Красная королева (СИ)

Через два дня после этой поездки меня навестила мадам Вербент.
— Элен! Что вы сделали с бедной девочкой⁈ — судя по улыбке Софи дела обстояли не так плохо, как могло показаться из-за ее вопроса.
— И чем же занимается «бедная девочка»?
— Самобичеванием, моя королева. До нее вдруг дошло, что ее навыки по управлению большим поместьем оказались не так уж и важны. А вот как стать хорошей королевой, ее никогда не учили. Она попросила меня устроить ей встречу с кем-то, кто расскажет о ваших годах правления. Я пригласила для беседы секретаря Королевского Совета.
— И что?
— После этой беседы она расстроилась окончательно, — снова улыбнулась Софи. — И теперь отправила меня парламентером к вам. Принцесса просит ваше величество оказать ей помощь.
Разумеется, я не стала отказываться. Для меня очень важно было, чтобы все те наработки, которые появились за годы моего регентства, сохранились и перешли в надежные руки. Наши встречи стали частыми и регулярными. Иногда я читала ей что-то вроде лекций, иногда принцесса Мириам сама задавала тему беседы. Я возила ее в Малый Шаниз и показывала Королевскую военную школу. Я рассказала ей, откуда взялась монополия государства на спиртные напитки. Объяснила, почему в определенный момент сочла нужным разделить ткацкие мастерские на собственные и государственные и как работает Жемчужная коллегия.
Девочка училась. Училась честно и добросовестно, пытаясь понять и принять новые правила игры и новую страну. Ее день, как и мой когда-то, был расписан по минутам, однако в плотном графике занятий и поездок находилось время для завтраков и прогулок с Алексом.
Я наблюдала со стороны, как мужской интерес к хорошенькой девице постепенно перерастает у сына во что-то большее. В уважение и привязанность, в понимание, что рядом не только смазливая куколка, но и верный соратник на долгие годы. Не знаю, пошлет ли судьба молодым любовь, но то, что я видела сейчас, давало надежду.
Примерно через семь месяцев от начала занятий, во время одной из бесед я положила перед Мириам на стол три плотно набитых мешочка.
— Что это, ваше величество?
— Это мой подарок вам, принцесса. Это деньги, которые вы можете потратить по своему разумению, не отчитываясь ни перед кем.
Она развязала один из мешочков и с любопытством глянула на кучку золотых монет. Затем задумалась и начала рассуждать вслух:
— Я могу потратить их на очень дорогие украшения. Такие, знаете, ваше величество, истинно королевские, с рубинами!.. Могу устроить бал во дворце, чтобы добиться расположения придворных…
Я молчала, не мешая ей принимать решение.
— Могу потратить на благотворительность. Тогда мое имя прозвучит с амвона центрального храма Сольгетто, и люди будут знать, что принцесса Мириам добра и милостива… А могу открыть на эти деньги мастерские, которые со временем будут приносить мне стабильный доход и позволят заниматься той же благотворительностью всю оставшуюся жизнь…
Она еще немножко посидела, перебирая тонкими пальчиками золотые кругляшки, потом вздохнула и спросила:
— Ваше королевское величество, а вы не посоветуете мне, какую именно мастерскую стоит организовать? Мне бы хотелось что-то, что благодатно скажется на торговле с Шо-Син-Таем.
Выдохнуть я постаралась максимально незаметно: девочка сдала экзамен.
  
Глава 41
 
Подготовка ко дню рождения короля и свадьбе шла полным ходом. По стране разъезжали герольды, объявляя народу королевскую волю и сообщая о том, что из любви к прекрасной синтайской принцессе король Алехандро Первый распорядился снизить налоги.
Думаю, это был первый случай в истории этого мира. Если торговцы хоть иногда ухитрялись вырывать себе некие налоговые бонусы, то для крестьян ничего похожего никогда не делали, только добавляя время от времени финансовых тягот. Поэтому даже пятипроцентное снижение налога воспринималось как чудо Господне. Особенно восхитительным мне казался тот момент, что это снижение распространялось только на королевские земли. Герцогских земель нововведение не касалось: там есть свои хозяева и нет воли короля.
 
