Не влюбляйся в тёмного мага! Избранная невеста (СИ)

— А-ааах…
Нет слов. Все кружится каруселью. Как путник в пустыне мечтает о воде, она желает хотя бы еще одного касания. Того, что облегчит муку, освободит.
— Не так скоро, моя воинственная…
Тихий смешок.
Ее подхватывают на руки, прижимая к стене и вынуждая обхватить талию Даркарена ногами. Еще ближе. Так, что невозможно скрыть, насколько он желает ее. Черные глаза нестерпимо сияют, по коже мага то и дело мелькают темные искры, а дыхание становится прерывистым.
Он не сводит с нее глаз. С нее. Обычной, ничем и никогда не выделяющейся. Завтра она подумает о том, что ему нужно сильнее — ее род и магия — или она сама. Принцы не женятся на служанках. Есть повод задуматься и стать сильнее. А вот на… Вот Тьма!
— Какие у тебя интересные мысли, — он читал ее.
— Дарк… Ммммм!
Ее не дали продолжить возмущаться. Вот он, долгожданный поцелуй. бешеный шторм, напор, жажда, желание. Не спрашивал — покорял. Брал то, что считал своим, но зажигал ее своей страстью.
Тяжелая ладонь нашла сквозь ткань рубашки чуть напрягшуюся грудь, сжимая ее. Лаская ее, нежа, доводя до исступленных криков и всхлипов.
Так, что она не помнила ни своего имени, ни того, почему оказалась здесь, ни того, чего именно боялась. В этот момент она отдавала ему частичку своей души. Тому, кого не могла не полюбить. Тому, кого не могла отпустить.
Горечь мыслей смешалась с немыслимым наслаждением, растеклась по венам, воспламеняя, и взорвалась оглушительным фейерверком, ослепляя и опустошая.
Даркарен тяжело дышал, уткнувшись лбом в ее плечо.
— Как мальчишка, м-мрак! Дари-и-и, — ленивый поцелуй в шею, — придется тебе найти платье с высоким воротом.
О чем это он?
Черные глаза мага стремительно возвращали фиалковый цвет. Только он был слишком насыщенным. То и дело скользили темные искры.
Голова была ватной, мысли лениво копошились, словно не желая беспокоить. Это ненадолго. Ее уже подтачивало волнение, просто не было сил встать на ноги.
Темный решительно поддержал под попу и в несколько шагов уложил на кровать.
— Сейчас вернусь, dayre, главное, не вздумай никуда сбежать и ничего себе надумать, — сверкнул глазами.
При мысли о том, зачем он ушел, стало еще жарче. Нет, она прекрасно знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Трудно уже не знать, учитывая то, где приходилось работать. Но испытать хотя бы часть этого на себе… Интересно, если они дойдут до конца — это будет еще восхитительнее?
Щеки горели. Тело все еще было расслабленным, разнеженным. Рубашка сползла с плеча. Что бы сказали родители, увидев ее — такой?
— Я ведь просил не думать. Сейчас тебе это явно вредно.
Он был совсем другим. Не строгим и отстраненным. Как будто сам сбросил с плеч непосильную ношу.
Голова чуть кружилась. Мужчина протянул ей мокрое полотенце. Не сразу поняла, что предлагает, а потом…
Демоны бездны, как хорошо, что он отвернулся! Даже на другой конец комнаты ушел! Она быстро привела себя в порядок, но так и осталась в чужой рубашке. Правда, тут же юркнула под одеяло.
Прогнулась кровать.
Ее бесцеремонно подтащили с другого края и прижали к боку.
Темные волосы мужчины были сейчас распущены. Лишь чуть короче ее. Иссиня-черного, стального оттенка. Пальцы буквально чесались от желания погладить эту красоту.
— Можно? — сорвалось с губ.
Весь контроль рухнул в бездну. Темную, непроглядную бездну.
— Пожалуйста, — лицо лорда дарх Неаррона было снова бесстрастным, голос звучал небрежно, но она всей кожей ощутила его нетерпение.
Заманивает. Пальцы зарылись в густые мягкие пряди. Хотелось застонать от восхищения. Но вместо этого она подняла голову, стараясь не думать о том, что хоть лорд и в штанах и рубашке, но они лежат в одной постели и слишком близко, и спросила:
— Скажи, если ты не отдавал приказа убить моих родителей, что с ними случилось? Ты сказал, что это случайность. Что они послушали не того. Как это понять?
