Судьба (СИ)
Облизал пересохшие губы, услышав новый шелест и треск убрал пистолет и побежал. Ноги! Я никогда еще не чувствовал в них столько силы. И легкости. Я бежал, увеличивал скорость, а они даже и не думали напрягаться. Перепрыгивал через поваленные стволы, через кочки, ямы и пни, перелетал через все это как птица. У меня словно вырастали крылья. Лес превращался в единую темно-зеленую стену, все сливалось воедино. Я не мог сдержать эмоций, восклицал и смеялся, поражался своей скорости, силе.
Отголосок перекрыл мне путь. Он был от меня метрах в пяти. Рычал, царапал когтями землю, брюзжал слюной. Через мгновение рядом с ним появился второй. Справа зашел третий. Слева четвертый и пятый. А за спиной трещали ветви и ломались кусты. Я ощутил на губах сладковатый вкус битвы, приправленный злостью. Когти медленно вышли из рук, полностью оголились и я рассек ими воздух, разведя руки в стороны.
— Ну давайте, твари. — Хриплым, чужим даже для самого себя голосом сказал я, медленно кружась на месте, ощущая как кровь наполняет все мои мускулы.
Когти рванули землю, пасти обнажили клыки, и хор адского рева огласил зеленые кроны.
Я уже несколько раз почти умирал. Несколько раз прощался, считая, что не вернусь, но возвращался. Несколько раз видел слезы, то тоски, то радости. Но в этот момент… нет, то, что было сейчас, сравнить ни с чем было невозможно. Трудно описать, что творилось с ребятами, когда я вернулся. Как и в тот раз, когда я притащил мертвого Отголоска, открывая дверь я наделал шуму. Поэтому в общей зале были все. Но на этот раз, когда двери распахнулись, вместо спокойствия лица ребят наполнились страхом. Реакция была у всех приблизительно одинаковая — широко раскрывающиеся глаза, приоткрывающиеся рты, бледность и ужас во взглядах. Ужас, неверие. Лица людей превратились в маски — не знаю, как правильнее и точнее все описать. Мне самому стало не по себе от того, что я увидел. Текли секунды, наступали и проходили минуты, а шесть пар глаз все смотрели на меня. Не верили. Боялись. Не двигались. И смотрели.
Я бросил на пол свою ношу — красавца-оленя, которого поймал недалеко от убежища. С небольшой горечью обратил внимание как стоящие ближе всех Танк и Хантер преодолели желание отпрянуть, ибо остальные отпрянули и с еще большим страхом смотрели на меня. Даже Лея. Понимаю, видок у меня был тот еще. Я хорошо знал, что с ног до головы был залит кровью, а на одежде зияло множество широких порезов, сквозь которые была видна кожа.
Молчание продолжалось. Я и сам не знал что сказать. Не так я себе все представлял. Все кроме Леи были вооружены. Танк держал в руках гранатомет. Хантер неуверенно перебирал пальцами свой дробовик. Руки Данте сжимали пистолеты, но они были опущены. Катя держала в руках большой нож, а Рика свою винтовку… Бояться мне было нечего. За прошедший день я очень многое узнал о себе. Но все же не решался двигаться, или что-то говорить — уж слишком темными были у Танка глаза. Он мог выстрелить, это я знал. Война приносила слишком много сюрпризов, удивительных, невероятных, но, как правило, злых.
Тишину нарушил стук каблучков. В этом безмолвии он был особенно четким и громким. Лея, а стучали каблучки ее туфель, большим усилием переборола страх и приближалась ко мне. Хрупкая девушка выглядела дико уставшей, лицо было вымученным, а волосы слегка растрепанными, но глаза ее ярко-ярко сверкали в тусклом свете. Она приблизилась ко мне на расстояние вытянутой руки, остановилась и подняла голову. Блестящие глаза все еще переполнял страх, но помимо него, там проблескивало что-то еще, что-то, что ярче страха. Она медленно и осторожно сделала еще один шаг, другой… Оказалась почти вплотную ко мне. И просто молчала. Смотрела на меня все сильней и сильней разгорающимися глазами и молчала. Я тоже молчал глядя на нее, а потом, не сумев выдержать ослепляющий взгляд, улыбнулся, переполненный смущением. На щеке девушки что-то блеснуло, она улыбнулась и смахнула слезинку рукой.
— Я не знаю как это возможно, — тихим подрагивающим голосом заговорила Лея, — но я так рада тебе.
