Небесная собака. Спасение души несчастного. Том 1
Поначалу У Чан подумал, что это маска, мастерски сделанная кем-то, но, когда его глаза, провожая руку мужчины, увидели кожу лица, снятую и находившуюся в его ладони, он понял, как ошибся. В ту же секунду к горлу У Чана подступил ком отвращения, и он шагнул назад. Незнакомец произнес:
– Молодой господин, вам не стоит меня бояться, разве вы не узнаете вашего обожаемого продавца? – махая маской, как безжизненной обмякший тканью, он подошел ближе, но был вынужден отпрыгнуть назад от клыков волчицы.
– Это демон, разве ты не видишь?! – захрипел Го Бохай, превозмогая боль.
Но слова наставника не доходили до наследника. Он стоял, словно статуя: неподвижная и бледная. В его голове не укладывалось, как этот продавец с блошиного рынка мог быть демоном. Что ему нужно? И почему он ходит по миру людей, будучи демоном, как ни в чем не бывало? Он же был с ним так добр, мил и каждый раз встречал… Да, словно ждал только его!
– Что тебе от него надо? Он всего лишь ребенок! – закричал Го Бохай и вывел своим голосом воспитанника из задумчивого транса.
Не такой уже и незнакомый мужчина с лицом продавца усмехнулся:
– Ты жалок, раз все еще считаешь его ребенком! Никчемное отродье…
– Не смей! – ворвался в разговор У Чан. – Не смей так обращаться к учителю! Из всех присутствующих только тебя можно назвать отродьем! Ты… ты…
Он замялся, а демон, смекнув, принялся издевательски растягивать каждое слово:
– Ну же, молодой господин, назовите меня тем самым словом, что висит у вас на языке.
– Мерзкий демон!
– Ха-ха, надо будет вас научить ругаться как следует! Время представиться, – сказал «продавец» и отдал поклон, возложив левую ладонь на правый кулак [28], – Кукловод. Так меня многие называют, но вы можете звать меня просто Ми [29].
«Кукловод?» – У Чан лихорадочно пытался вспомнить подобное прозвище из книг о демонах. Так случилось, что молодому господину У судьба сама привела одного из коварных демонов. Из уже изученного У Чан знал, чем славился этот нечестивец: Кукловод пленит своих жертв демоническими нитями, ломая им кости и вынуждая их пойти на любые низости ради спасения. В первом томе «Демонов и тьмы» много раз упоминалось, как он, будучи самозванцем, смог подняться с низов демонической иерархии до ранга чистокровных. И хотя он таковым не являлся, все его опасаются из-за змеиной хитрости. Зачастую в записях о темных богах говорилось не о его становлении, а о способах получать желаемое. К примеру, во втором томе рассказывалось, как он сломал одну из лап красной паучихе только лишь для того, чтобы при всех демонах показать ее место. Это было подло и низко даже для его черного, лишенного сострадания мира. Благодаря таким ярким описаниям земных заклинателей можно было сделать вывод: в царстве демонов были свои заповеди и правила поведения, которые никак не шли вровень с людскими.
У Чан бросил взгляд на учителя, который держался до последнего в демонических путах, и осознал: назвавший себя Кукловодом пришел не для того, чтобы заполучить жизнь будущего небожителя, будь это так, он бы пленил и его, но тогда…
– Отпусти учителя! Если он пострадает…
– Ну-ну, молодой господин, не стоит так заблуждаться, – перебил его демон, отбросив снятое лицо в сторону. – Разве вам нужен такой бесчестный человек, как он?
Лесная чаща мигом заполнилась криком Го Бохая. Нити, обвивающие плененное тело, усилили хватку, и в месте, где сжались сильнее, проступила кровь. Белое одеяние Го Бохая быстро окрасилось в красные пятна, и, не в силах сопротивляться, наставник упал лицом в землю.
– Прекрати! – У Чан вынул меч и направил его на демона. – Немедленно!
Отцовский клинок в руках наследника задрожал, играя отблесками луны. Он все еще был неудобен и тяжел для юноши, но У Чан уже неплохо умел его держать, вселяя своим враждебным видом страх противнику.