Мужчина прикрыл глаза. Недоволен вопросом? Устал? Зачем она вообще задала этот вопрос именно теперь?
 
Однако, спустя несколько минут, он ответил.
Лорд Тьмы взял ее ладонь в свою, поглаживая большим пальцем тыльную часть и словно не смотря в ее сторону.
— Это было уже довольно давно. Тебе ведь около двадцати лет?
— Девятнадцать, — тихо уточнила. Туман магии, что окутывал их прежде, рассеялся, мысли обрели ясность и четкость. Интересно, сколько лет самому Даркарену? Задавать этот вопрос показалось нетактичным, в официальных же источниках возраст правящей семьи указывался лишь примерно.
— Значит, тогда было года два. Неудивительно, что ты ничего не помнишь. Искарон и Рэния Дэмуэ — твои отец и мать — были достаточно сильными магами. Отец — огневик, а вот мать у тебя темная, дар ты взяла от нее. Они работали в охране дворца. Вернее, работал отец. Твоя мать была талантливой магичкой, и даже одно время преподавала в Академии, а потом ее позвали в Отдел по борьбе с несанкционированным применением темной магии. Думаю, с этого все и началось.
На мгновение в комнате воцарилась тишина. Казалось, мужчина не хотел продолжать рассказ, но, в конце концов, заговорил снова. Его пальцы рассеянно продолжали поглаживать ее руку, а второй рукой он обнимал ее за талию.
— Твой отец был очень… прямолинейным человеком, ему было не место во дворце, — она промолчала. Поняла, что принц не вовсе не хотел оскорбить — говорил все именно так, как видел сам, — он говорил правду так, как ее видел, независимо от того кому, как и где ее говорит. Даже… моему отцу. Император ценил его именно за это. Цинично. Я не одобрял подобного и много раз просил Его Величество убрать Искарона из дворца, особенно когда его жена родила.
— Вы с ним… ссорились?
Он как минимум ровесник отца. Или старше. Но сильные темные и взрослеют совершенно иначе, не говоря уж о полукровках.
— Я — нет, — спокойно ответил лорд Дарк, — как я и говорил — я ценил его искусность в магии, силу и преданность престолу. Но отец сделал барона Дэмуэ громоотводом. Все недовольство, которое могло излиться на императора, выливалось на прямолинейного барона. Искарон считал, что он меня раздражает, что я готов его в любой момент подставить и удалить из столицы. Глупо с его стороны.
Судя по тону, Даркарен действительно не слишком высоко оценивал некоторые качества отца. Горько думать – но принц был действительно прав. Не было в ее степенном, добром, часто уставшем, но любящем родителе, той смекалки, того хитроумия, что помогло бы стать не пешкой в чужой игре, а самостоятельным игроком.
— Значит, не ты его подставил? Но почему он вызвал недовольство императора? — нужно выяснить все до конца. И зачеркнуть, наконец, прошлое. Навсегда.
— Его убедили в том, что я хочу его подставить. Я же не собирался бегать за каждым служащим и убеждать в том, как именно я к нему отношусь, — мужчина чуть дернул уголком губ. Злится. Имеет полное право.
— Тогда что случилось?
— Именно это и случилось. Несколько умело разыгранных сцен — и чета Демуэ при странных обстоятельствах исчезает из столицы вместе с ребенком. А вместе с ними исчезает очень ценный артефакт, в разработке которого участвовала твоя мать.
Принц помолчал, откинувшись на подушку и бездумно смотря в потолок. Она думала, уже не заговорит, но он, кажется, решился закончить невеселую историю.
— Далеко не сразу мы разобрались, в чем дело. Более того, до сих пор некоторые детали той истории остаются покрытыми туманом. Твоим родителям не было нужды бежать. Им всего лишь нужно было открыто обратиться хотя бы и к самому императору за помощью. Они же повелись на провокацию и… все закончилось так, как закончилось. Мне жаль, — в голосе темного вспыхнули какие-то странные нотки.
Миг — и он уже не расслабленно лежит — а нависает над ней, не сводя засиявших жадных глаз.
— Жаль, — повторил, — что их бегство и смерть оказались напрасными. Но еще больше жаль, что они так издевались над тобой, по невежеству заблокировав дар. И уже совсем не жаль, что вся эта история привела тебя ко мне… — добавил, склоняясь еще ниже.