Заряна и заколдованный мельник (СИ)

Заряна покрутилась на месте, глядя, как юбка скользит вокруг ног мягкими волнами. Ощущать гладкую ткань на теле было очень приятно, она холодила кожу, нежно обволакивая статную фигуру. Девушка в последний раз поправила складки и воротник, а затем направилась прямиком к выходу.
На улице уже начинало темнеть. Солнце почти скрылось за дальним лесом, лишь маленький кусочек ещё алел на краешке неба, готовясь исчезнуть окончательно. Лес затих, а вот от заводи слышались странные звуки — кто-то бил веслом или, может, широким рыбьим хвостом по водной глади, отчего по всей округе раздавался плеск и глухие удары.
«Никак нечисть водяная резвится!» — подумала Заряна и шагнула за дверь.
Выйдя на крыльцо, девушка увидела недавнего крестьянина, который так некстати вломился в дом. Он устроился неподалёку от избушки под телегой, судя по всему, собираясь заночевать прямо там. Лошадь мужичка паслась неподалёку.
Заряна легко сбежала по ступеням и, замерев на месте, огляделась по сторонам, ища глазами Добрыню, но парня нигде не было видно. Бросив взгляд на мужчину, девушка с трудом удержалась от смеха — селянин смотрел на неё выпученными глазами, даже рот разинул от изумления. Судя по всему, яркий наряд в стиле жар-птицы не оставил его равнодушным.
Подавив улыбку, дочка колдуна взмахнула алыми юбками и поспешила в сторону мельниковой бани, стоящей в отдалении от жилья. Во сне она видела, что именно в том месте Добрыня из волка превратился в человека.
Солнце между тем окончательно скрылось за горизонтом. На лес опустились летние сумерки, с каждой минутой погружая его во тьму всё больше и больше.
Девушка заторопилась, из своих видений она сделала вывод, что парень становится волком и обратно человеком именно в тот период, когда солнце садится или наоборот всходит. Значит, именно сейчас он испытывает страшные муки.
Заряна подбежала к бане, заглянула внутрь, но мельника там не обнаружила. Зато увидела его одежду. Это означало, что парень был здесь, оставил свои вещи и ушёл куда-то полностью обнажённым.
При мысли об этом девушку как будто кипятком обожгло. Щёки её запылали, а в груди зародилось непонятное чувство, сладкое и томительное одновременно. Но мысль о том, что парень сейчас страдает от боли, быстро привела колдунью в чувство, она выскочила из бани и понеслась к зарослям терновника, растущим за нею.
  
Глава 41
 
Из-за колючих кустов послышался стон, а затем тихий рык.
Заряна вздрогнула и бросилась прямиком туда. Сердце её сжалось от сочувствия и желания облегчить боль молодого человека, ставшего ей таким родным за столь малый срок.
Девушка подхватила пышные юбки и со всех ног неслась к тому месту, откуда шёл звук. Стоило ей вынырнуть из-за колючего кустарника, как она увидела лежащего на животе Добрыню. Парень извивался, выгибая мощную спину, хватая побелевшими пальцами влажную лесную землю. Его совершенное тело было абсолютно голым, оно корчилось в страшных судорогах, покрываясь шерстью и деформируясь.
— Добрынюшка, потерпи милый! Я сейчас! — закричала Заряна и, подскочив к нему, плюхнулась рядом на колени.
Парень повернул к ней искажённое от боли лицо, силясь что-то сказать, но у него ничего не выходило, лишь хриплые стоны вырывались их груди.
Девушка сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться и сосредоточиться. Встряхнув в воздухе руками, она направила свою силу в кончики пальцев, скоро и уверенно бормоча заклинание, избавляющее от боли.
Почувствовав, что пальцы горят и покалывают, колдунья протянула руки и принялась водить ими над изменяющимся телом Добрыни. Чары как маленькие искорки посыпались с пальцев на спину молодого человека уже почти полностью покрытую шерстью.
Парень выгнулся в последний раз и затих. Хриплые стоны его прекратились, слышалось лишь тяжёлое дыхание. Тело же мельника продолжало меняться. Ноги и руки укоротились и согнулись, голова, наоборот, начала расти, отовсюду лезла густая белая, как сметана, шерсть.
Заряна, как заведённая, шептала заклинания и водила руками. Она закрыла глаза, стараясь, чтобы ничто не отвлекало её от колдовства.
 
