Комбо-Психо. Книга 2 (СИ)

Выставив перед собой левый револьвер, я выпустил в морду Т-Рекса оставшуюся обойму, потом перезарядил и вновь опустошил барабан. Однако после того, как его шкура покрылась пламенем, алхимические взрывы стали значительно менее эффективны. Всё, чего я добился — это расширения самой первой раны где-то раза в два. Попадания не в это место остались почти бесполезны.
Оставалось, кажется, только одно: тянуть время, дожидаясь, пока у Т-Рекса кончится запал.
Однако затем у меня перед лицом вдруг качнулась голова змейки. Сумев привлечь моё внимание, она посмотрела сначала на меня, потом пристально глянула на Т-Рекса, а потом окинула взглядом своё маленькое тело. И хотя я при всём желании не смог бы объяснить, как я это понял, но смысл её идеи дошёл до меня в секунду.
В следующие две минуты, ощущая, как моя кожа покрывается золотистой корочкой, я разряжал в голову динозавра обойму за обоймой как левого, так и правого пистолета. Мне было нужно как можно больше расширить нанесённую ему рану. И наконец во вмятине показалась чуть желтоватая кость.
Протянув вперёд руку, я дождался, когда змейка переползёт мне на ладонь, а после, размахнувшись, бросил её прямо в пламя. Но, естественно, ни убивать, ни скармливать её Т-Рексу я не собирался. Подхватив её Телекинезом, я проконтролировал полёт тонкой чёрной ленточки мимо жадно распахнувшейся пасти монстра прямо до его носа.
Спустя несколько секунд тонкая полосочка черноты уже скрылась внутри раздолбленной десятками выстрелов раны. А ещё через полминуты Т-Рекс вдруг прекратил попытки меня прикончить, замер на месте, а потом вдруг заревел, оглушительно громко, куда громче, чем в первый раз, когда я ослепил его Светочем. И на этот раз в этом рёве уже не было ярости, только сильнейшая боль.
Пламя пропало, огромная туша закрутилась на месте волчком, начала мотать головой, щёлкать челюстью. Я вдруг увидел, как её левый глаз, рядом с которым я и сделал вмятину, затёк кровью, а потом начал будто бы оплывать, теряя круглую форму. Затем, потеряв равновесие на очередном повороте, Т-Рекс просто рухнул на землю, засучил лапами, взрывая вокруг себя землю, вновь истошно заревел, забился мелкой дрожью, будто бы в эпилептическом припадке, а потом просто затих.
Подскочив к нему, я взлетел на огромную голову монстра и успел увидеть, как из уже деформированного глаза, разорвав хрусталик, выбирается чёрная змейка, покрытая кровью и мозговым веществом чудища.
— Молодец, — кивнул я, почему-то уверенный, что она меня поймёт. — Только прежде чем снова на меня лезть, вытрись пожалуйста.
Сам я уже присел, положив ладонь на кожу монстра. Нельзя было терять времени: энергия сейчас быстро улетучивалась из тела Т-Рекса и я должен был успеть поглотить как можно больше. Единственное, что я сделал — это снял с тела ориалховый доспех. В процессе прорыва, а он наверняка должен был наступить, контролировать заклинание Барона стального моря будет некогда.
Мана полилась в меня неостановимым потоком, стремительно заполняя формирующийся шестой круг. Девяносто процентов, девяносто пять, девяносто восемь, девяносто девять с половиной…
Прорыв!
Хотя применять заклинания во время прорыва могло быть опасным, я не собирался тратить драгоценные минуты на стабилизацию нового круга, не остановив Технику тела Амат. Седьмой круг, однако, удалось сформировать всего процентов на десять. Но это всё равно было замечательным результатом, тем более что ничего ещё не закончилось.
Следующей на очереди была жизненная энергия. Её будто бы было даже больше, чем маны, я ощутил как моё тело купается в силе, во много раз превосходящей то, что я получил от обращённого лошаделицего. Невероятный комфорт, разливающийся по мышцам, заставил мои губы расплыться в неконтролируемой улыбке, но закончить этот процесс на приятной ноте мне было не суждено.
