Прекрасная партия

  
14
 
Пресловутый обед, а также последовавшие за ним балы и домашние концерты вплоть до наступления Нового года занимали помыслы всех трех обитательниц дома на Бредфорд-сквер, причем утреннее обсуждение деталей вчерашнего праздника было для Джулии ничуть не менее увлека тельным, чем предстоящее вечером новое развле чение.
Встреча Генри Хейвуда и Джеймса прошла в радостной обстановке, один из них сыпал восторжен ными восклицаниями, другой молча кивал, и оба ре шили возобновить дружбу, посещая вместе те увесе ления, где джентльмены могут позволить себе отдм хать без надзора прекрасного пола.
В результате Джеймс сопровождал своих родственниц очень умеренно, так как предпочитал восстанавливать прерванные связи и с другими джентльменами, друзьями его детства, и в то же время не забывал каждое утро после завтрака проводить пару часов за изучением приходно-расходных книг. Он ничего не сказал миссис Элингтон по поводу непомерных трат на наряды и драгоценности, но, когда она предложила ему приобрести новый модный выезд, коротко ответил, что сможет позволить себе это не раньше осени. Почтенная дама не восприняла это заявление как упрек ее расточительности, но некий осадок от разговора у нее остался. Джулии было отказано в покупке фортепьяно, игрой на котором ей вздумалось услаждать слух мистера Хейвуда, а сама миссис Элингтон решила, что вполне обойдется без нового камина в своей спальне — старый, как ей казалось, изрядно дымил.
Сьюзен не замечала всех этих мелких деталей, у нее просто не хватало на это времени. Дядя Саймон пригласил ее однажды на один из своих вечеров, и, гак как приглашение было только для нее одной, миссис Элингтон и Джулии пришлось удовольствоваться вечером у миссис Хейвуд, к чему они, нпрочем, не имели претензий. У дядюшки Сьюзен тюлю натанцевалась и получила множество комплиментов от мистера Гарленда и других молодых родственников лорда Ченсуорта. Кузен Фрэнк все больше и больше нравился ей, хотя она и отдавала себе отчет в том, что его поведение могло быть продиктовано только жизнерадостным характером и легким отношением к жизни. Однако, несомненно, ей бы хотелось видеться с ним чаще, и он занимал ее мысли уж во всяком случае не меньше, чем мистер Хейвуд. Мистер Гарленд сильно отличался от Генри Хейвуда, несмотря на галантные манеры и приятную внешность обоих. Фрэнк Гарленд говорил дамам комплименты не для того, чтобы сделать им приятное, вернее, не только для того. Он порхал по жизни, как легкий эльф из старых сказок, ему нравились красивые вещи, красивые люди, красивые слова, ему нравилось создавать вокруг себя приятную атмосферу, но мог ли он стать хорошим мужем? На этот вопрос Сьюзен пока не находила ответа. Вернее сказать, прямо она его себе и не задавала. Фрэнк был очарователен, но неглубок, и это не позволяло ей увлечься им всерьез.
После приятного вечера у дядюшки она сожалела только о том, что не нашла себе подруги среди молодых леди, бывающих у дяди. Сьюзен очень не хватало обманчиво легкой болтовни Бет Торнтон, всегда подмечающей самое важное. Письма Бет являлись для нее единственным напоминанием о более чем двадцати годах, прожитых в Сандерли. Прелестная Марджери Баркли, конечно, не шла ни в какое сравнение с пустоголовой Джулией, но казалась чересчур ограниченной рамками светских условностей. Только один раз Сьюзен видела ее без маски благовоспитанной леди — в день приезда Джеймса, когда они говорили о замужестве, гуляя в парке. И в будущем они вряд ли смогут ветре чаться часто: мисс Баркли собиралась погостить у сестры своего будущего мужа в Хэмпшире, а потом отправиться в поместье своего отца, где и состоится свадьба. Дядюшка Саймон тоже намеревался покинуть столицу на пару месяцев, с тем чтобы поправить свое здоровье лечебными водами, пока на курорты не хлынул основной поток отдыхающих.
И Сьюзен оставалось только утешаться ежевечерними беседами со своим носом, если у нее еще были на это силы после разнообразных увеселений. Впрочем, мистер Хейвуд взял за обычай встречаться ей на прогулках в парке почти ежедневно, и всю первую половину января они мило прохаживались по аллеям, обсуждая самые разные вопросы. Зачастую к ним присоединялись знакомые леди и джентльмены, в том числе мистер Гарленд, и прогулка в таком случае заканчивалась совместным чаепитием и обещанием встретиться вечером в театре или в гостях.
 
