Азраиль. Небеса содрогнутся! Том 2 (СИ)
Потрогать руками. Неплохая шутка, господин Драгин — достойна аплодисментов.
Я спокойно поглядел на Альтара. Он тут же кивнул и вытащил из чемодана браслет, выполненный из алонского сплава. По центру украшения было вырезано небольшое отверстие под мой камень.
Он поднёс его к моим глазам, чуть отодвинул на свет...
И положил перед чемоданом Драгина.
...подобную процедуру он выполнил с каждым артефактом.
— ...хорошо, — кивнул я, отрывая взгляд от серьги из стагния, на котором отсутствовал лишь один проём, что был вырезан для осколка моего камня. — Я готов выменять амулет Джасуры на эту серь...
— Увы, — тут же перебил Виктор, мотая головой. Казалось, он был в бешенстве. — Мы говорили о перстне Хризантемы. Это максимум, что я могу вам предложить. Серьга Харша только для демонстрации.
Я хмыкнул. Перстень Хризантемы — самый дешёвый артефакт из всех, что тут лежат. Но эта серьга... на ней нет гравировок и прочего, вот только... стагний имеет как раз-таки самую низкую частоту распада — Омега-частоту.
Идеально для меня.
— В таком случае, я обменяю амулет на перстень Хризантемы, — я поглядел на Виктора исподлобья. — Но при условии, что вы продемонстрируете работу серьги Харша.
Ноздри Виктора раздулись.
— Вы понимаете, о чём говорите? — он впился в меня яростным взглядом. — Понимаете, какой опасный артефакт собираетесь выменять, и насколько рискованно каждое его применение?
Я вновь поглядел на вырез под осколок — и кивнул. Место потёрто, а значит, какой-то ублюдок сейчас расхаживает с моим камнем по Тхалисии.
— То есть, сделка отменяется? — голос мой прошёлся сталью, руки вновь болтнуло от вибраций Натиска.
— Отменяется, — прочно сказал он, кладя обратно артефакты. Натиск был полностью нейтрализован. — А ещё попрошу вас более не соваться со своими предложениями. Сёгун, полагаю, уже отправил за вами специально обученных людей. Не хочу показаться неуважительным к Красному ордену, но, если вам кажется, что амулет пробудет у вас долго, вы ошибаетесь.
— В таком случае, — я поднялся с кресла. — Мой союз с Раевскими станет ещё более перспективным. Устрою вам визит чуть позже.
Есть.
Испуг, на миг промелькнувший в глазах мужчины, тут же показал, что мои слова были восприняты всерьёз. Впрочем... я не собираюсь тратить время на бесконечные споры и прочую болтовню. Серьга протёрта в вырезе для осколка, а это значит, её использовали.
И обменяли на что-то... вот только на что — знать может, пожалуй, только Иоан.
Но мне на встречу он не пойдёт.
— Господин Блэк, — Виктор повернулся к Альтару. — Вы же не собираетесь слепо верить его мнению? Мы говорили с вами о перстне Хризантемы, и я даже предлагал вам неплохой чек вдобавок. Парень остался без рук, но продолжает искать проблемы в виде таких опасных артефактов.
Альтар не слушал. Кажется, я перестарался с Натиском. Его глаза бегали из стороны в сторону, а по лбу текли струи пота. Толчок по ножке его стула, конечно, «разбудил» орденоносца, вот только... он приходил в себя слишком медленно.
— Н-ну, — голос Альтара звучал жалко. — Вы ведь и правда... не готовы обменивать серьгу, хотя сами доказывали, что самое ценное здесь — перстень Хризантемы.
— Для вас! — поправил Драгин. — Самое ценное — для вас!
Я хмыкнул, глядя на то, как Альтар поднимается на подкашивающиеся ноги.
— Смысла в дальнейшем разговоре нет, господин Драгин, — заключил я.
Оставив за спиной Виктора, мы с Альтаром направились в сторону двери.
— Тратить моё время попусту вздумали?! — сердито вскочил торговец. — Люди моего калибра не забывают таких унижений! Это простое оскорбление, господин Блэк!
Я испытующе посмотрел Блэка. Ну же, ответь ему по-мужски. Война так война, что уж там. Орденоносец неохотно развернулся.
— Простите, господин Драгин, но... амулет Джасуры не стоит перстня Хризантемы, — мужик говорил тихо, но чётко. — Будь у вас цена, которую мы могли бы доплатить за серьгу Харша... разговор бы стал более продуктивным.