Неожиданно в районе груди появилась и в считанные секунды всё разрушила боль.
Даже нет, не так.
БОЛЬ.
Такого я не ощущал ни при поглощении сердца имуги, ни во время взрыва алхимических пуль, фактически, у самого моего лица.
 
Дело было не в том, что я накосячил с прорывом. Дело было именно в моём теле. Похоже, с жизненной силой я всё-таки переборщил.
И теперь я должен был думать не о том, как эффективнее её поглотить.
Я должен был думать о том, как не сдохнуть.
 Глава 7 
Самым оптимальным решением было бы, как и с сердцем имуги, начать перекачку жизненной энергии в ману. Вот только, попытавшись это сделать, я понял, что так только скорее умру. Нестабильность, вызванная прорывом, почти никак не влиявшая на поглощение маны, дала о себе знать.
Стоило мне только запустить процесс перекачки, как мои круги начали дрожать и колебаться, норовя в любую секунду столкнуться между собой. Умереть я, может быть, не умер бы, но магией бы больше никогда не смог владеть, что было совершенно неприемлемо.
К тому же дичайшая боль не давала нормально сосредоточиться на контроле заклинания. Я мог завалить перекачку даже не из-за нестабильности кругов, а просто потому что недостаточно тонко использовал Технику тела Амат. А это было чревато превращением в высохшую мумию, пусть и с полными маны кругами.
А боль между тем становилась только сильнее с каждой секундой. И то, что я прекратил поглощения жизненной силы ни капли не спасало.
При этом болело не всё сразу. Жизненная сила, которой в моём организме в какой-то момент стало слишком много, самопроизвольно собралась в невероятно плотный сгусток, и вызывавший эту дикую боль. И из-за общей циркуляции энергии по телу он тоже постоянно смещался, в результате чего по моему организму будто курсировал поезд Адский Котёл — Агония, превращая окружающие ткани в выжженную пустошь.
Отчасти это спасало, так как несмотря на ужасное мучение я оставался в сознании и мог даже довольно чётко думать. Но всё равно, ситуация оставалась критической.
Движения сгустка жизненной силы, становившегося всё больше за счёт поглощения окружающей энергии, были совершенно непредсказуемы. Пока что мне хватало умений, чтобы не пускать его к сердцу, где он привёл бы в хаос круги, и к мозгу, где он обернулся бы потерей сознания и моей неминуемой смертью. Но с каждой секундой я слабел, а сгусток рос. Надолго ли меня хватит?
Нужно было срочно что-то придумать. В мозгу завращались шестерёнки, обрабатывая огромные массивы воспоминаний Бафомета.
Вот только проблема была в том, что заклинаний подобных Технике тела Амат не знал ни он, ни кто-либо иной в истории. Когда ради интереса я заговорил об этом с Одуванчиком, обернув это в обёртку мысленного эксперимента, архимаг лишь посмеялся.
Магию, фактически превращавшую человека в энергетического вампира, было практически невозможно разработать. Слишком большое количество переменных нужно было учесть. А любой недочёт в работе с жизненными силами мог обернуться скоропостижной и мучительной смертью. Даже сам Бафомет никогда не рассматривал подобных идей всерьёз, хотя его дух не зависел от занимаемого тела и был бессмертен.
Отсюда, во-первых, в очередной раз можно было поразиться тому, на что способен мой гримуар. А в-вторых, можно было с полной ясностью осознать: в ситуации, в которой я оказался из-за собственной жадности, знания Бафомета могли помочь лишь опосредованно, в качестве базы. В основном я мог рассчитывать лишь на самого себя.
И на самом деле, это было…
Нормой.
В мире магии, как, на самом деле, и почти в любом другом аспекте жизни, если ты всецело полагался на чей-то чужой опыт и знания, то далеко уйти было почти невозможно. История в девяноста девяти процентах случаев помнила не тех, кто делал всё по чьей-то указке, а первооткрывателей и инноваторов. И я это довольно неплохо понимал, осознавая, что однажды память Бафомета окажется бесполезной.
Вот только почему нельзя было сделать сделать так, чтобы от моей изобретательности не зависела моя же жизнь?!
Уф…