По сути, у герцогов было только два варианта: или оставить у себя все как есть, вызвав у смердов понимание, что их обделили и на королевских землях жить лучше. Или же ввести у себя такое же снижение налога, но при этом не получить благодарности холопов. Все крестьяне будут уверены, что налоги снизил король. Конечно, можно попытаться объяснить народу все эти тонкости, но вряд ли из этого выйдет толк. Слишком много сплетен и разговоров ходило уже сейчас.
До этой качественной пакости в сторону собственных Советников сын додумался лично, без моего участия. Его решение восхитило меня своей многогранностью и продуманностью. С какой стороны ни посмотри, оно выгодно всем, кроме герцогских Домов.
Для казны пятипроцентная потеря части дохода давным-давно не является критичной. Казна пополняется не только налогами с сельхозпродуктов, но и весьма активно с торговли. Кроме того, у государства есть и собственные торговые предприятия. Монополия на крепкое спиртное и доходы Жемчужной коллегии легко перекроют эти жалкие пять процентов. А уж о том, как свободно в последнее время стало в тюрьмах, где нет нужды кормить и охранять преступников, насколько меньше средств тратится на содержание самой охраны, какие доходы получает казна от привозных из Александрии товаров, можно рассуждать очень долго.
Страна гудела от новостей. В столице купцы, получившие небольшие преференции, громко «шептались» о том, что именно подарят на свадьбу столь милосердному государю. Только герцоги «поджимали губы», не имея поводов для официального недовольства.
Подготовка к свадьбе шла своим ходом. Я привычно руководила процессом, испытывая при этом некое странное равнодушие и отстраненность. Копалась в себе, пытаясь понять причины. Все складывалось практически идеально: так, как я и хотела. Сын и его будущая жена здоровы и красивы. На данный момент у Алекса нет серьезных конкурентов в Совете. Единственная опасность, которая фоново грозит Луарону — это Рамейский престол.
Однако это то зло, с существованием которого нужно смириться. Просто регулировать процесс контактов луаронской конфессии и папского престола. Возможно, попытки вторжения еще будут, но минимизировать их вред вполне реально. Я оставляла сыну крепкое государство и надежно стоящий престол. Даже количество герцогов за эти годы ополовинено. Луарон медленно и постепенно движется в сторону более совершенной модели власти: в сторону абсолютной монархии.
Да и с невестой мы не прогадали. После свадьбы под покровительством принцессы в Сольгетто откроется первая королевская химическая лаборатория. Преподавать там, а также ставить цели и задачи луаронцам станут признанные химики из Шо-Син-Тая. Его величество Алехандро уже издал ордонанс, запрещающий частным лицам любые огненные забавы. Имелись в виду всевозможные фейерверки. Окраины Сольгетто большей частью деревянные. Не хватало самопальным мастерам спалить столицу! Поэтому те из богачей, кто захочет себе фейерверк на свадьбу или именины, вынуждены будут обращаться к ученикам лаборатории. Это и деньги в казну, и некий гарант безопасности.
Откроются школы синтайских лекарей. Сперва одна в столице и две в самых крупных городах. Со временем их станет больше, и медицина начнет накапливать опыт и знания.
Уже прибыло несколько специалистов по различным сплавам. Шо-Син-Тай не слишком богат металлами, но качество их сплавов вызывает уважение. Каждый из этих мастеров обязан будет набрать учеников. Через несколько лет знания начнут распространяться по Луарону.
Это было именно то, что ценила я, чего хотел сын и что отказывались принять как выгоду Советники. Мы с сыном победили. И получим за этот брак все, о чем мечтали. Я не понимала только одного: почему мне так тоскливо?
Видя мое настроение, Вильгельм переживал. Но даже он не мог вывести меня из этого странного состояния апатии: я все делала абсолютно правильно, но совершенно механически.