Неблизкие (СИ)

По телу проходит удушающая волна. Тревожный узел стягивает грудь, не позволяя сделать вдоха и лишая опоры.
Первый порыв сделать вид, что я не поняла о чём он, но это будет так глупо.
Поэтому приходится справляться с бешеной циркуляцией крови, захватившей тело и изо всех сил стараться выдержать обвиняющий взгляд мамы, который она переводит с Максим на меня.
— Я конечно, хотела решить этот вопрос между мной и Максимом, но он видимо решил спрятаться за твою юбку.
— Чего? — рявкает Макс, срываясь с места и становясь так, чтобы оказаться между мной и ней. — Лиза должна знать, что происходит. Или вы думаете, что я после ваших слов бы отморозился от неё, сказав, что всё закончено и пусть утешается в объятиях Бакеева? Так этого не будет.
С каждым его словом, глаза мамы все сильнее наливаются злостью, а лицо становится непроницаемым. Я знаю эту её эмоцию. Она не несет в себе ничего хорошего. Каждый раз, когда я делала что — то по — своему, она не кричала, не ругалась. А делала вот такое выражение лица, по которому нельзя было прочитать буквально ничего, и припечатывала ледяным тоном. После него у меня сопротивляться не было никакого желания.
— Мам… — выхожу из — за спины Максима, чувствуя, как внутренне вся дрожу, — в этом нет ничего страшного. Максим хороший.
Сжав губы в тонкую линию, она с неверием качает головой.
— Что же ты делаешь, дочь? Ломаешь себе будущее. Вместо перспективного парня выбираешь мальчишку, у которого на уме обман и воровство.
— Это не так, — от обиды за Макса сжимается сердце, — ты не знаешь его.
— Это ты не знаешь его. Борис рассказал, что Максима уже приводили в полицию за подозрение во взломе одного крупного предприятия. Он рассказывал об этом?
Нахмурившись, опускаю взгляд в пол.
— Вижу, что не рассказывал. Тогда ничего не смогли доказать и его отпустили. А если бы доказали, сидел бы он в тюрьме. И однажды — таки сядет. Потому что люди не меняются, Елизавета. И если нужно будет тебя уберечь, я даже поспособствую этому.
У меня на спине выступает ледяной пот, а Макс ожесточенно хмыкает.
— Засадите сына своего мужа за решетку?
— Ты хоть знаешь, как Борис нервничает из — за тебя? Каждый раз пытается тебе денег дать, лишь бы ты перестал заниматься противозаконными вещами, но тебе на него плевать. Борис мягкий, позволяет собой вертеть. А я этого не позволю. Мне не нужны проблемные дети, — чеканит мама.
— Так вот почему вы так выстроили Лизу? Чтобы она не доставляла проблем и была удобной? — его пальцы касаются моей поясницы, от чего я вздрагиваю.
Вся ситуация тяжелым валуном ложится на плечи. Я знала, что так будет. Потому что моя мама, она такая. Умеет больно бить словами, подавлять и заставлять чувствовать себя никчемной.
— Не твоё дело, как я воспитала Лизу, — гордо вскидывает подбородок.
А Макс ступает ко мне вплотную. Я спиной чувствую его напряженную грудь.
— Моё. Потому что теперь Лиза со мной. Она совершеннолетняя и не обязана быть удобной для вас. Лиза личность. Ни чем не хуже, чем вы. Даже лучше, я бы сказал. Вам же самой не хочется быть удобной, правда? Так для чего вы тогда нагибаете её?
Закусив губу, чувствую, как в глазах собираются слезы. Все его слова снимают кожу слой за слоем. Потому что это правда. Я всегда была удобным ребенком. Со мной не было проблем, кроме разве что зрения. И то, виной этому была не я.
— Закрой рот, Максим. Теперь я понимаю почему Борис изменил твоей матери. Если она не смогла воспитать своего ребенка нормально, то не удивляюсь, что и женой она была никудышней.
— Мама, — в прострации смотрю на неё, не веря, что она сказала это.
По тому, как Максим напрягается еще сильнее, могу только представить каково ему.
— Выход там, — говорит он так, что я сбиваюсь в комок. — Если не хотите, чтобы я послал вас матом, лучше уходите прямо сейчас.
Моё сердце то дезориентированно бросается на ребра, то скукоживается в камень. Голова идет кругом, а слезы жгут глаза.
— Лиза, ты идёшь со мной, — говорит мама, поправляя на плече ремешок сумки.
  