— Спасибо, Сестренка. — Тихо ответил я и поднял голову. — Полагаю, — я посмотрел на Танка, седина в висках которого казалась особенно яркой в этот момент, — мне нужно кое-что рассказать?..
Деление за делением кровь наполняла пластиковые стенки шприца. Когда собралось достаточно, Лея вынула иглу и протянула мне кусочек ватки.
— Не нужно. — Улыбнулся я.
— А, да. — Лея перелила кровь в длинную пробирку, подняла ее к свету и внимательно посмотрела. — Наделал ты конечно шуму.
— Я не специально.
— Да уж. — Лея убрала пробирку в специальный штатив, сняла очки и села в кресло. — Я-то ладно, но остальные будут еще какое-то время отходить. Сам понимаешь — когда похоронил человека не просто принять факт, что он…
— Жив. И не просто жив, а переродился. — Я закивал. — Сможешь понять, что со мной произошло?
— Попробую. — Девушка сделала жест в сторону штатива с пробирками. — Будь у меня оборудование… Сделаю анализы крови, попробую выудить хоть что-то. — Лея задумчиво смотрела в пол. Так прошло несколько секунд. — Нет, все равно у меня это в голове не укладывается. — Она мотнула головой и посмотрела на меня. — Как? Как это возможно? Со всех научных сторон это нереально — у тебя ведь было пробито сердце!
— В четырех местах. — Согласился я. — А теперь… — я положил руку на столик, за которым сидел, и медленно выпустил когти, — все по-другому.
Лея замерла и молча смотрела как длинные и острые кости, по форме своей напоминающие клинки, медленно выходят из плоти. Лицо девушки побледнело, она словно сдерживала какой-то спазм.
— Зрелище конечно эпичненькое, — поежившись, проговорила она, — но я вряд ли когда-нибудь привыкну.
— Я тоже.
— Танк пока в шоке, как и все, но… — Лея смело глянула на клинки, которые вышли полностью, — он очень скоро увидит, что в этом скрыт военный потенциал.
— Ты даже не представляешь какой. — Я поднял руку, повернув ее ладонью к себе.
— А что ты чувствуешь? Ты вообще их чувствуешь?
— Да, вот здесь. — Я провел левой рукой по правому предплечью. — Перед тем как я их увидел в первый раз, руки в этих местах очень ныли. Такое тянущее ощущение было в руках, будто мышцы или жилы перегружены и ноют. Когда ножи вышли в первый раз, это ощущение прошло. Навсегда.
— Ты не рассказывал про это у Танка.
— Я видел с какими лицами на меня все смотрели. Да и какая Танку разница, что и где я чувствовал? Я много мелочей пропустил. Ну, например то, что ножи разрезают кожу каждый раз, когда выходят.
— Это больно?
— После второго или третьего раза я уже не чувствую. Может быть, просто привык. Я просто ощущаю, как они двигаются внутри руки и это… трудно описать.
— Значит, они между локтевой и лучевой костями прячутся? — После короткой паузы и глубокого вздоха, спросила Лея.
— Да, именно там я их чувствую.
— Странно. — Лея, немного неуверенно, подошла ко мне и тронула мое предплечье. — Они длиннее, чем эта часть руки… Бред конечно, но, наверное, уходя в руку, они становятся, м-м-м, эластичными или… Блин, да я понятия не имею что это и как!.. Ох, Слейвин — Слейвин, нелегко с тобой.
Я улыбнулся, правда, немного грустно. Мне подобное неведомо, но я вдруг почувствовал себя одноногим калекой, в компании здоровых людей — все вроде бы нормально, но почему-то тебя пытаются сторониться.
— Прости меня. — Очевидно, Лея четко считала мои мысли. — Просто… я никак не могу отойти. — Она снова задумчиво смотрела в пол. — Я ведь оплакивала тебя. Мы все.
— И Рика? — Отличная идея — у девушки, которой ты нравишься, спрашивать про девушку, которая нравится тебе. Но я не мог иначе — меня сильно крыло.
— Да, и Рика. — Ответила Лея после небольшой паузы. — И Рика, и Данте и Танк… и я.
— Эй, Сестренка, — я пытался приободрить ее, но выходило довольно неуклюже, — но я ведь тут, все хорошо. Слейвин снова с тобой и не просто Слейвин, а Слейвин версия два ноль.