Красная королева (СИ)

— Чтобы камень пр-ринес тебе здор-ровье, у него должна быть достойная опр-рава. И сам он должен быть густого цвета. Нефр-рит опасен, если он светлый, почти белый. Такой камень будет тянуть здоровье. Это кольцо можно было бы пр-реподнести купеческой дочер-ри. Пр-ринцесса Майо сообщила своим подар-рком, что не считает пр-ринцессу Мир-риам р-равной себе, — Туун любезно взялась посвятить меня в некоторые тонкости.
— Вы расскажете мне, принцесса, что значат другие дары?
— Р-разумеется, ваше величество.
Сама Туун подарила Мириам роскошный гребень с сочными рубинами. Такой подарок со стороны принцессы как раз и являлся подтверждением принятия нового статуса Мириам. Остальные подношения в целом говорили о том, что новое положение будущей жены Алекса принято во внимание.
Все эти синтайские тонкости были несколько сложноваты для меня, и радовало только одно: когда я попросила сына дать оценку подаркам, он подтвердил каждое слово принцессы Туун. Это значило, что ни она не пыталась хитрить со мной, ни сын мой даром времени не терял и о стране своей будущей жены знал достаточно много.
— В целом, мама, расстраиваться не стоит. Я бы даже не обделял Майо Цин-Фей ответным подарком. Она урожденная принцесса, но она не сможет выйти замуж за императора: он ее брат по отцу. Наследник Линзяо достаточно молод и крепок здоровьем и будет править много лет. Значит, нового императора не будет. Так что госпожа Майо никогда не станет императрицей.
— Алекс, все равно эта девица сохранила обиду. Я думаю, при любом раскладе ее муж будет занимать высокий пост, и у нее будет возможность по мелочам пакостить нам. Мне это решительно не нравится.
— Тогда, мама, стоит сделать так: все девушки получат равноценные дары, кроме двух принцесс. Госпожа Майо увезет с собой простецкую безделушку, а вот госпожу Туун стоит наградить от души. Это даст возможность синтайцам понять, кто желанный гость в Луароне, с кем мы захотим поддерживать дружеские отношения.
— Это может сказаться на дальнейшей судьбе Майо.
— Может… Только она не дала себе труда пойти нам навстречу. Так что не вижу смысла хоть как-то поддерживать ее. Иногда, мама, даже в дипломатических отношениях нужна честность, — улыбнулся сын. — Я не желаю зла принцессе Майо, но и не заинтересован в удачной её судьбе.
  
Глава 39
 
Через день после отъезда синтаек состоялась официальная помолвка короля Алехандро и принцессы Мириам. Немного обидно было, что девушек нельзя пригласить на церемонию, но ускорили отъезд нарочно: сейчас Мириам приняла другую веру — веру Луарона, и присутствие синтаек оказалось нежелательно. Принцесса Туун сама поторопила отъезд:
— Ваше кор-ролевское величество, пр-ринцессе Мир-риам пр-редстоит долгая жизнь в вашей стр-ране, и ни к чему напоминания нар-роду о др-ругой вере.
— Скажите, а как относятся у вас к тому, что девушке пришлось принять чужую веру? Я имею в виду не ваших правителей. Скорее мне интересно, как относитесь к этому вы лично.
— О, ваше величество, наши мудр-рецы говорят так: у бога множество лиц, к богу много путей, но суть его всегда едина.
Для меня это стало довольно большим облегчением. Не хотелось бы, чтобы на родине Мириам считали вероотступницей.
Помолвка состоялась в главном храме Сольгетто и прошла так, как и было запланировано.
* * *
В том, что молодым нужно хоть немного познакомиться, не было ничего плохого. Однако королевский этикет был неумолим. Раньше, в хорошую погоду, когда я приглашала девушек присоединиться к моей прогулке, Алекс будто бы случайно встречал нас в парке. Разумеется, я приглашала и его, и внешне все смотрелось как положено. Но, по сути, все разговоры между молодыми проходили публично. Я в обязательном порядке стояла между Алексом и девушкой и испытывала неловкость оттого, что вынуждена это делать.
Теперь, когда они считаются женихом и невестой, этикет позволяет значительно больше вольностей. Например, король и принцесса могут прогуливаться в парке. Разумеется, в сопровождении свиты. Но уже одно то, что они могут идти рядом и тихонько переговариваться — большое благо. Кроме того, Алекс получил право иногда приглашать свою невесту на танец. Принцесса может посещать малые приемы и даже иногда завтракать с женихом. Разумеется, они не смогут оставаться с глазу на глаз. И на таком завтраке обязательно будут присутствовать посторонние, но все же свободы у них стало значительно больше.
 
