Красная королева (СИ)
Поскольку далеко не все придворные обладали хорошим состоянием, то я уговорила короля допустить на благотворительный бал, кроме высшего офицерства, еще и верхушку купеческих гильдий. Уж эти-то толстосумы не должны ударить в грязь лицом: слишком редко их приглашают на королевские балы. Обычно для них проводили отдельные мероприятия. Например, в честь заключения мира, чтобы задобрить купечество, на чьи деньги, собственно, и велась война. Казна до сих пор должна серьезную сумму и пока выплачивает только проценты по ней.
Нам пришлось придумывать дизайн торговых мест, организуя все так, чтобы изготовление этих самых ларьков было максимально дешевым. А вот выглядели они максимально ярко и привлекательно.
Нам пришлось разбирать бесконечные ссоры и свары среди придворных дам, желающих своей неземной красотой поспособствовать хорошим продажам. До сих пор во дворце ни разу не случалось благотворительных балов. Это была прерогатива среднего класса. И я додумалась до очень удачной мысли: билеты на бал тоже стали продавать.
Прямо в королевской приемной была вывешена огромная доска, покрытая черной краской. На ней был список пятнадцати женщин, претендующих на места в ларьках. Напротив каждого имени стояла сумма, внесённая мужем и поклонниками дамы, желающими выкупить это место. Королевский секретарь ежедневно подводил итоги: суммы менялись и постоянно росли.
Отказавшись от идеи парадного обеда, я решила организовать фуршетный стол. Как это ни странно звучит, но такой формат увеселений здесь был совершенно неизвестен, и мне несколько раз пришлось общаться с поварами, объясняя, какие блюда годятся, а от каких придется отказаться.
Пришлось подумать как об украшении бального зала, так и о всевозможных лотереях: это тоже деньги, и деньги немалые.
Результаты всей этой суматохи начали радовать меня еще до начала бала. Суммы, которые вносили за места в ларьке, росли ежедневно, и напротив имени графини Лисапеты Оранской стояла уже четырехзначное число. Думаю, перебивать ставку графини никто не рисковал, но идущая за ней след в след герцогиня де Монте одна могла бы окупить весь бал полностью.
Хотя я сильно устала, список дел и забот казался бесконечным, но я с удивлением понимала, что мы соберем более чем приличную сумму. На эти деньги, если их грамотно разместить, можно будет лечить и кормить инвалидов длительное время. А калек после войны в государстве было с избытком. Не желая растратить такие богатства, я обратилась за советом к герцогу де Сюзору.
Именно по его рекомендации я решила организовать на окраине столицы несколько мастерских с общежитиями. Забрать с улиц тех нищих калек, кто изъявит желание хоть как-то работать. И самой лично следить, чтобы людей в этих приютах не обижали и содержали в человеческих условиях. В детстве мне приходилось читать у Диккенса ужасные вещи о так называемых работных домах в Англии*. Я совсем не хотела повторения истории.
Радовало то, что бал мы проведем примерно за полторы-две недели до возвращения королевы Ателаниты. Вряд ли моей свекрови придется по душе эта идея. И не потому, что сама по себе идея плохая, а исключительно потому, что она исходит от меня.
* * *За всеми этими хлопотами я даже как-то упустила момент создания первого отреза ткани из будущей королевской мануфактуры.
Лакей с большим свертком, идущий вслед за герцогом де Сюзором, терпеливо ждал знака. Получив его, ловко развернул отрез прямо на столе передо мной. Ткань была хороша. Нежный короткий пух не скрывал полностью глянцевое поблескивание шелковых нитей. С весьма серьезным видом герцог пояснил:
— Это атласное переплетение, ваше королевское величество. Вынужден признать, что ничего похожего я до сих пор не видел. Я показывал этот отрез нескольким купцам, торгующим тканями. Они готовы покупать ее прямо сейчас.
— Благодарю вас за помощь, мой дорогой союзник, но пока ничего продавать мы не будем. Сколько мастериц вы собрали?
— Троих. Двух мужчин и одну женщину, ваше величество.