— Джулия, тебе не кажется, что мисс Шелтон слишком часто отсутствует дома в последние две недели? — поинтересовалась однажды миссис Элингтон, которой пришлось самой отвечать на приглашение миссис Грейсвйл посетить музыкальный вечер в зимнем саду.
— В самом деле, маменька, она постоянно теперь выходит одна, — с некоторым удивлением согласилась Джулия — ей-то такая мысль не пришла и голову.
— Возможно, у мисс Шелтон появился поклонник, — откликнулся мистер Джеймс, читающий книгу в кресле у камина.
— Поклонник?
Едва ли не ужас прозвучал в голосе миссис Элингтон, и молодой человек удивленно взглянул на мачеху.
— Что в этом необычного? Мисс Шелтон очень привлекательная леди, и среди джентльменов, с которыми она танцует на всех этих балах, вполне могут найтись несколько желающих поухаживать за ней.
— Но она может… — Миссис Элингтон прикусила язык, не договорив «опозорить нас всех своим поведением» — этого при Джеймсе говорить явно не стоило, — подарить свое внимание недостойному молодому человеку. Сьюзен так молода и неопытна…
— По-моему, она уже достаточно взрослая, и потом, вы же не осуществляете опеку над ней, дорогая матушка, — возразил Джеймс. — Если мисс Щелтон найдет себе жениха, это принесет вам большое облегчение, сняв тяготы заботы о ней.
— Я очень полюбила нашу милую Сьюзен, — поспешно отвечала миссис Элингтон. — И не хотела бы расстаться с ней так скоро, пока еще Люси и Эдмунд не приехали. Они собираются остаться в Италии до самой весны, и, когда вы уедете в Элингтон-холл, нам с Джулией будет очень одиноко здесь вдвоем.
Джеймс только вздохнул — он уже неоднократно говорил мачехе о своем желании отправиться наконец в собственное поместье, но она и слышать не желала о расставании с пасынком, о чьем существовании едва помнила на протяжении многих лет.
— Все же интересно, что так привлекает Сьюзен в этих прогулках по сумрачным аллеям, — вернулась к основной теме Джулия. — Ладно бы еще было лето, она всегда бродила по лугам и полям вокруг Сандерли с этой своей подругой, мисс Торнтон, но здесь так холодно и грязно…
Если бы мисс Джулия знала, что в это время Сьюзен уплетает пирожные в чайной на углу Мерилебон-стрит в обществе мистера Хейвуда, мистера Гарленда и леди Риддинг с дочерью, ее любопытство сменилось бы негодованием.
В последние дни мистер Хейвуд часто встречался с Джеймсом, но затащить его на Бредфорд-сквер не удавалось никакими намеками и откровенными приглашениями миссис Элингтон, почти ежедневно посещающей вместе с дочерью дом миссис Хейвуд.
— Ваша тетушка и кузина объявили на меня охоту, — жаловался он Сьюзен, которая, впрочем, не намерена была жалеть беднягу и не упускала случая попенять ему на легкомыслие, приведшее теперь к таким тягостным последствиям.
— Джеймс не понимает, почему я не хочу заходить к вам, и я не знаю, как поделикатнее объяснить ему это. Сам он слишком серьезен, чтобы угодить в подобную ловушку.
— Возможно, ему бы это не повредило, уж очень он уверен в собственной непогрешимости, — усмехнулась Сьюзен. — Подумать только, он считает итальянцев нечистоплотной нацией, а французов сравнивает с болтливыми таксами!
— Вы все еще не можете простить ему отказ рассказать о заграничных поездках! — засмеялся мистер Хейвуд.
— Но это просто преступление со стороны путешественника — не поделиться с друзьями своими впечатлениями! Вот мистер Гарленд уже два или три раза рассказал все, что помнит об Италии, а помнит он, судя по всему, не так уж много.