Маловато дерзости, никакой экспрессии и объявления войны. Впрочем, ответ есть ответ, с этим я ничего поделать не смогу.
Драгин открыл-было рот... и в этот момент в дверь кабинета постучали.
— Господин Драгин, — в дверь сунулся очередной слуга. — Гость прибыл по вашему приглашению.
Парень отодвинулся, пропуская входящего. И передо мной возник...
— Ты?
— Привет, Эраст, — радушно улыбнулся Роберт Бисфельд, глядя на меня в упор.
Я чуть удивлённо заморгал и перевёл взгляд на Драгина.
А мы уже собирались уходить.
Глава 9
Второе Небо. Московия. Поместье Бисфельдов.
— ...неужто ты действительно веришь в то, что Эраст мог так быстро измениться?..
Взгляды Лизы и Эмилии вновь пересеклись; дочь уже который раз растерянно пожала плечами. Дать матери понять, что Эраст стал другим, оказалось поистине сложной задачей. Скептицизм и упрямство мамы, конечно, были понятны. Но в то же время...
— Он спас меня от отца, мам. Эраст не позволил ему погубить меня, а затем... рана на моей спине была излечена именно его руками, — Лиза уже устала повторять одно и то же, однако была намерена делать это столько, сколько понадобится. — Его Аурой, понимаешь?
В комнате в очередной раз повисло напряжённое молчание. Эмилия тихо зарылась в бумаги, связанные с последними событиями в тюрьме. Она сосредоточенно листала отчёты и старалась пропускать лишний мусор. Но внимание её было устремлено именно на разговор.
— Это очень похоже на Эраста, Лиз, — наконец отозвалась женщина, оглядывая фотографии убитых. — Я боюсь, что ты так же наивно любишь человека, в мыслях которого нет ничего святого. Тельдор был...
— Тельдор умер, мам, — в голосе Лизы скорее звучала усталость, чем что-то ещё. — Да, он повлиял на Эраста. Сделал из него холодное оружие, но... он умер. Теперь Эраст совершенно другой.
— Ты наивная. Я не позволю ему навредить тебе, — мать упрямо покачала головой. — Может, он действует на людей так же, как и Тельдор. Откуда ты знаешь, что он говорил правду? А сейчас? Как ты можешь объяснить то, что произошло в тюрьме?
Она в который раз отложила в сторону документы и поглядела на дочь.
— ...Лизочка, ты у меня одна, пойми, — голос её стал звучать тише. Она тоже устала. — Я потеряла тебя единожды, и это стало моим проклятьем. Во второй раз я...
— Десять лет, мам, — хрипло протянула Лиза, глядя на мать с ноткой неприязни. В глазах защипало. — Десять лет тебя не было рядом со мной. Я не виню тебя, нет, но... знаешь. Всё это время ты даже не видела нас. Для тебя Эраст лишь продолжал быть монстром и оружием отца, вот только для меня он оставался братом, которого я отлично знала. И знаю сейчас.
Эмилия поморщилась, не перебивая.
— Но это неважно, мам. Важнее то, что сейчас ты веришь любым слухам. Малейший повод — и ты станешь винить собственного сына во всех бедах, — продолжала дочь, стараясь сдерживать слёзы. — Ты и бровью не дёрнешь, если с ним что-то случится. Да, он нехороший человек, но он твой сын. И мой брат.
— Лиза, я лишь хочу...
— Защитить меня, это ты хочешь сказать? — голос Лизы прошёлся сталью по комнате. — А я просто считаю, что ты эгоистка. Тебе комфортно, когда тот, кого любишь, не создаёт проблем роду Бисфельд — твоей новой семье.
Эмилия осеклась на полуслове, немо мотая головой. А затем резко отвернулась и продолжила копаться в документах только для того, чтобы не глядеть в глаза дочери.
Нет, Лиза не права, Эмилия любит своих детей.
— Ты ничего не понимаешь. Не приплетай в это Роберта и остальных.
— Знаешь, — Лиза поднялась с кровати и пошагала к двери, приводя тело Эмилии в ещё большую дрожь. — Когда Эраст был в опасности, я и на секунду не задумалась о том, нужна ли ему моя помощь. Да, я жертвовала жизнью только для того, чтобы освободить его. И сейчас... когда ты готова оклеветать собственного сына без каких-либо причин, я вижу... вижу, что Эраст потерял маму навсегда.