Чудовище Нави, или Завтра еще пойду!

– Завтра в полночь черт на утопленнице женится! Придешь, Поганини?
– Во скока? – спросил гармонист, прислушиваясь к ответу.
– Как солнце сядет! – крикнул ему в ответ банник.
– Приду! – послышался голос гармониста, а я отпустила его взмокший рукав.
Он вышел из жаркой бани в прохладу. Прохлада открытой двери дунула на меня, слегка остужая пыл лишний раз творить добрые дела! Вот так ведьмы становятся злыми и черствыми!
– Все! Баня чистая! – выдохнула я собравшемуся селу, видя несчастную, взмокшую роженицу и ее семейство. – Можете заносить!
– Уууух! – стонала бедная, когда ее несли в жарко натопленную баню.
Значит так, да? Я вздохнула, глядя на дремучий лес, возвышавшийся за деревней!
– Нечисть, – фыркнула я, чувствуя, что все правильно сделала. – И нечего мне тут харизму раскатывать!
Бесы прыгали, обсуждая игру.
– Пропади ты пропадом! – процедила я, негодуя.
Внутри что-то неприятно ворочалось. Мне было как-то обидно за: «вы тут сдирайте, а я пошел!». Настолько обидно, что я сжала кулаки, медленно выдыхая. Мне хотелось взять рукав рубахи, вытереть губы, словно пытаюсь стереть его поцелуи со своих губ!
– Ну ты и ловкач! Это ж надо было карту прямо на столе подменить! Так бы не отбились! – слышался радостный голос беса.
– Да не скромничай! Все равно нас уже никто не слышит! – радовался второй. – Подмахнул карту прямо в масть!
– Я думал это ты! – послышался голос второго. – Я бы ни в жисть не отважился! Ладно менять карты на руках, но на столе! А если бы поймали?!
– А я был уверен, что это ты на столе карту поменял! – спорил с ним первый. – Ты что? Ее не менял?
– А кто тогда поменял карту?! – уставились друг на друга бесы. – Там же лежала бубна! А стала черва!
И тут я вспомнила, как рядом со мной проходила знакомая фигура. Вспомнила, как его по черной столешнице скребли черные когти.
– Все равно, я тебя недолюбливаю, – вздохнула я, сощурив глаза в сторону древних лесов.
– Ведьма! Ведьма! Рожает уже! – кричали мне, втаскивая меня в баню. В бане было уже пусто. Кроме роженицы, меня и бесов никого не было! Даже стол исчез.
– Аааааа! – страшно закричала роженица. Я глянула на нее и тоже страшно закричала: «Ааааааа!». Наши «Аааааа!» почти слились в унисон. Я была девушкой очень впечатлительной.
– Ведьма! Ты че? Сомлела? – скакали на мне бесы. Я почему-то лежала на полу. – Эх, ладно! Отдыхай! Мы сами все сделаем!
В первый раз я слабо приоткрыла глаза, когда услышала.
– Тужьтесь, мадам!
Снова послышался страшный крик, от которого я снова провалилась в темноту.
Я слабо приоткрыла глаза после слов: «Поздравляю! У вас девочка!».
Рядом с измученной роженицей скакали мои бесы.
– Три пятьсот! – послышался голос беса. – Только что взвесил! Все! Уноси весы, Антипка! Неси… сантиметр!
– Пятьдесят два сантиметра! – глянули бесы на старую рулетку. У них на руках был сверток из полотенец.
– Красивущая вырастет! – радовались они, вручая ребенка перепуганной до ужаса матери, которая лежала, боясь шелохнуться.
– Ну все, – устало выдохнула я. – Мы пойдем домой?
– Куда домой! – переглянулись бесы. – А дите кто будет всю ночь караулить? Мы пока вокруг бани дежурим! А ты тут карауль! Знаешь, сколько нечисти захочет подменить ее на полено!
Я сидела рядом со спящей матерью и ребенком, честно обещая себе не клевать носом. Проснулась я от того, что слышу детский плач.
– Баю-баюшки-баю! Эту ведьму я убью! – слышался голос банника. Я дернулась, понимая, что уснула. Банник стоял и нянчился с ребенком.
– Спи, давай, ведьма! С рассветом ты будешь дежурить! – буркнул он, нося малышку по бане и напевая колыбельную. – Кожу мы с нее сдерем! И по всякому – убьем! А-а-а-а!
Я уснула. Может, усталость, а может и булькающая колыбельная так подействовали, но я провалилась в сон. Как вдруг проснулась. В бане слышались голоса. Точнее не в самой бане, а в предбаннике. Ребенок спал возле матери, а я на одну полку ниже.
– Ну, послушай, банник, дружище! Я тебе твой долг прощу, если ты мне этого младенчика отдашь! – послышался голос, а я темноте предбанника увидала сверкнули красные глаза. – Одна душа взамен… Сколько ты мне проиграл сегодня?
 