— Мне нужны все данные: сколько часов они работали, в какую цену обошлись нитки, сколько нужно платить за такую работу. А также обязательно стоимость ткацкого станка. Я должна посчитать, в какую цену обойдется поточное изготовление такой ткани. И только если цена будет хороша… — я вздохнула, представляя себе объем работы, — … Только тогда мы займемся этим вопросом серьезно.
Герцог согласно кивнул и спросил:
— Если вы найдете цену удовлетворительной, где вы хотите организовать это?
— Я думала об этом, ваша светлость. Мне кажется, чем дальше от королевского дворца это будет, тем лучше для меня же. У меня есть одна мысль по поводу места, но точный ответ я смогу дать только после бала. Все зависит от того, насколько будет доволен мой муж.
— Ваши идеи столь неожиданны, моя королева, что я даже не берусь предположить будущее место производства, — с улыбкой сказал герцог и добавил: — Я попрошу своего управляющего составить для вас удобную записку со всеми цифрами. Завтра же этот документ будет у вас на столе.
* * *Подготовка к балу вытянула из меня столько сил, что в сам день торжества я отказалась даже от прогулки, желая просто посидеть в тишине. Тихо вошла леди Эбигайль и предложила:
— Ваше величество, может быть, вы желаете чашку травяного взвара?
— Прекрасная мысль, леди!
* * ** Работный дом — В Британии работный дом был учреждением, где тем, кто не мог обеспечить себя материально, предлагали жилье и работу. Изначально задуманные как благотворительные учреждения, эти дома быстро приобрели дурную славу. Появились принудительные работные дома, которые совмещались с тюрьмами, а добровольные — с богадельнями и приютами. О царящих там жестокости, грязи и голоде писали довольно много.
Глава 32
Мы с Софи и Жанной шли по еще не проснувшемуся дворцу, и я замечала полусонную прислугу, которая неторопливо убирала последствия празднества.
В бальном зале стучали молотки плотников. У них-то не было никаких праздников. И потому, в отличие от обитателей дворца, разбирая те самые торговые ларьки, выглядели они весьма бодро и даже слегка переругивались с ответственными за сохранность обивочных тканей лакеями.
Всё это добро я собиралась сохранить и использовать потом повторно. Думаю, благотворительные балы — хорошая идея, и я вытяну еще немало денег из карманов свитских балбесов.
Я остановилась и пару минут наблюдала за тем, как, осознавая присутствие королевы, люди затихали и склонялись в поклонах. Потом подозвала к себе лакея, которого сочла старшим в команде, и очень серьезно пояснила:
— Лично отвечаете за каждый кусок полотна. Благотворительные базары будут устраиваться еще не один раз, и эта обтяжка должна быть сохранена полностью. Вам понятно?
Тот торопливо закивал головой, боясь промолвить хоть слово. А мы двинулись дальше. Меня ждало утро с Александром, и пропускать его я точно не собиралась.
Александру минуло восемь месяцев. Больше всего меня бесило то, что без меня малышу не позволяли ползать. Он был крепким ребенком: пухлощеким и умилительным. Запах его плотного тельца приводил меня в восторг, а попытки разговаривать вызывали слезы умиления на глазах. Я требовала от нянек и фрейлин, чтобы с ним беседовали, но я не могла потребовать дать ему хоть капельку свободы. На ночь его до сих пор плотно пеленали, да и днем зверски ограничивали свободу.
Что толку в бессмысленных серебряных погремушках, если малышу необходимы свежий воздух и свобода передвижения, которых его постоянно лишают в угоду правилам. Я голову себе сломала, пытаясь понять, как можно лишить Ателаниту ее влияния на происходящее в детской. Вскоре она вернется, и все маленькие послабления, которые я получила благодаря ее отсутствию, снова превратятся в запреты.
Даже когда я поиграла с сыном и возвращалась назад, придворных еще не было видно. Это и неудивительно: одно вино к балу обошлось мне в маленькое состояние. На данный момент я осталась без капли налички и серьезно подумывала о продаже некоторых безделушек. На мои планы деньги были просто необходимы. Впрочем, я не слишком жалела о таких растратах. Вчера в общей суматохе бала я успела оценить обоих кандидатов и даже немножко поговорить с Конрадом де Бондо.