Для девушки перестал существовать весь мир, всё исчезло, остались лишь крохотные искорки чар, срывающиеся с кончиков пальцев, и тёплая волна, исходящая от её рук, что заставляла боль покинуть тело любимого.
Да, именно любимого! Колдунья отбросила последние сомнения, так как в эту самую секунду девушка ясно поняла, что любит своего случайного знакомого. Это открытие нисколько не удивило её, ведь во время чародейства всё напускное исчезает, перестаёт быть важным, а истинные желания вырываются из глубины души.
— Во тёмные леса, на сухи дерева, где народ не ходит, где скот не бродит, где птица не летает, где зверьё не рыщет. Уносись боль под облака, в бездны преисподни, за горы, за долы, за лес густой. В омутах утопись. Уходи в тёмные леса, где люди не ходят, кони не бродят и птицы не летают. За горы высоки, за леса дремучи, за моря широки, за реки глубоки, за грязи топучи к щуке-белуге в зубы. На запад солнца, на зелёную дубраву, на осиновый лист… — шептала Заряна, не замолкая ни на одну секунду.
Вдруг девушка почувствовала, как к её лицу прикоснулось нечто мокрое и прохладное. Колдунья распахнула глаза и увидела белого волка стоящего рядом. Он вновь ткнул ей в щёку мокрым носом, как будто призывая обратить на него внимание, а затем отстранился и посмотрел на неё печальными глазами.
— Добрынюшка! — девушка бросилась обнимать волка, обессилено повиснув у него на шее. Колдовство отобрало у неё много энергии.
Волк вздохнул и приблизился сильнее, прижимаясь к колдунье.
— Я все знаю, соколик мой ясный! Про ведьму Бажену, про то, что злая тётка заколдовала тебя. Ты не убегай от меня больше! Всё легче будет перенести страдания, пока я не придумаю, как снять чертово заклятие! — зашептала ему Заряна.
Заколдованный мельник, в данный момент пребывающий в образе белого волка, согласно кивнул. Парень надеялся, что теперь, когда девушка разгадала суть его проклятия, он сможет оставаться рядом с ней.
Он бы и раньше превратился при ней в волка, показав тем самым тяготеющее над ним колдовство, но чары не позволяли ему это сделать, они гнали его прочь от Заряны, заставляя скрываться и прятаться в тот момент, когда молодой человек превращался в животное.
Ночь колдунья и волк провели в лесу. С помощью чутких глаз зверя они отыскали уютное местечко на лесной поляне среди душистых диких трав и улеглись прямо там, прижавшись друг к другу.
Небо над ними сияло миллиардами крошечных звёздочек, которые ласково подмигивали с высоты. Девушка то и дело гладила густую шерсть оборотня и шептала, что больше не позволит испытывать страдания во время превращения. Тот вздыхал и поглядывал на неё большими круглыми глазами.
На рассвете волк не убежал. Он разбудил Заряну незадолго до восхода солнца и повёл вслед за собой к тому самому месту, скрытому от посторонних глаз живой изгородью из дикого терновника. Здесь он позволил колдунье облегчить его боль, прогнать мучительные судороги, заставляющие выть от невыносимых ощущений.
Как и накануне, девушка впала в полубессознательное состояние, бормоча заклинания с закрытыми глазами. Она не видела, как шерсть исчезла, а волчье тело приняло очертание человеческого.
Превратившись в человека, парень быстро скрылся за кустами, поспешив в баню, где осталась лежать его одежда. Он не хотел смущать красавицу своим абсолютно нагим телом.
Заряна открыла глаза, лишь когда Добрыня исчез из виду. Она удивлённо захлопала глазами, ища его. Ведь войдя в необходимое для творения чар состояние, дочка колдуна совершенно выпала из реальности и не слышала даже звуков, которые парень издавал во время побега с поляны.
«Наверное, в баню пошёл. Ну и хорошо, а то я пока не готова смотреть на голого молодца, я и так видела слишком много», — подумала она, поднимаясь с колен.
В голове у колдуньи, помимо её воли, возник образ обнажённой спины мельника, скорчившегося на земле. Девушка тряхнула головой, отгоняя видения, и встала на ноги. Поправив алое платье и растрёпанные волосы, она пошла следом за молодым человеком.