Ты моя, Птичка! (СИ)

— Антон, еле нашла тебя. Соскучилась. — мурлыкает барби, обнимая начальника за торс.
— Ангелина, что у тебя за манера, — бурчит он, а потом говорит уже громче. — Познакомься, это моя новая сотрудница, помощница. Василиса. Василиса Андреевна. А это Ангелина.
И все. Ангелина. Хотя и так понятно кто она.
— Я его девушка. — решила внести ясность барби, и вновь облабызала щеку начальника слюнями. Гадость.
— Ага, понятно,… в смысле, очень приятно, — Заткнись Вася! — Приятного вечера, я пойду работать тогда, ага?
И не дожидаясь разрешения, я несусь в другой конец клуба с одной лишь мыслью.
Мать вашу, он не гей!!!
Весь вечер я упорно бегала от Антона. Как только замечала его в поле зрения, тут же сворачивала в темный угол, в котором меня несколько раз даже пытались зажать пьяные посетители.
Наконец, наступил час, когда я смогла выдохнуть и идти собираться домой. В своем кабинете я вспомнила, что надо было бы написать заявление на выплату аванса.
— Да хрен с ними, с деньгами с этими, перезайму у кого-нибудь лучше.
После того, как я выдала потрясающую фразу начальнику и его девушке, было безумно стыдно. Потому что дура накрутила себя, что мужчина не той ориентации… нет, а с чего я вообще решила что он того? А как же поцелуй тогда у клуба? Что-то там про мои крики было? Да что там, у гея разве встанет на девушку, когда он ее целует, прижимая к стене? Или да?!
— Аааааааа, — все у меня начался псих, — да провались все пропа…
Дверь в мой кабинет открывается, входит Громов, оглядывает взлохмоченную меня, топающую ногами, после закрывает дверь. На замок.
— Заявление написала? — спокойно спрашивает парень, присаживаясь на диванчик у стены.
— Не успела. — ответила я, пытаясь не заметно оправить одежду, пригладить волосы и нащупать слетевшую куда-то туфлю.
— Пиши, я подожду. На мое имя, в произвольной форме. Дату и роспись.
— Я подумала и решила мне не нужно. Извини, нужно было предупредить сразу, чтоб ты не отвлекался и не поднимался ко мне. — туфля отказывалась находиться, и я начала шарить глазами по кабинету.
— Я сказал, пиши. Я жду. — тон Антона изменился и теперь он стал больше похож на начальника.
— Хорошо. — не стала спорить, а то вдруг уволит еще.
Так в одной туфле я и прошляпала к столу, плюхнулась в кресло и начала строчить «просилку».
Оставалось написать дату и поставить роспись, когда Громов поднялся и отошел куда-то в угол, наклонился и поднял мою… туфлю. После, он подошел ко мне, развернул на стуле лицом к себе и встал на одно колено. Все это он проделал, глядя мне в глаза, не прерывая контакта и не отпуская моего взгляда.
Как только он приблизился, я затаила дыхание. Коснувшись моей ноги, на которой и не было обуви, он поставил ее на свое колено, проведя рукой по икре вверх. Я была в чулках, но касание его конечности ощутила. Будто в вулкан окунули.
Антон же продолжал наглаживать мою ногу, смотрел мне в глаза, а его руки поднимались выше и выше. Очнулась я лишь тогда, когда пальцы его коснулись кромки моих чулок, и я почувствовала его тепло уже на оголенной коже бедра.
Горячий ком, что скопился у меня в груди упал куда-то в низ живота, кончики пальцев на руках задрожали, их начало покалывать, даже волоски на висках мне, кажется, зашевелились от мурашек, что пробирали мое тело.
Нужно было остановить начальника. Оттолкнуть, спросить, что он вообще делает, сунуть заявление ему под нос и гордо прошествовать к выходу, пусть и в одной туфле. Но я продолжала сидеть, вцепившись в ручки стула пальцами и смотреть в его глаза. Сейчас не серо-стальные, а черные, жгуче черные омуты.
— Почему ты убегала от меня целый день, Вася? — прошептал он, прерывая контакт глазами и опуская лицо к моей ноге. Он проводит кончиком носа по коленке, а у меня внутри все простреливает.
— Я работала, — выдавливаю я через силу.
— Ты очень исполнительна. Запах мандаринок даже через чулки чувствую, Вась. У тебя гель с этим ароматом? — интересуется начальник, приближая свой нос к моему бедру.
