Янтарное сердце Амити (СИ)
Я была почти уверенна, что «плотоядность» тот приобрёл благодаря ошибке Ника, пальцы которого дрогнули на моей руке, когда Чарлин спросила: «Кто это сделал?» И, похоже, он понял мой посыл: Ник мигом притих — перестал хохотать и пронзил меня взглядом синих глаз. Лекс тоже замолчал и недоумённо на нас уставился.
— Как ты… — начал, было, Ник, но тут посуда на столе заискрилась.
Вскоре её окутала бледно-жёлтая мерцающая дымка, которая с каждым мгновением становилась гуще и гуще, пока золотая посуда совсем не стала видна.
— Световая телепортация! — разобрала я еле слышный, но очень восторженный выдох Сенжи.
Вся посуда, кроме той, что все ще касались ученики, исчезла со стола вместе с яркой вспышкой, разлетевшись на десятки огоньков, в том числе и моя тарелка, наполненная до краёв едой (я и за два дня бы не съела эту гору картошки, салата и мяса). У меня в руке осталась только вилка, которая тут же растворилась в воздухе, стоило мне отложить её на стол. Поднялся шум. Заскрежетали ножки стульев, голоса стали громче, и под этот общий шум ученики с преподавателями начали постепенно стекаться к выходу.
— Была рада познакомиться, — сухо бросила я Нику и поднялась из-за стола.
— Лав… Лаветта! Подожди! — попытался поймать меня за руку Ник, но не успел.
Стоило мне завидеть Дамиана, который уже собрался подняться из-за стола, но был задержан своей «пассией» рядом. Воспользовавшись моментом, я поторопилась проскользнуть мимо него, чтобы он меня не заметил. Но он заметил. Даже не знаю, когда успел — вот между нами промелькнула пара ребят в форме мастеров и вот Дамиан стоит напротив и самодовольно ухмыляется. А у меня голова закружилась от его близости, аромата, одновременно тепла и холода, которые так же одновременно и очаровывали, и раздражали.
— С парнем поругалась? — указал он мне взглядом за спину.
— Не твоего ума дела, — грубо бросила я и просто двинулась вперёд. — Посторонись.
Дамиан явно не ожидал такого ответа, напора и, пожалуй, толчка в плечо, когда он не успел исчезнуть с моего пути. Как вытянулось его лицо в изумлении! Ух… Бальзам на душу. И поделом этому Сердцееду. Непонятно, вообще, что ему от меня нужно. Видит впервые — мы никогда не были знакомы и в наш с Лив магазинчик он не заходил. Красавицей меня не назвать — вполне заурядная внешность для ведьмы. Из необычного, наверное, только мои глаза да бледность, которой я уступала, пожалуй, только Сенжи и некромантам. А ещё характер у меня совсем не подарок.
— Простите… Простите… — непонятно почему, продолжая дуться на Дамиана, я растолкала девчонок с парнями перед собой и поискала взглядом Мэй или Несс.
Мэй я быстро нашла, она всё ещё сидела за столом и о чём-то оживлённо (если это можно было так назвать) общалась с Церарой. Завидев меня, Мэй махнула рукой давая понять, чтобы я её подождала. А вот Несс я нашла не сразу. Мой соседки по комнате не было на том месте, где я в последний раз её видела. Но вдруг я услышала её громкий и грозный глосс:
— Оставь меня в покое! — и обернулась.
Несс стояла в толпе с тем самым парнем «Прическа-на-один-бок» с факультета Поддержки. Он держал её за руку, но она резко освободилась и бросилась бежать.
— Ванессия, постой! — ринулся за ней её знакомый, но сделав шаг, остановился. Наверное, потерял в потоке учеников, идущих к выходу.
Крепко стиснув кулаки и сомкнув губы, он продолжал смотреть ей вслед, пока к нему не подошёл друг с факультета Колдовства. Он сжал его плечо и зашептал что-то на ухо, уводя в сторону, а потом… Я потеряла их из виду. Меня настигла Мэй:
— Ух, Лав! Вот это представление устроили преподаватели! Вот это стихии! Видишь! Я же говорила, что неважно огонь или не огонь нам достанется. Они все такие мощные и полезные! — с горящим от восторга взглядом залопотала она, но замолчала, когда заметила, что я одна. — Кстати, а где Несс? Вы разве не вместе?
Я улыбнулась:
— Несс встретила знакомого и попросила её не ждать.
