Предателей не прощают (СИ)
— У меня все в полном порядке, — уже громче повторяет Леонас, убирая руку. — Надеюсь, у вас тоже все будет в полном порядке… — Он шумно выдыхает и заканчивает фразу: — В клубе!
— Не понимаю… — Оглядываюсь на Веронику и медсестру.
Я словно в какой-то параллельной реальности, где не было никаких нас. В проклятом мире, где каждый по себе, и я прежняя одинокая девчонка, у которой не осталось ни подруг, ни семьи.
— Ева, нам нужно ехать, — тяжело сглотнув, Вероника берет меня за локоть и тянет к лифту.
— Я не хочу. — Упираюсь. — Что происходит?
Умоляюще смотрю на Лео. Я готова душу отдать за одно его теплое слово, за намек, за взгляд… прежний, без этого льда и безразличия.
— Уже ничего. — Он болезненно морщится. Проводит ладонью по лицу, будто стирает что-то. И, оглянувшись на медсестру, командует: — Скажите охране вывести этих двоих. И пусть проследят, чтобы они не вернулись.
* * *Последние слова Лео раздаются в моем мозгу как удары молотка.
«Вывести», «не вернулись» — этот стук не прекращается всю дорогу до клуба.
Потерянная, я даже не пытаюсь спрашивать мнение у Вероники. И больше не старюсь быть милой с ее парнем.
Меня нет. Душой я остаюсь там, в тесном коридоре между лифтом и дверью реанимации. Все еще смотрю на своего любимого мужчину. Все еще жду, что он обнимет. Все еще верю…
В такой прострации проходит вся дорога и автограф-сессия. Поклонники что-то спрашивают о новых песнях, суют мне в руки цветы и плюшевых медведей. Журналисты слепят вспышками фотокамер. Но я ничего не чувствую.
К окончанию мероприятия от меня остается пустая оболочка. Я не помню, где сейчас живу. Не знаю, куда идти. И что делать.
Веронике приходится решать все вопросы за нас обеих. Именно она, просит нашего водителя отвести меня в центр. А затем звонит администратору и договаривается, чтобы тот встретил на парковке и проводил в комнату.
Все это похоже на возню с тяжелобольной.
Контроль. Опека. Безопасность.
— Я не заболела. Я просто люблю его! — говорю я поздно вечером, укладываясь спать в сценическом платье и с макияжем.
А серое дождливое утро начинается со знакомства… не с новой певицей, не с визажистом и не с парикмахером.
Бледная как мел Арина представляет мне Григория Каткова. А затем сообщает, что с сегодняшнего дня он мой продюсер и я больше не певица «Малины».
Конец