Оковы призрачных вод (СИ)

— Детей? — на этот раз не сдержал удивления Киэнн.
Хло раздраженно махнула рукой:
— Да какие дети, она ж сама еще ребенок! Это она про кошек своих. У нее четыре кошки, представляешь? Две черных, две белых. Вот умора!
М-да, нестандартное увлечение. Как для глейстиг.
— Ты у нее была?
— Она рассказывала. И фото давала посмотреть. Такие милахи, ути-пути! Это ей вроде как от тетки досталось — наследство. Или бабки. Вот уж сокровище! Думаешь, какие-то кошачьи аристократы? Да фиг там! Старушка явно двинутая была, а Энджи вот дорожит: память, все такое.
Все любопытнее и любопытнее.
— А давно она тут у вас?
Хло закатила глаза к потолку, прикидывая:
— Думаю, года три уже.
Однако. Даже если Хло опять приписала лишний год — а ты не задолбалась, глейстиг?
— Это сколько ж ей было?
Она снова задумывалась, водя пальцем по краю бокала.
— Кажется, шестнадцать. Ее ж еще никуда брать из-за этого не хотели! Ну, потому что несовершеннолетняя, все такое. Она тут слезно рыдала в три ручья, говорила, что бабка эта самая у нее померла, а больше у нее никого и нету. Представляешь? Родители у нее разбились в автокатастрофе, когда она была еще маленькая. Не знаю, лет шесть ей было, что ли. Ну, наш Барни-то повыламывался малость, понабивал себе цену: незаконно, все дела, бла-бла-бла… Можно подумать, у нас тут хоть что-нибудь законно! Потом взял, конечно. Куда ж ее такую да не взять! Она ж, считай, всему заведению жопу прикрывает: вот у нас, реально танцуют, не подумайте чего, господа офицеры!
Что-то не сходилось. Неужто настоящая фейри да не смогла подделать документы должным образом, чтобы обойтись без всех этих проблем с несовершеннолетием? Байка про бабку и разбившихся родителей — еще ладно, но вот это… Ни в какие ворота не лезет. Хло что-то снова напутала? Врать явно не врет. Или это все-таки никакая не глейстиг? Просто девчонка, а все остальное — твой наркотический бред. Дерьмо, надо бы и впрямь завязывать. В следующий раз тебе примерещится Люси в небесах с бриллиантами, и ты будешь гоняться за ней на бумажном такси!
— И как, нормально она тут у вас прижилась? — рассеянно продолжил Киэнн. — Не жалуются на нее… клиенты? Ничего такого… странного за ней не водится?
Хло внезапно нахмурилась и медленно опустила бокал на столик.
— В каком смысле? Что-то ты темнишь, Кен. Сдается мне, ты не просто так сюда пришел. И не из любопытства одного расспрашиваешь.
Черт! Разрази ее Мор за ее проклятую проницательность! Киэнн смущенно улыбнулся в ответ:
— Ладно, ты меня раскусила: я на нее запал. Ради нее и пришел, прости, что за нос вожу.
Она холодно покачала головой:
— Тебя отпустили, чтобы ты тут что-то разнюхал и настучал. Эта твоя не-японка тебе никакая не жена. От жены-миллиардерши ты бы сюда так вот сразу точно не побежал. И жучков на тебе, небось, как блох на бродячей шавке.
— Ты рехнулась, Хло! Ты же меня сто лет знаешь!
— То-то и оно, что знаю! — она демонстративно отодвинулась, встала. — Тварь ты продажная, Кен! Вали-ка ты лучше отсюда, пока я добрая.
— Да что я такого сказал? — Ну вот только не хватало, чтобы она учинила скандал! — Слушай, давай я куплю тебе выпивку, и ты остынешь. Я все объясню! Надо же такой бред придумать! Пошли. Я тебе, наверное, еще и за вчерашнее должен, надо это как-то исправлять…
Он потянулся обхватить Хло за талию, изо всех сил стараясь взять ситуацию под контроль. Но кобылка уже очень основательно закусила удила.
— Катись на хер, Кен! — Чернокожая стриптизерша яростно оттолкнула его. — Направление должен знать, если память не пропил.
И, метнув еще одну молнию презрительного взгляда через плечо, стремительно зашагала прочь, чуть покачиваясь всем телом и отстукивая обличительную дробь стальными каблуками. Киэнн тяжело плюхнулся обратно на диван. Ну надо ж было так погореть! Что-то я совсем плох стал…
Ладно, у нее нет никаких доказательств. И никаких жучков на мне нет, пусть ищут. Если вдруг ей и в самом деле вздумается пойти к своему сутенеру с этой бредовой идеей.
 