– О-о-о, меч главы У. В наших краях говорили о нем, что он должен пугать и заставлять смертную душу дрожать, а по факту…
Демон не успел договорить, как меч в воздухе нарисовал серебряную дугу и прошел прямо перед его глазами, коснувшись щеки. Стоял бы он чуть ближе к наследнику, и после одного удара лишился бы возможности видеть.
– Освободи. Учителя. Немедленно! – прорычал сквозь зубы У Чан, снова поднимая клинок.
После первого взмаха У Чану показалось, словно наставнику стало легче, по крайней мере, он уже не стонал от боли, а тихо хрипел в землю.
По чаще раздался вопль демона:
– Сучоныш!
Он топнул, и к юноше что-то поползло. У Чан отпрыгнул назад, бросив взгляд на Кукловода: демон согнулся в три погибели, гневался про себя и, схватившись за лицо, принялся браниться:
– Мразь! Малолетняя мразь! – Он откинул руку в сторону и продолжил: – Посмотри, что ты сделал с моим единственным прекрасным лицом!
На щеке демона красовалась полоса, и из нее хлынуло что-то алое.
«У демонов красная кровь?» – подумал про себя У Чан.
– Я ведь пришел помочь, а ты! – нечестивец продолжал кричать как ошпаренный. – Так решил отблагодарил своего спасителя?!
– У… Чан, уходи… – пробормотал Го Бохай.
– Нет! – воскликнул юноша и обратился к демону: – Это тебе теперь нужна помощь, если немедленно не отпустишь учителя!
Он только успел договорить, как то, что кралось по земле, взмыло в воздух, блеснув под светом луны, и обвило его горло.
– Видимо, я действительно рано явился… – усмехнулся будто бы своей наивности демон. – Тебе стоило больше почитать то, что я тебе продавал.
Путы обвили шею У Чана, а после сдавили ее, словно отражая внутреннее раздражение их хозяина. Раз за разом нити пытались заставить юношу усмирить свой пыл.
– Говоришь мне, что я мерзкий демон, а сам хвостом вшивой собаки таскаешься за своим учителем! Я столько давал тебе информации о нас, а ты так и остался слепым щенком!
Под его недоброжелательную реплику металлические по ощущениям струны сдавили горло сильнее, и кожа под ними начала гореть. В голове появилась пугающая легкость, дыхание стало прерывистым, и, выронив меч, У Чан принялся ногтями выцарапывать нити.
– Посмотри! Посмотри на своего учителя! Думаешь, он такой жалкий, что не может отразить мою атаку? Считаешь, что он нуждается в твоей защите? Да он притворяется, наивный ты сучоныш!
Демон завел руку над собой, и нити, удерживающие тело Го Бохая, подняли его над землей, позволяя наставнику лишь слегка цеплять ее ногами.
– Давайте, уважаемый господин Го, достаточно дурить всех вокруг и юного господина! Явите наконец нам свой облик!
Происходящее вокруг и слова Кукловода не сильно волновали сейчас У Чана. Та легкость в голове, что появилась от удушья, заполнила уши шумом закипевшей крови, а он сам почувствовал страшную злобу, слепую и свирепую, что никак не желала осознать, в каком безвыходном положении хозяин, а хотела лишь перейти границы дозволенного. Ранее он уже ощущал схожее чувство, когда госпожа кричала на него как обезумевшая или когда местные чиновники отчитывали его, не дав шанса оправдаться. Но тогда эта злоба была вызвана чувством несправедливости, сейчас же она появилась из ниоткуда, заняла места опасения и страха и, словно гуляя по венам, подходила к голове, нашептывая: «Убей».
Не в силах побороть боль, жадно глотая воздух, он бросил взгляд на подвешенного наставника и ужаснулся: тело Го Бохая безвольно свисало. Из его уст не вылетало ни стонов от боли, ни криков, словно он… он…
– Учитель! – прохрипел У Чан, и злоба взяла свое.
Он ощутил прилив сил – мощный, рвущийся наружу. У Чан, ни капли не задумываясь, сорвал струны, прорезая кожу на шее и пальцах. И новая боль не уняла его гнева, не отрезвила от бешеного желания стереть демона в порошок. Склонившись над мечом и слегка пошатываясь, он выкрикнул:
– Убью!
Стоявшая у его ног Юэ заскулила и попятилась назад, как только увидела лицо хозяина. У Чан поднял свой взор на демона, и тот мигом переменился.