Принцессе полагается свита. Поскольку жить она осталась во дворце, озаботиться составом этой свиты пришлось мне. Придворных, желающих пристроить на теплое местечко дочерей и племянниц, было великое множество. Так что с основным составом проблем не было. Однако я долго колебалась, прежде чем утвердила мадам Вербент в должности статс-дамы. За долгие годы я много раз убеждалась в ее любви и преданности. И сейчас мне самой было очень тяжело отказаться от ежедневного присутствия Софи в моей жизни.
— Ты становишься ревнива, любовь моя, — с улыбкой заметил Вильгельм во время завтрака. — Ведь Софи не исчезнет из твоей жизни полностью. А для нее это хороший карьерный старт.
— Вильгельм, Софи уже почти пятьдесят. Ты не находишь, что ей поздно стартовать?
— Знаешь, дорогая моя, если бы Софи мечтала о семье, муже и детях, думаю, ты бы давно ее отпустила. Она любит тебя и предана тебе. Но уже через год ты потеряешь право называться королевским величеством. Твой титул будет «ваше высочество». Ты держишь Софи при себе из любви или из эгоизма? В свите будущей королевы она займет место статс-фрейлины. Ты же не можешь выгнать свою графиню Холланд, чтобы предоставить место Софи.
— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать…
— Тс-с-с… Не злись, любовь моя. Я думаю, самым правильным будет уточнить у мадам Вербент, а чего хочет она.
Разговор с Софи оказался не из легких. Моя подруга всегда была достаточно умеренна в еде, много гуляла и в целом вела достаточно здоровый образ жизни. Ей действительно было к пятидесяти, но она чувствовала себя достаточно бодрой для того, чтобы продолжать работу дальше.
— Элен, вы же знаете, как я люблю вас. Но последние годы у меня сложилось стойкое ощущение, что я не так уж вам и нужна, моя королева.
— Софи, почему ты не говорила мне об этом раньше? Я бы сделала все…
— Сперва, когда рядом с вами появился фельдмаршал, вам, Элен, иногда еще требовались дружеские беседы. Но последнее время я ощущаю себя забытой и ненужной. Нет-нет, моя королева, я не таю обиды на вас и по-прежнему предана вам всем сердцем. Но в свите принцессы Мириам я смогу заняться воспитанием ее молодых фрейлин, позаботиться о том, чтобы ее день проходил так, как она пожелает, чтобы было время для работы и отдыха, и одно не мешало другому. Я прослежу, чтобы все придворные были с принцессой достаточно почтительны.
Слышать все это мне было довольно тяжело. Однако пришлось честно взглянуть в глаза собственному эгоизму. Я привыкла, что моя бесценная мадам Вербент всегда под рукой, всегда готова вникнуть в любые мои проблемы или перепады настроения и оказать поддержку. Меня не смущало то, что, начав жить с Вильгельмом, я постепенно свела наше общение с ней к некоему вежливому минимуму. По сути, я забирала время Софи, не давая ничего взамен. Неудивительно, что у моей деятельной подруги появилось ощущение пустоты в жизни.
Кроме того, я прекрасно понимала, что именно Софи сможет наладить публичную жизнь принцессы так, чтобы это не вызывало излишних разговоров при дворе. Пожалуй, останавливал меня только мой собственный эгоизм и странное чувство потери. Понять природу этого чувства я не могла: ведь Софи останется здесь, во дворце. И если вдруг мне срочно что-то понадобится, она никогда не откажет в помощи. Однако некоторая внутренняя жаба все же слегка грустила, утверждая за мадам Вербент должность статс-фрейлины.
Вскоре после того, как штат принцессы был укомплектован, жизнь двора вошла в четкую колею. И колея эта казалась мне немного непривычной. Существенно сократилось количество придворных в моей приемной. Алекс гораздо реже стал настаивать на моем присутствии во всевозможных полуофициальных встречах. Например, посещение малого вечернего приема теперь не входило в круг моих обязанностей. Вроде бы я должна была радоваться тому, что ненавистные и скучные мероприятия становятся все реже. Однако я ощущала странную пустоту.