И все же… Как в дерьмо окунули. «Тварь ты продажная». Моя репутация работает против меня.
Но что-то тут все же явно нечисто, не даром же она так взвилась после вопроса о жалобах клиентов. Может, и не промахнулся?
Бокал «Манхэттена» незаметно опустел. Киэнн перебрался к бару и перешел на неразбавленный бурбон. Время шло к полуночи, глейстиг (или та, которую он принял за глейстиг) так и не появлялась, отведенные ему шесть часов начинали неумолимо истекать. Ехать обратно ни с чем? Или попробовать уломать Этт, чтобы получить еще одну отсрочку? Становится традицией, не находишь? Вообще не факт, что это сработает по телефону. Хотя, если на то пошло, требование вернуться через шесть часов не было гейсом само по себе, скорее, некоторой надстройкой над оным, ее можно спокойно поменять. Выторговать чуть больше времени, найти кого-то посговорчивей, узнать, где живет девушка по имени Энджи…
Киэнн вытащил из кармана мобильный телефон.
— Этт…
— Как успехи? — долетело до него.
— Да так себе. Глейстиг не явилась. Вспугнула ты ее.
— Значит, ты едешь домой.
Тон фоморки не предвещал ничего хорошего. Похоже, она все же расслышала, что трезв Киэнн, скажем так, не то, чтобы совсем.
— Слушай, ну дай мне еще пару-тройку часов! Я бы мог узнать, где она… того, обосновалась тут и…
— А что ты делал все это время? — резко оборвала Эйтлинн.
Вот же ж дерьмо драного тролля!
— Я провалил первую попытку. С треском, да. Но дай мне еще один шанс!
Эйтлинн молчала. Это вселяло какую-никакую надежду.
— Этти, ну, ты же у меня умничка, у тебя же золотое сердце и мозги Эйнштейна в придачу, ну, сама подумай…
Трубка обдала колючим холодом:
— А ну прекрати! Думаешь, мной можно так просто манипулировать?
Двойной нокаут. Не думаю. Наверное, не думаю. Что просто. Но, если очень хорошо поднапрячься…
— Не буду. Дьявол попутал. Давай на прямоту: это может быть единственный шанс. Я чую, что это она. Нужно брать ее, пока она не чуханула куда-нибудь в Южную Америку! Чем дольше мы тянем, тем больше вероятность потерять Ллеу насовсем, понимаешь? Кроме того, я могу просто физически не успеть вернуться к назначенному сроку. Ты же не хочешь, чтобы твой гейс сработал вот так? Из-за сущего пустяка — пробки на дороге, или еще чего-нибудь вроде того?
Молчание по ту сторону стало хрупким и напряженно-вибрирующим — надави самую малость, и оно разлетится на куски. Кнутом я определенно пользуюсь лучше, чем пряником.
— Давай, смотри, я не пытаюсь тебя задобрить, все честно: налагай любые ограничения в придачу к уже существующим. Только дай мне больше времени!
— Любые?
— Именно!
Киэнн внутренне подобрался. Надеюсь, она не загнет что-нибудь немыслимое. А еще лучше — если расчувствуется и вовсе не станет ничего такого делать. Манипулировать тобой отнюдь не просто, любовь моя. Непросто и недешево. Но я готов раскошелиться.
Воздух внезапно сгустился, несмотря на расстояние, голос Эйтлинн чуть заметно дрогнул:
— Когда та, которой я точно не соперница, заберет тебя, ты придешь к моей Стеклянной Башне и сделаешь все возможное, чтобы я узнала тебя.
По спине прошел холодок. Сильно.
— Принято, моя госпожа. Что бы за этим не последовало.
В сущности, какая разница? Все равно он никогда не задумывался о том, что именно будет ждать его по ту сторону: допустят его бесплотную тень к чаше с медом вечности или прогонят сраной метлой.
— И еще…
— Не слишком ли много? — попытался сопротивляться Киэнн.
— Не смей торговаться со мной, Дэ Данаан!
 
— Это гейс?
— Нет. — Его снова кольнуло ядовитым жалом: — Она не освободит тебя.
Киэнн проглотил кипящий воздух:
— Жестоко. Но принято.
Еще никогда в жизни ему не доводилось слышать более извращенного и безжалостного объяснения в любви. И все же тебе стоило предписать мне что-либо более практичное, о, королева Аннвна! Например, тот же запрет на выпивку.