– Не могу! Они напросились, – проворчал банник.– Даже ведьма напросилась!
– Ну чего тебе стоит! – послышался тихий зловещий и противный голос. – Ты просто отвернись! Потом поленце ей подложим! Никто ничего не заметит! Ведьма слишком молодая, неопытная! Не заметит или не отобьет!
– Ну хорошо, – согласился банник, а я почувствовала, как дрожат мои руки.
 
Глава восьмая. Не баньте меня, пожалуйста!
 
Волосы на голове зашевелились, как у медузы горгоны. Мрачная, темная баня наполнилась зловещей тишиной. Я осмотрелась по сторонам, скользнув взглядом по сложенным в огромную стопку дровам. Мой взгляд упал на полотенца, которые валялись на полу.
Я схватила первое попавшееся полено, а ребенка сняла со спящей матери и спрятала под деревянный ушат.
– Вот только попробуй мне заорать! – пригрозила я, с ужасом поглядывая на приоткрытую дверь в предбанник.
Потом для верности, я схватила еще одно полено, наскоро перемотав полотенцем, и положила возле спящей матери. Она обняла его и прижала к себе, так и не заметив подмены.
В темноте послышались осторожные шаги, напоминающие цоканье.
Я прижала к груди бревно, расхаживая из стороны в сторону по скрипучим половицам и нежно баюкая мою буратинку.
– Аааа! – подвывала я, расправляя уютный конвертик из полотенец. – Баю-баюшки баю…
Краем глаза я видела, как в приоткрытую дверь крадется абсолютно бесшумная, черная тень, нависая надо мной.
– Аааа! – баюкала я полено. – Ути какая ты красавица! Вот вырастешь – все мужики только о тебе говорить и будут!
Ага, бревно в постели!
Мать перевернулась на другой бок и простонала. Мрачная тень от стены отделилась, оборачиваясь в мохнатый знакомый силуэт. Я видела его краем глаза, а сама готовилась.
– Баю-баюшки – баю! Не ложися на краю. Придет черненький козел, и отхватит звиздюлей! – качала я, краем глаза поглядывая на крадущуюся тень.
– А! Увидала, значит! Дай сюда ребенка, ведьма! – послышался знакомый мерзкий голос.
– Нет! – прижала я к себе бревно, как родное. – Не отдам! Банник! Банник!
– Дай сюда! – послышался страшный голос. Ко мне потянулась черная лапа с узловатыми пальцами и давно не стрижеными когтями.
Мохнатое, красноглазое рогатое нечто стояло передо мной, воинственно перебрасывая свой коровий хвост с одной стороны на другую.
Он попытался выдернуть у меня полено, но тут же получил им по голове. А следом и по бесстыжей морде! Я ударила наотмашь, решив, что в детские ужастики: «Не ходи, а то черт тебя схватит и съест!» срочно нужно уточнение «Не ходи, а то черт тебя схватит и обсосет!».
Я искренне считала, что у каждого юного волшебника должна быть своя волшебная палочка. Кажется, я свою уже нашла! Причем, бесплатно! На счет заклинаний все было просто! Я решила воспользоваться огромным словарным запасом, который пополнялся годами и разрастался с каждой свежей неприятностью!
Магический поединок продолжался. Противник, не ожидавший того, что я имею столь глубокий познания в магии, был слегка обескуражен. Он никак не мог предположить, что отбиваться я буду «ребенком». В разгар битвы я услышала за спиной тоненький детский писк. На мгновенье замешкавшись, я почувствовала, как меня толкнули в темноту предбанника. Потеряв равновесие, я ударилась головой о лавку. Но тут же вскочила на ноги.
Не обращая внимания на боль и гул в ушах, я бросилась обратно в баню, заслоняя собой и мать, и «ребенка».
– Ааааа! – послышался отчаянный крик матери, из рук которой вырвали «дитя» – Не отдам!
Но вот уже мимо меня пронеслась черная тень, унося с собой сверток из полотенец. Ушат лежал на месте. Сердце замерло, когда я приоткрыла его и увидала малышку. Он скуксилась и всхлипывала.