочки уровнем выше взмыли в воздух и тоже скрылись, ещё выше упорхнули птицы, а Гибривиус пронзительно застонал, затрещал и взметнул жгуты-ветки, будто паук поднял лапы, чтобы оказаться подальше от огня. После вконец ошалел и принялся лупить где ни попадя.
«Ну всё, — подумала я, когда толстый жгут из веток, теряя листву, ударил в опасной близости от меня, да так, что пол задрожал. — Меня убьёт дерево».
Эдакая карма от Гибривиуса за всех его растительных собратьев, которых я заспиртовала, перетерла или отжала ради сока.
— Не тормози! — прикрикнул на меня Ник, пока я захлёбывалась воздухом и ужасом. — Гиби — дерево и до ужаса боится огня. Одна искра и…
 
Он замолчал, когда нам на головы посыпалась труха вместе с листвой. Я подняла взор и увидела, как очередной жгут готовый вот-вот рухнуть нам на головы. Убежать мы не успевали, но тут Ник что-то шепнул, опять взмахнул рукой и поднялся сноп искр. Гибривиус опять застонал, отдёрнул ветвь и протестующее замахал ей вместе с другими в воздухе, точно гигантскими щупальцами.
— Одна искра, — с лучезарной улыбкой обернулся Ник, — и он совсем теряет голову.
Я, конечно, задумалась, откуда у растения голова, которую он может потерять, правда, ненадолго. Гибривиус или Гиби, как назвал его Ник, начал хлестать ветками с удвоенной силой, и мне стало совсем не до раздумий. Тут и там раздавался грохот, пол сотрясался, и, казалось, будто на нас вот-вот обвалятся не только стены, но и потолок.
Ник неумолимо продолжал тащить меня вперёд, не позволяя ни остановиться, ни оглянуться. Только иногда я успевала поднять голову, чтобы заметить, как сверху мелькали ветви и грохотали где-то позади, буквально «наступая мне на пятки». Вдруг Ник отпрянул назад, уклоняясь от увесистого щупальца Гибривиуса, обрушившегося впереди, а я, этого не ожидая, не успела остановиться. Наше столкновение вышло таким сильным, что я потеряла равновесие и начала падать, попутно лицезря, как ещё одна ветка зависла надо мной. Что ж, похоже, настигла меня карма от Гибривиуса за всех его зелёных собратьев, которых я заспиртовала, сварила, измельчила или выжала ради сока. Но не успела я толком попрощаться с жизнью, как Ник дёрнул меня за руку, буквально выуживая из-под другой ветки, в ту же секунду рухнувшей за моей спиной. И потом дёрнул ещё раз, когда понял, что переусердствовал, и ещё одна ветка промелькнула перед моим носом.
— Какая ты неуклюжая, Лав, — хмыкнул Ник, поймав меня в свои объятия и наблюдая, как я цепляюсь свободной рукой за шляпку и не могу надышаться из-за охватившего меня ужаса. — Из-за тебя нас поймают.
— Ты… Ты… Ты… — начала я заикаться и выкрикнула: — Сумасшедший! — когда Ник подхватил меня на руки.
Всё ещё пребывая в ужасе, я мёртвой хваткой вцепилась в его пиджак, чувствуя, как по шляпке опять забарабанили кусочки коры. От страха хотелось зажмуриться, в то же время я боялась закрыть глаза и пропустить какую-нибудь опасность, поэтому упрямо наблюдала за тем, как Ник… Белладонна его побери! Он запрыгнул вместе со мной на ветвь Гибривиуса, которая совсем недавно упала перед нами, а теперь тяжело отрывалась от пола и начала подниматься вверх! После Ник спрыгнул на другую, и так, будто по лестнице, мы добрались почти к самому выходу из зала. Уже возле него Ник опустил меня на землю и, опять схватив за руку, о чем я уже даже не возражала, скомандовал бежать.
Мы сломя голову бросились прочь, пока нас не поймали. Уж не знаю, кого Ник имел в виду: Гибривиуса или преподавателей. Но что-то мне подсказывало, Гибривиуса он боялся меньше всего. И честно признаться, я тоже, ведь если нас застукают — мы точно получим не по одному, а по два или все три штрафных очка. Вот декан обрадуется моему отчислению.
Глава 19
Когда мы с Ником поднялись на третий этаж и свернули в нужный коридор, Несс о чём-то мило общалась с Дамианом, прислонившимся к дверному косяку и улыбавшегося ей заигрывающей улыбкой. Но услышав топот наших ног, они оба обернулись.
— Эй, Лав! — радостно воскликнула Несс, когда я остановилась перед ней. — Я… — и почему-то осеклась.
Я не сразу сообразила, в чём дело. Всё пыталась отдышаться, упёршись одной рукой в колено, и успокоить бой сердца, которое грозилось выпрыгнуть из груди. Но потом увидела, как с лица Дамиана сползла игривая улыбка, а его взгляд замер на наших с Ником сцепленных руках. Я мигом освободила свою ладонь, которая, казалось, приросла к ладони Ника, а Дамиан криво ухмыльнулся и, оттолкнувшись от дверного косяка, молча скрылся в кабинете. Ник будто не заметил мимолётного напряжения и со словами: «Так-так-так! Кто же теперь у нас декан?» — пошагал к входу.