 
— Ша… шампунь, — прочистив горло, прокаркала я голосом Джигурды.
— Потрясающий запах, — шепчет он.
А потом касается краев чулок и скатывает их вниз, сначала до колена, а после полностью снимает с ноги и откидывает на стол.
— Все восемь лет мечтал вновь почувствовать аромат мандаринок, смешанный именно с ароматом одной конкретной девушки. Моей девушки.
Он целует мое колено, икры, водит носом, задирает руками юбку… А я и слова не говорю и не двигаюсь. Хотя нет, двигаюсь, ерзаю, как будто у меня в одном месте шило стоит. Но нет, не в том месте и не шило вовсе.
Отчетливо понимаю, что я хочу Громова. Хочу, как мужчину, мужчину, который мне нравится.
Антон, видимо, тоже это понимает. Резко поднимается, хватает меня и сажает на стол, а сам устраивается у меня между ног.
Он не говорит больше, трогает мое лицо пальцами и ладонями, отводит пряди, спускается к шее. Он не целует, продолжает водить носом по вискам, по волосам. Ему действительно нравится запах моего шампуня. Мой запах.
А я как самка нюхаю его. Он пахнет чем-то морским, но не как освежитель «морской бриз» нет, совсем нет. Что-то такое тонкое, но стоит уловить этот аромат и он взрывается словно волна о скалистый берег во время грозы.
Еще какое-то время и я чувствую вкус его поцелуя на губах. Осторожный, как касание ветерка, но такой сладкий, такой долгожданный. Сначала, лишь касание губ, оттягивание момента, а потом буря, шторм, который уносит нас куда-то далеко.
Мы перестаем соображать, где мы и что мы делаем. Кто мы? Его футболка улетела первая, моя блузка была расстегнута, не разорвана, а именно расстегнута, каждая пуговичка, будто он растягивал это удовольствие для себя. Юбка уже давно где-то на талии. Я в одном чулке, растрепанная, сижу и безумно целуюсь со своим начальником, на своем же рабочем столе, царапаю ему спину. Начальником, который когда-то был моим парнем, моей первой любовью. Начальником, у которого есть…
Черт.
— Антон… — Громов не слышит меня, его поцелуи опустились на мою грудь, которую еще прикрывает белье, но такими темпами ненадолго.
— Вась, хочу тебя.
— Я поняла… — говорю, а сама пытаюсь его отодвинуть от себя и, в тоже время, безумно не хочу этого делать. — Антон, перестань.
Собрав всю волю в кулак, я оттолкнула парня и, спрыгнув со стола, оправила юбку и схватила свой чулок.
— В чем дело? — нахмурившись, спросил начальник.
Стоит тут кубиками своими сверкает, шевелюра эта взлохмоченная, глаза черные, которые так и манят вновь коснуться, провести рукой по животу, расстегнуть джинсы, стянуть их и…
Отвернись, дурра!
— Антон, выйди, пожалуйста, я оденусь и поеду домой. Не нужно всего этого. Не тебе, не мне. У меня проблем выше крыши, а у тебя вообще девушка. Антон, не делай так больше, иначе мне придется уволиться, а работа мне нужна.
— Во-первых, нет у меня девушки. А во-вторых, сегодня я уйду, но после мы поговорим. И я жду внизу, отвезу домой. И только попробуй сбежать. Я помню твой адрес.
— Хорошо.
Натянув футболку, Антон вышел и аккуратно прикрыл дверь. Я же быстро начала одеваться. Причесала волосы, привела себя в божеский вид, собрала все, что упало со стола, схватила сумку, вздохнула и пошла к машине своего начальника.
Но этот день заканчиваться не собирался, и меня окликнула… Ангелина.
— Василиса, ты давно здесь работаешь?
— Не очень. Вы что-то хотели, я домой уезжаю.
— Уезжаешь? У тебя собственное авто?
— Нет, такси. — ну, не скажу же я девушке, что меня домой повезет ее парень.
— Я хотела тебя попросить кое о чем.
— Слушаю, — про себя тяжело вздохнула.
— Я не прошу тебя шпионить, но хотелось бы знать, многим ли Антон уделяет внимание. Я имею ввиду противоположный пол. Понимаешь, мы с ним очень давно вместе, он мой не просто парень, а уже жених, и я хочу быть уверенной в своем избраннике.