Чувствую, как слеза стекает по щеке, а пальцы Максима застывают на моей талии.
— Ты слышишь? — давит в приказном тоне. — Я не позволю тебе портить свое будущее. Идём.
Проходит мимо, взяв меня за локоть, но я прирастаю к месту. Не хочу ругаться. Боюсь ссориться, но и уйти не могу.
— Я не хочу, — произношу, не глядя на неё.
— Что? — не верит она.
Высвободив локоть из холодных пальцев, судорожно выдыхаю и говорю уже увереннее, встречаясь с мамой взглядом.
— Я не знаю почему ты решила, что Максим плохой, а Сережа хороший. На самом деле это не так. Сережа позволил себе силой поцеловать меня. И я не знаю до чего бы дошло, если бы Максим вовремя не пришел тогда домой.
— Что значит силой? — дергает плечом мама.
— То и значит. Я тогда еще носила повязку. А он пришел сюда и начал целовать. Мне это было неприятно, потому что Сережа мне не нравится. Я просила его отпустить меня, а он словно не слышал. Был грубым. Настойчивым.
— Потому что ты ему нравишься, Елизавета.
Я даже не сразу нахожусь с ответом. Это мама его оправдывает сейчас?
— Но он мне — нет.
Вижу, как ей тяжело даётся принять этот факт. Не будь рядом Максима, она скорее всего даже начала бы меня убеждать в том, что я ошибаюсь.
— Значит так, Лиза. Я сейчас уйду. Но ты хорошо подумай хочешь ли ты связывать свою жизнь с человеком, за которого тебе придется постоянно переживать. А потом, в случае чего, еще и долги его выплачивать.
Развернувшись, мама уверенным шагом идет к выходу. С громким хлопком двери я вздрагиваю и закрываю лицо руками. Зажмурившись, чувствую на щеках слезы, а внутри опустошение.
Из меня будто все силы вытянули.
Чувствую слабость, но Макс обнимает меня за талию и прижимается губами к виску.
— Я не знаю, как ты столько лет её выдерживаешь.
Поворачивает меня в своих руках, а я, ощутив поддержку, всхлипываю и утыкаюсь ему в грудь носом. Меня трясёт, от обиды хочется реветь еще сильнее.
— Мама так просто не успокоится, — говорю то, что жутко меня пугает.
— И что она сделает? — разведя мои руки в стороны, Макс стирает с моих щек слезы. — Она ничем не апеллирует, кроме угроз. А по поводу того, что меня приводили в полицию. Да. Приводили. Компания, сайт которой я взломал — это компания бывшего мужа моей Алёнки. Он угрожал ей, хотел забрать Ришку. Пришлось действовать своими методами, чтобы осадить мудака. Ты мне веришь?
Судорожно киваю.
— Ну конечно.
Максим не из тех, кто будет ломать сайты ради наживы. Он не такой, и мне достаточно было месяца, чтобы этого понять. Почему только мама вбила себе в голову противоположное?
— Твоя сестра не говорила этого Борису?
— Нет. Отец разосрался со всеми, когда изменил матери. На её защиту встал мой дядька. Дядь Вова, несмотря на то, как поступил отец, поддержал нас. Отец конечно, не понял этого. Короче, вышло так, что с семьей дяди общаемся мы с матерью, но не его собственный брат.
— Это ужасно….
— Как есть.
Вздохнув, я опускаюсь на диван. Макс садится передо мной на корточки. А мне так обидно за него. Мама жутко несправедлива. Она даже не знает какой он, и так сильно его обижает.
Протянув руки, накрываю его слегка колючие скулы и трепетно глажу их большими пальцами. Макс на миг прикрывает глаза.
— Обещай не переживать, Лиз. И не бояться. А еще если твоя мать решит действовать через тебя и как — то угрожать, сразу говори мне, ладно?
Кивнув, упираюсь в его лоб своим.
Не хочу, чтобы с Максимом что — то случилось. До одури боюсь этого.
— А ты обещай, что не будешь сейчас заниматься своим хакерством, ладно? Ради меня.
Усмехнувшись, Макс стаскивает меня к себе на пол, заставляя сесть на него.
— Ради тебя я сделаю всё, стесняшечка.
  
39. Лиза