Вряд ли бы Несс хотела, чтобы я рассказывала Мэй об этом инциденте, да и вообще припоминала о нём при ком-либо ещё.
— А, тогда ладно, — чуть разочаровалась она.
Видимо, хотела после представления ещё раз ей напомнить, что все стихии по-своему сильны, но… не срослось. А чтобы избежать новых вопросов о своей соседке, я поинтересовалась:
— Ну и как тебе некроманты?
Глава 12
— Лаветта… Лаветта? Ты меня слышишь?
— Мама?
— Лаветта?
Я бежала со всех ног на её голос, как когда-то в детстве, и чувствовала в нём страх, панику и долю отчаяния, будто за мной гнался монстр, и моё единственное спасение — её объятия. Если не успею — его пасть захлопнется, и мы с мамой больше никогда не увидимся.
— Лаветта? Ты меня слышишь? Ты же меня слышишь?
— Мама! — я свернула в узкий, тёмный переулок со старыми каменными домами и наконец-то её увидела. Спустя столько лет…
— Мама?
Она стояла ко мне спиной и казалась единственным лучиком света среди всей этой тьмы. Я потянула к ней руку, и… вдруг она вспыхнула ярким пламенем. Зажглась, точно горстка серы — Быстро и безжалостно, и уже через миг на мои ладони упал черный пепел, а в ушах вновь зазвенел голос полный отчаяния:
— Лаветта!
Я резко проснулась. Вся в холодном поту, будто мне это всё не снилось. Даже поначалу начала отряхивать руки и пижаму от несуществующего пепла, пока не опомнилась и не потянулась к столу. Глотая слёзы и кусая губы, я нащупала в темноте кулон с песочными часами и быстро надела его на шею, откинулась на подушки и почти сразу почувствовала на своей груди приятную тяжесть:
— Мур-р-р?
Котя словно бы поинтересовался, всё ли со мной хорошо, а я, глядя в чёрный потолок, погладила его по мягкой шерсти всё ещё зудящей от ненастоящего жара ладонью и тихо произнесла:
— Не волнуйся, Коть. Это сон… Просто сон.
Я уже несколько лет не видела этого кошмара, похожего на вязкое болото из размытых лиц, силуэтов, неясных вспышек и кривых тёмных улиц, среди которых я ощущала себя не просто маленьким, потерянным ребёнком, а крупицей — песчинкой, провалившейся в мир исполинов, у чьих ног царила вечная мгла и густая тень. И уже много лет не слышала голоса матери, который, казалось бы, уже позабыла.
Раньше мне снилась оба родителя мама и папа. И они всегда… Всегда сгорали. Но когда бабушка подарила мне кулон, эти кошмары стали появляться реже, а потом и вовсе пропали. Связано это с кулоном или нет — не знаю, но с тех пор я старалась всегда держать его рядом и лишь с тринадцати лет начала пренебрегать этой привычкой. Однако всё равно его надевала, когда волновалась, например: перед сдачей экзамена или другим важным событием. Так что если раньше он был моим оберегом, то теперь стал талисманом, и я бы в жизни не подумала, что когда-нибудь опять его надену на ночь. Мне казалось, я уже давно поборола детские страхи. И почему в этот раз мама приснилась одна?
Все еще лежа на мне, Котя тяжело вздохнул. Ещё бы! Он уже минут десять не уходил и стойко терпел мои ласки, пока я пыталась подумать о чём-нибудь хорошем. И, кстати, кое о чём хорошем подумать было. Оказывается, какая-никакая, а карма есть. Сёстры по разуму Аника и Силика наконец-то получили своё.
После ужина, когда я и Мэй возвращались в свои комнаты, мы заметили кое-что интересное. А именно, как Аника и Силика спорили с профессором Чарлин. В основном, конечно, спорила с профессором Силика, Аника лишь иногда вставляла слово, которое почему-то казалось даже громче голоса Силики и весомей фраз уже порядком раздражённой Чарлин (похоже, она раз десять уже пожалела о том, что предложила ученикам Боевого факультета обращаться к ней, пока не появится наш декан). Когда мы подошли ближе, стало понятно, что весь сыр-бор начался из-за волшебного сундука, который распределил Анику и Силику в разные комнаты, чему они оказались крайне недовольны. Соседка Силики была слишком дружелюбной, и этим ей сильно досаждала. А соседка любящей тишину и покой Аники была одним из редких магов — заклинателем нот, то есть творила колдовство с помощью музыки, а именно игры на скрипке. Иными словами, им достались их противоположности.